Сказки для взрослых - Страница 5

«О горе мне! — подумал Махабхишек. — Все мои заслуги, накопленные в предыдущих жизнях, иссякли. Я прожил тысячелетия в высших мирах, изменяя свой облик по желанию, общаясь с апсарами и гандхарвами. Я привязался к божественным радостям, а теперь вынужден из-за моего проступка низвергнуться на Землю и жить в неблагоприятном человеческом теле! Все, что я могу сделать теперь — это выбрать для своего рождения достойную семью. Среди всех живущих на земле царей, наделенных славой и блеском, самый благородный и могущественный — царь Пратипа из рода Бхараты. Он и станет моим отцом. Я приду на землю для смиренного искупления греха и совершения благих дел под именем Шантану — «Смиренный».

Божественная Ганга, как, впрочем, всякая женщина, испытывала безотчетную симпатию к влюбленному в нее мужчине и была опечалена тем, что невольно стала причиной бедствий обаятельного царя. Но она прекрасно понимала, что в мире, где властвует закон кармы, нет места случайности.

Пока Ганга шла печально-задумчивая, на ее пути, откуда ни возьмись, появились восемь братьев Васу. Обычно прекрасные и безукоризненные небожители, олицетворявшие собой луну, воду, землю, свет, ветер, огонь, зарю и полярную звезду, сейчас были чем-то явно опечалены и отчего-то лишились своей красоты.

— Что случилось? Почему вы утеряли свою красоту? — спросила лучшая из рек.

— Мы прокляты, о великая река, благородным Васиштхой за незначительный проступок. Действие проклятия неумолимо. Нам суждено испытать муки земной жизни. Только ты, о царственная, можешь спасти нас. Умоляем тебя, приняв человеческий образ, родить нас на Земле как своих сыновей, дабы не входить нам в неблагоприятную человеческую утробу.

— Кто же из смертных станет вашим родителем?

— На земле у царя Пратипы из рода Бхараты должен родиться благочестивый сын по имени Шантану. Он — не кто иной, как достойный Махабхишек, низвергнутый на землю Брахмой. Шантану и будет нашим отцом.

— Я исполню ваше желание, о боги, и смягчу ваше горе, а также незавидную участь несчастного Махабхишека.

— Но главное, продолжали братья, — когда мы родимся, ты должна лишить нас жизни, чтобы ускорить наше избавление! Брось своих сыновей в воду сразу после рождения, о текущая в трех мирах!

— Я исполню и это ваше желание, но один из вас останется жив, дабы моя связь с благородным царем Шантану — земным воплощением Махабхишека, предпринятая ради потомства, не оказалась напрасной.

— Каждый из нас, — сказали тогда Васу, — отдаст твоему сыну часть своей мужской силы, и он родится могучим, как сто слонов. Но у него не будет потомства, поскольку он даст обет безбрачия.

Так на райских планетах возник тайный замысел между великими Васу и несравненной Гангой. Воистину, браки свершаются на небесах!

Между тем на земле царь Пратипа из рода Бхараты, предаваясь суровому подвижничеству, сидел на берегу Ганги и шептал молитвы. Его уединение было нарушено незнакомкой божественной красоты. Она, облаченная в царственные одежды и сияющая как тысячи солнц, прошла по воде, приблизилась к мудрецу и села на его правое колено. Пратипа сразу заметил в ней признаки, отличающие всех небожителей: на богах одежды без пыли, они носят невянущие венки на голове, не потеют, не мигают и стоят, не касаясь ногами земли.

— Чего ты желаешь, тонкая в талии? Ты не села на мое левое колено, предназначенное для жен и влюбленных дев. Ты села на мое правое колено, которое предназначено для невесток и дочерей. Изъяви же свою волю.

