Сказки Г.-Х. Андерсена - Страница 4

«На что она ему нужна?» – подумал Большой Клаус и вымазал дно мерки дёгтем: авось, мол, к нему что-нибудь да пристанет. Так оно и вышло: получив свою мерку, Большой Клаус увидел, что к её дну прилипли три новенькие серебряные монетки.

– Вот так штука! – сказал Большой Клаус и сейчас же побежал к Маленькому Клаусу.

– Откуда у тебя столько денег?

– Вчера вечером продал шкуру своей лошади.

– С барышом продал! – сказал Большой Клаус.

Побежал домой, взял топор и прикончил всех своих четырёх лошадей, потом снял с них шкуры и отправился в город продавать их.

– Шкуры! Шкуры! Кому нужны шкуры! – кричал он по улицам.

Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры.

– Мерку денег за штуку! – отвечал Большой Клаус.

– Да ты с ума сошёл! – возмутились покупатели. – У нас столько денег не водится, чтобы их мерками тратить.

– Шкуры! Шкуры! Кому нужны шкуры! – кричал он опять и всем, кто спрашивал, почём у него шкуры, отвечал: – Мерку денег за штуку.

– Да он нас дурачить вздумал! – закричали сапожники и кожевники, похватали кто ремень, кто кожаный передник и принялись хлестать Большого Клауса.

– «Шкуры! Шкуры!» – передразнивали они его. – Вот мы тебе покажем шкуры! Дождёшься, что кровью харкать будешь, красными поросятами плеваться! Вон из города!

И Больший Клаус давай бог ноги! Отроду его так не колотили.

– Ну, – проговорил он, добравшись до дому, – поплатится же мне за это Маленький Клаус! Убью его!

А у Маленького Клауса как раз умерла старушка бабушка; она, правда, была очень жадная и злая, но он всё-таки её жалел и на ночь уложил в свою тёплую постель: авось оживёт, думал. А сам уселся в углу на стуле – так ему случалось спать и прежде.

Ночью дверь открылась, и вошёл Большой Клаус с топором в руках. Он знал, где стоит кровать Маленького Клауса, подошёл к ней – и хвать по лбу того, кто на ней лежал. Думал, что это Маленький Клаус лежит, а там была мёртвая бабушка.

– Вот тебе! Не будешь больше меня дурачить! – сказал Большой Клаус и пошёл домой.

– Ну и злодей! – воскликнул Маленький Клаус. – Это он меня укокошить хотел! Хорошо, что бабушка уже умерла, а то бы ей всё равно конец пришёл!

Тут он одел бабушку в праздничное платье, потом попросил у соседа лошадь и запряг её в тележку, а старушку усадил на заднее сиденье так, чтобы она не свалилась. Сел в тележку сам и покатил по лесу. Когда солнышко встало, Маленький Клаус подъехал к большому постоялому двору. Тут он остановился и пошёл заказать себе чего-нибудь поесть.

Хозяин постоялого двора был человек богатый и, в общем, неплохой, но слишком уж горячий, точно перцем и табаком начинённый.

– Здравствуй! – сказал он Маленькому Клаусу. – Что это ты нынче расфрантился спозаранку?

– Да вот, пришлось бабушку в город везти, – ответил Маленький Клаус, – она там, в тележке, осталась; ни за что не хочет вылезать. Пожалуйста, отнесите ей туда стаканчик мёду; только говорите погромче: глуховата она!

– Ладно! – согласился хозяин. Взял большой стакан мёду и понёс его мёртвой бабушке, а та сидела в тележке, прямая как палка.

– Вот, прислал вам внучек стаканчик мёду! – проговорил хозяин, подойдя к тележке, но старуха не ответила ему ни слова, даже не пошевельнулась.

– Слышите? – закричал хозяин во весь голос. – Ваш внук посылает вам стакан мёду!

Ещё раз прокричал он то же самое и ещё раз – не шелохнулась старуха. Тогда он рассердился и запустил ей стаканом прямо в лицо, так что мёд потёк у неё по носу, а сама она опрокинулась навзничь – Маленький Клаус ведь не привязал её, а только прислонил к спинке скамейки.

– Что ты наделал?! – завопил Маленький Клаус и, выскочив из дома, схватил хозяина за шиворот. – Ты мою бабушку убил! Погляди, какая у неё дырка во лбу!

– Вот беда-то! – заохал хозяин, всплеснув руками. – И всё из-за моей горячности! Маленький Клаус, друг, я тебе целую мерку денег дам, а бабушку твою похороню, как свою собственную, только ты про всё, что было, – молчок! Не то мне голову отрубят, а это не очень-то приятно!

