Сказка про белого бычка - Страница 38

Вместо того чтобы уклониться, питерец и сам стремительно шагнул вперед. Никаких отступлений.

Раскрытая ладонь ударила здоровяка в солнечное сплетение. Пальцы левой руки будто невзначай скользнули по бедру противника.

Толпа издала дружный вздох.

Все случилось невероятно быстро. Никто даже не заметил движения Романа. Но результат увидел каждый.

Гигант удивленно распахнул глаза, мгновенно краснея от нехватки воздуха (удар под грудь всегда отличался особым цинизмом). Правая нога римлянина подкосилась, и сам он рухнул на землю.

У нескольких легионеров отвалились челюсти.

— Я думал, будет что-то интересное, — скучным тоном протянул сенатор, обращаясь к командиру римлян. — Твои солдаты пьяные?

Центурион сглотнул.

Его ответ потонул в обиженном рыке поверженного бойца.

Здоровяк поднялся с пыли и яростно массировал увеченную ногу.

Надо отдать ему должное — не стал сквернословить или сыпать угрозами. Размахнулся и ударил Градова в ухо. Вернее, попытался ударить.

Рука легионера скользнула по согнутому локтю Романа. Журналист продолжил ее движение, слегка пригибаясь и разворачиваясь вокруг своей оси. Свободная рука питерца описала длинную дугу и врезалась римлянину в затылок.

Громила запрокинул голову и издал что-то вроде: «ка-а-а».

Следующее мгновение он уже валялся на земле. Хлесткий удар в основание черепа — страшная штука.

— Неинтересно, — сенатор махнул рукой в подтверждение реплики. — Если варвар похвалялся, что одолеет десяток бойцов, почему они нападают поодиночке?

— Вперед!

Не успел еще затихнуть голос центуриона, римляне бросились в атаку.

Роман скользнул в сторону, уходя из-под направленного удара сразу троих. Основная масса нападавших пролетела мимо. Целью Градова стали те трое, кто двигался медленнее.

Для удобства подсчета журналист условно пометил каждого легионера порядковым номером. Первый — с большими ушами. Второй — носатый со шрамом над левой бровью. Третьему недостает передних зубов. И так далее.

Кулак одного из противников почти коснулся щеки. Русский приблизился к легионеру почти вплотную и поднял согнутую руку, заключая локоть бойца в замок.

Тычок головой в переносицу. Ногой — в лодыжку, и завершающий удар плечом в скулу.

«Ушастый» противник покатился под ноги бегущих товарищей.

Второй легионер отлично работал ногами, но ему изрядно мешал беззубый сослуживец.

Градов блокировал выпад коленом и слегка развернул Второго налево. Тот с удивлением увидел перед собой кулак приятеля.

Тресь!

— Ах ты… — успел закричать Второй.

И тут же обмяк — Роман двумя указательными пальцами ударил его в шею. Точки на гортани и яремной вене — замечательные мишени.

Пока Третий еще отдергивал сразившую однополчанина длань, журналист поднырнул под нее и провел подсечку. Римлянин не упал, но отклонился в сторону, размахивая руками для балансировки.

Ромка распрямился и треснул бойца под кадык. Тот захлебнулся и схватился за горло. Удар кулаком в висок оборвал его мучения.

Если бы Градов бил на полную силу — не обошлось бы без переломов и сотрясений мозга. Но парень не собирался обзаводиться новыми врагами. Благо, хватало тех, кто сидел в здешней клетке для рабов.

Потому Пятый легионер свалился на Четвертого, и оба они схлопотали коленями в ухо. Свалить сразу двоих — зрелищное представление. Роману пришлось поднапрячься и подпрыгнуть, обеими ногами грохнув обнявшихся противников в спины.

Оставшиеся римляне благоразумно держались на дистанции. Они своими глазами видели, как обычный в общем-то парень уделал шестерых, да-да, — шестерых профессиональных солдат, учитывая постанывающего громилу.

— Стена, — вдруг шепнул кто-то из них. — Посмотрим, как он теперь попляшет.

С такой манерой боя Градову еще не приходилось встречаться. Римляне прославились во все века и миры как лучшая дисциплинированная армия. В одиночку каждый легионер был обычным солдатом. Но объединенные силы нескольких воинов превращались в смертельную угрозу для любого врага.