— Ты прав, о дваждырожденный. Через некоторое время у тебя родится сын — тигр среди людей. Я стану его женой и осчастливлю его дни. Я увеличу его радость и его заслуги, и он достигнет неба. Из уважения к тебе я отдам свою любовь прославленному роду Бхараты. Но есть одно условие: твой сын не должен знать о моем происхождении. Он достигнет неба, но он не должен размышлять о моих поступках, не должен осуждать мои действия, и никогда, ни при каких обстоятельствах, он не должен задавать мне вопросов. Его смирение — залог его счастья.

Сказав так, она исчезла, а Пратипа, принадлежавший к роду Бхараты и мечтавший продолжить свой род, стал вместе с супругою предаваться покаянию ради рождения сына. Когда они оба состарились, у них и вправду родился сын, тот самый Махабхишек. Так как ему суждено было быть смиренным и миролюбивым, то его назвали Шантану — «Смиренный».

Когда Шантану вступил в возраст, его отец обратился к нему с просьбой:

— Мне пришло время оставить тебя. Запомни же мой завет. Если ты встретишь женщину несравненную по красоте, в которой ты безошибочно узнаешь небожительницу, возьми ее в жены. Это мое повеление. Но никогда не расспрашивай ее ни о чем — что бы она ни делала.

Выполнив свою миссию, царь Пратипа помазал сына на царство и удалился в лес для глубоких раздумий и медитации.

Молодой царь Шантану был искусным стрелком и проводил много времени, охотясь на антилоп и буйволов. Однажды, бродя вдоль Ганги, он увидел женщину похожую на богиню красоты. Она шла по воде, распространяя вокруг себя сияние и благоухание.

— Богиня ты или небесная апсара, будь моей женой! — сказал он, и волоски на его теле поднялись от восторга.

— Я буду твоей женой, о могучерукий, но с одним условием: ты не должен никогда, что бы я ни делала, удерживать меня или осуждать за мои действия.

Шантану вспомнил наказ отца и согласился. Так прелестная Ганга, текущая тремя путями — в небесах, на земле и под землей, превратившись в прекрасное человеческое создание, стала супругой Шантану, в котором воплотился царь Махабхишек. Свершился замысел небес.

Шло время. Шантану наслаждался жизнью и был вполне доволен своей женой — ее красотой, ее воспитанностью и обхождением наедине. Когда пришло время ей родить их первенца, радости царя не было предела. О чем еще он мог мечтать? Однако Ганга, в положенный срок родив сына, внезапно пошла к реке и на глазах у изумленного Шантану утопила их мальчика в водах Ганги. Царь, помнящий свое обещание не задавать вопросов и боящийся потерять супругу, которую он любил больше жизни, не посмел расспрашивать величественную Гангу о причинах ее страшного поступка. Они стали жить по-прежнему — в любви, неге и согласии, но образ жены, опускающей их драгоценного сына в бурные воды священной реки, занозой вошел в сердце царя.

Прошло время, и настал час для рождения второго ребенка, которого царь ждал пуще прежнего. Но глаза его вновь раскрылись от ужаса, когда дарящая ему любовь и нежность супруга опять опустила ребенка в реку.

С болью в сердце, сомкнув уста, прожил Шантану последующие годы. Ни в чем не мог бы он упрекнуть жену, равной которой не было ни в знании религиозных обрядов, ни в умении усладить его страстью. Наслаждаясь с нею, он произвел семь сыновей, обликом подобных бессмертным. Но каждый год, следуя таинственному року, она со словами «Я радую тебя» умерщвляла в реке их следующего сына. За все это время он не задал ей ни одного вопроса. Наконец, когда царица родила восьмого сына и вновь понесла к реке, из его груди раздался вопль, который он сдерживал все эти годы: «Остановись, о несчастная! Почему ты делаешь это? По какому праву ты приговорила к смерти семерых наших сыновей? Не губи этого нашего сына, не бери на себя наитягчайший грех! Я не позволю тебе причинить вред нашему восьмому сыну!»

— Хорошо, — промолвила женщина, — но поскольку ты нарушил наш договор и стал задавать мне вопросы, я сохраню этого сына, но наша совместная жизнь прекратится.