И вот Маленький Клаус получил целую мерку денег, а хозяин похоронил его старую бабушку не хуже, чем свою собственную.

Маленький Клаус опять вернулся домой с целой кучей денег и сейчас же послал к Большому Клаусу мальчика за меркой.

«Как так? – удивился Большой Клаус. – Да неужто я его не убил? Надо посмотреть своими глазами».

И он сам понёс мерку Маленькому Клаусу.

– Откуда это у тебя такая куча денег? – спросил он и даже глаза вытаращил, увидев, сколько у его соседа прибавилось денег.

– Убил-то ведь ты не меня, а мою бабушку, – ответил Маленький Клаус, – и я её продал за мерку денег!

– С барышом продал! – сказал Большой Клаус; побежал домой, взял топор и убил свою старую бабушку, потом положил её в тележку, отвёз в город аптекарю и предложил ему купить мёртвое тело.

– Чьё оно и где вы его взяли? – спросил аптекарь.

– Это моя бабушка! – ответил Большой Клаус. – Я убил её, чтобы продать за мерку денег!

– Господи помилуй! – воскликнул аптекарь. – Да вы сами не знаете, что говорите! Берегитесь, за это с вас могут голову снять!

И аптекарь растолковал Большому Клаусу, каких дел он наделал, какой он дурной человек и как его за это накажут.

Большой Клаус перепугался, опрометью выскочил из аптеки, сел в тележку, стегнул по лошадям и помчался домой.

Аптекарь и все вокруг подумали, что он сумасшедший, и потому не стали его ловить.

– Ну и поплатишься ты мне за это, ну и поплатишься, Маленький Клаус! – вскричал Большой Клаус, выехав на дорогу.

И как только добрался он до дому, взял огромный мешок, пошёл к Маленькому Клаусу и сказал:

– Ты опять меня одурачил! Сперва я убил своих лошадей, а теперь и бабушку! И всё это по твоей милости! Но уж больше тебе меня не надуть!

И вот он схватил Маленького Клауса и засунул его в мешок, а мешок завязал, вскинул себе на спину и крикнул:

– Пойду утоплю тебя!

До реки было неблизко, и Большому Клаусу стало тяжело тащить Маленького. Дорога шла мимо церкви, из которой доносились звуки органа, да и молящиеся хорошо пели хором. Большой Клаус поставил мешок с Маленьким Клаусом у самых церковных дверей и подумал, что не худо бы зайти в церковь послушать псалом – а потом уж идти дальше. Маленький Клаус не мог ведь вылезти из мешка без чужой помощи, а весь народ был в церкви. И вот Большой Клаус вошёл туда.

– Ох-ох! – вздыхал Маленький Клаус, ворочаясь в мешке; но как он ни старался развязать мешок – не мог. В это самое время проходил мимо старый, седой как лунь пастух, который гнал своё стадо, с большим посохом в руках. Коровы и быки набежали на мешок с Маленьким Клаусом и повалили его.

– Ох-ох! – заохал Маленький Клаус. – Какой я молодой, а уже должен отправиться в Царство Небесное!

– А я, несчастный, совсем одряхлел, но всё никак не могу туда попасть! – сказал пастух.

– Развяжи мешок! – закричал Маленький Клаус. – Полезай на моё место – живо туда попадёшь!

– С большим удовольствием! – сказал пастух и развязал мешок, а Маленький Клаус мигом выскочил на волю.

– Теперь ты будешь пасти скотину! – сказал старик и влез в мешок.

Маленький Клаус завязал его и погнал стадо дальше.

Немного погодя из церкви вышел Большой Клаус и взвалил мешок себе на спину; тут ему сразу показалось, что мешок стал гораздо легче: ведь Маленький Клаус весил вдвое больше старика пастуха.

«Ишь как теперь легко стало! А всё оттого, что я прослушал псалом!» – подумал Большой Клаус, а когда дошёл до широкой и глубокой реки, бросил в неё мешок с пастухом и, полагая, что там сидит Маленький Клаус, крикнул:

– Ну вот, вперёд не будешь меня дурачить!

Затем он отправился домой, но у перепутья встретил Маленького Клауса с целым стадом!

– Вот тебе раз! – воскликнул Большой Клаус. – Да разве я тебя не утопил?

– Утопил, конечно! – ответил Маленький Клаус. – Прошло уже с полчаса с тех пор, как ты меня в реку бросил.