Солдаты тесно прижались друг к другу плечами. Двое на полшага вышли вперед, образуя условную дугу. Изогнутая фаланга.

Весьма эффектно. Не надо разворачивать линию, бегая туда-сюда. Фланги прикрыты, центр наступает.

Вот только драться голыми руками римлян в строю не учили. Сжимая гладиусы или ксифосы, легионеры мигом бы разделались с Романом. Кулаками же сражаться несподручно.

Чеканя шаг, маленькая, но грозная фаланга двинулась вперед.

— Люблю такое! — донеслось со стороны сенатора. — Красота! Подлинное величие Рима!

Что-то гордо ответил центурион. В очередной раз охнула Валерия.

Этот вздох (или всхлип) девушки и решил все дело. Надо было показаться во всей красе.

Роман приготовился отразить удар. Он понимал, что противники будут поддерживать друг друга, и пока один станет блокировать выпады Градова, другие атакуют.

Глубокий вдох, пока хватало сил. Воздух наполнил легкие кислородом, взбурлила и до того разгоряченная кровь. Резкий выдох, чтобы ничего не осталось. Еще раз, и еще.

В ушах зашумело, перед глазами поплыли яркие пятна. Реакция ускорилась, движения журналиста стали резкими и очень быстрыми.

Он прыгнул вперед, нанося стремительный удар. Пятка с неприятным плотским гулом треснула левого крайнего в грудь.

Фаланга пошатнулась. Ближайший товарищ подхватил скрючившегося римлянина за плечи. И тут же получил локтем в надбровную дугу. Брызнула кровь.

После прыжка довольно тяжело рассчитать следующий удар. Но Роман порадовался, что не попал легионеру в глаз. Могли возникнуть неприятные последствия.

Добавил первому, еще не оправившемуся от потери дыхания бойцу. Хлесткий удар ладонью в шею. Резкий поворот, уход в тыл фаланги. Обеими руками схватил противников за шеи и стукнул их голова об голову.

Отряд поредел ровно наполовину. Оставшимся бойцам не осталось ничего лучшего, как разъединиться и попытаться затиснуть Романа в клещи.

Градов сделал несколько шагов вперед, минуя бойцов. Развернулся, хватая ближайшего за ухо, и двинул его локтем в ключицу. Противник выгнулся, ощерившись гримасой боли. И свалился спиной назад, угостившись пяткой с разворота.

— Останется только один, — тяжело дыша, пошутил Роман.

Римлянин не понял юмора двадцать первого столетия.

Он схватил Градова за плечи и ударил коленом. Но его нога вдруг наткнулась на бедро Романа.

Парень подцепил легионера за пятку и резко дернул ее наверх. Если бы еще ушел влево и приподнялся — не миновать врагу растяжки или перелома. А так только хрустнула лодыжка.

Римлянин замер в странной позе: с согнутой ногой, почти прижатой к ягодице, и откинувшись назад. Роман небрежно отклонил его плечом еще пониже. И завершил поединок эффектным хлопком раскрытой ладони по гортани противника.

— Поверить не могу, — хмуро выдавил центурион, глядя на своих побитых подчиненных.

— Я же говорил! — с торжеством воскликнул Садай и полез обниматься с победителем.

Надо сказать, что и побежденные повели себя по-мужски. А что, всё было по-честному. Поэтому, отряхнув с туник пыль, они также подошли к варвару, и кто обменялся с ним рукопожатием, а кто попросту легонько ткнул парня кулаком в плечо или бок, показывая, что зла не держит.

Квинт Тиней Руф был уязвлен, казалось, даже больше, чем его родственник. Откинувшись на подушки, он лежал, смертельно бледный, дыша так, словно ему не хватало воздуха. Заметив состояние высокого пациента, Соран принялся хлопотать вокруг него, быстренько сварганив компресс и поднося укрепляющее питье.

Медикусу помогала и Валерия, хотя больше всего ей хотелось сейчас оказаться на месте Садая, чтобы осмотреть, цел ли герой, нет ли у него каких ран и ушибов. Но следовало соблюдать приличия.

Отдышавшись, сенатор жестом подозвал к себе Марка Сервия и стал вполголоса что-то втолковывать ему.

О чем говорили родственники, девушка не разобрала. Видно было только, что центуриону не очень нравилось слышимое. Он пару раз энергично потряс головой, возражая послу. Но патриций настаивал, и в конце концов ветеран сдался.