Сказки балерин-прим(СИ) - Страница 33

Хореограф отправил прима-балерину к МЧСникам за автогеном и рабами - чтобы вскрыть фургон альфонса.

Пришли молдавские гастарбайтеры, долго торговались с режиссером, довели его до очередного инфаркта, и - когда ударили по рукам в знак согласия - хореограф с ужасом понял, что красивые гибкие молдавские парни в первый раз видят резак по металлу, лишь кланяются подобострастно и лгут, что с рождения спят с резаками.

Из последних сил хореограф выхватил резак, передал дорого оплачиваемому украинскому парню, но умелец - в плечах горы Карпаты, в улыбке - Солнце в бокале.

Украинский рабочий срезал замок с двери, распахнул дверку фургона и жестом пригласил прима-балерин на выход, к свету, а новым балетным свершениям.

Показалась первая прима-балерина - в своей влажной красе и всеохватывающем танце.

- Чуть не околела в машине! ФУЙ! Не моя БМВ с кондиционером и цветочками на приборе управления, а в каждом цветочке зреет мак опиум! - прима-балерина легко подняла ножку выше головы, помахала ножкой покрасневшему рабочему - строителю коптилен для рыбы.

Следом выскочили другие прима-балерины, одаривали друг дружку мимолетными павлиньими прикосновениями, дули в нос украинского резателя металла, целовали хореографа в мочки ушей, массировали языками его многострадальный язык поедателя устриц.

Все прима-балерины слегка помяты, истисканы, потому что альфонс Волков - в стремлении получить бесплатно (и побольше!) - излапал девушек, измял их белые груди, но честь не запятнал, потому что честь девушки - не в теле, а в поведении и моральной устойчивости.

То-то радость наступила возле Красной площади и мавзолея В.И. Ленина.

Прима-балерины подластивались к обветшалому хореографу, позировали под камерами японских собирателей жемчуга, плясали обнаженные возле Лобного места (спутали с местом для подстригания лобков).

Режиссер улыбался, сопел в дудочку, щипал содержанок, а затем - когда устали дрожащие руки - приказал, словно гору клювом аиста долбил:

- Ступайте по стройкам, обольщайте - танцами и поднятыми выше головы ножками - самых страшных и чумазых гастарбайтеров, по которым могильная плита плачет.

Приведите их с камнями и завлеките в фургон альфонса; не сейф автомашина, но и гастарбайтеры - не деньги!

Семеро прима-балериночек успешно выступали перед разнеженными рабочими, привели группу бездельников и затолкали в автомашину альфонса, сколько влезло.

Рабочие думали, что их повезут в Лондон, поэтому ужимались, втискивались телами друг в друга, шептали яростно в потном тумане близости:

"Тело изменит, а душа останется чистой!"

Вскоре пришел разъярённый альфонс, ругал и проклинал богатую вдову (она нашла другого альфонса и купает его в золотой ванной Римского-Корсакова).

Всю злость и неполноценность альфонс решил выместить на пленных рабынях прима-балеринах без трусов (так полицейский палач - от которого ушла жена к торговцу мороженным, Олимпийскому чемпиону по керлингу - избивает студентку-продавщицу марихуаны).

Альфонс сбегал к продавцу мороженого, выпил с ним водки "Гжелка", набрал в банку льда для сохранения донорских органов, и - с мясницким ножом в зубах (Ремба! Истинный Ремба - с медалью Конгресса США) влез в свой фургон.

Надеялся освежевать прима-балерин, вырезал бы их органы, заморозил и переправил в Турцию на продажу богатым хлебопёкам.

Рабочие парни увидели красивого, вылизанного - медведь-шатун его парикмахер - альфонса, обрадовались, схватили его за мошонку и втащили в фургон, отогревали дыханием и целовали в дрожащие губы, сопрели - наивные труженики Большого Города.

Альфонс Волков прислонился к горячей стене, закрыл глаза, представлял себя тестом в печке, и из куска теста Природа лепила грудастую прима-балерину с наивными лазурными очами-вишенками.

Губы (костровые) альфонса - когда освобождались от поцелуев - двигались в такт песенке:

- Что во мне рокочет, что в кишках грохочет?

Кто трогает мои ягодицы?

Думал, я, что шесть прима-балерин!

Понял теперь - среди насильников я один!

Альфонс схватил гаечный ключ, наклонился и... тут же умер под ударным натиском заляпанных рабочих - на стройке века так бы они трудились...

Семеро прима-балерин, увидев корчи альфонса, прибежали к хореографу, подластивались, лизали его уши и шептали нежно - кусочек свежего ржаного хлеба не вздрогнет от шептаний красавиц:

- Альфонс Волков издох, наёмные неумытые рабочие утробу ему перетянули корабельными канатами лжи!

Нищий он, обманщик, не миллиардер, поэтому - не нужен истории Театра!

Прима-балерины весело плясали около автомашины, подмигивали хореографу, приглашали его в круг, чтобы он превратился в Солнце, а они - Планеты!

Опытный народный балетмейстер загадочно улыбался, одаривал содержанок золотыми монетками, жалел их нестерпимо, до надутых щёк - так лягушечка надувается перед комариком.

Поцеловал ближайшую прима-балерину - девушку с выдающимися достоинствами на грудной клетке - барханы в пустыне.

Девушка задохнулась от солнечного счастья, подняла правую ножку выше головы, встряхнула породистой головкой и изумилась кротко, будто только что выиграла Марафонский Олимпийский забег по Африке:

- Trawa płacze, kiedy tańczy na łące.

Asflat płacze zachwycił baletynmi pod stopami i całe szczęście - z powodu swojego złota, drodzy sponsora!