Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова - Страница 6
Здесь произошла знаменитая битва между славянами и немцами на местности, носившей название Зеленого поля (также Танненберг или Грюнвальд).
В состав рыцарского воинства, численностью до 100 тысяч человек, входили отряды, собранные со всех областей Германии, а также из Венгрии, Швейцарии, Голландии, Франции и даже Англии. Все эти отряды были превосходно вооружены и обучены ратному делу, причем обладали и многочисленной, но малоподвижной для действий в поле артиллерией.
У Ягайлы и Витовта было тоже не менее 100 тысяч войска из русских, поляков, литовцев, чехов, тохтамышевых татар, моравов и армян. Рать эта делилась на 91 хоругвь (в каждой до 300 человек конницы и около 800–1000 человек пехоты); при этом из 51 польской хоругви 7 состояло целиком из уроженцев русских областей, подпавших под власть Польши, а именно: хоругви львовская, перемышльская, холмская, галицкая и 3 подольских, а в 40 литовских хоругвях только 4 было собственно литовских, остальные же 36 были также чисто русские, набранные из уроженцев русских областей, подвластных Литве. Таким образом, русские составляли большинство в собранной польско-литовской рати. Несмотря, однако, на это, начальниками над всеми чисто русскими хоругвями были исключительно польские и литовские паны, и только тремя доблестными смоленскими хоругвями, покрывшими себя, как увидим, в этот день неувядаемой славой, предводительствовал князь Юрий Лугвениевич Мстиславский, в жилах которого текла русская кровь, так как отец его князь Лугвений Ольгердович был женат на княжне Марии Димитриевне Московской, дочери Димитрия Донского.
У Ягайлы и Витовта были также взяты с собою пушки, отличавшиеся такою же малой подвижностью, как и немецкие, но их было значительно меньше. Польско-литовская рать уступала немецкому воинству в смысле выучки, но зато значительно превосходила его в нравственном отношении, так как в рыцарской среде давно уже были утрачены прежние суровые добродетели Немецкого ордена, и вместо них теперь царили безбожие, пьянство, обжорство, игра в кости и разврат.
Перед столкновением осторожный и нерешительный Ягайло пытался покончить дело мирными переговорами, но надменный великий магистр Немецкого ордена Ульрих фон Юнгинген с презрением отверг их и перед самой битвой послал с целью насмешки два меча Ягайле и Витовту, причем принесший их держал им такое слово: «Пресветлейший король, великий магистр прусский Ульрих прислал тебе два меча: один тебе, другой брату твоему в помощь, чтобы ты не робел, но осмелился драться. Если тебе тесно, то великий магистр уступит тебе место». Ягайло, воздев глаза к небу, ответил, что Бог рассудит, кто прав.
Битва началась стрельбой артиллерии обеих сторон, причем пушкари действовали так неумело, что все снаряды пошли вверх, не причинив никому вреда. После этого пылкий Витовт двинул вперед татар на крестоносцев; Ягайло же расположился поодаль и все время молился, стоя с воздетыми к небу руками. Видя наступление татар, рыцари, закованные в железо, стройно двинулись против них и быстро их опрокинули, татары кинулись бежать. Витовт повел тогда в бой литву и жмудь, но рыцари опрокинули и их. Скоро все поле было усеяно бегущими, которых беспрестанно рубили немцы. Никакие просьбы Витовта остановиться, никакие угрозы, даже удары не помогали.
Спасли честь польско-литовских знамен доблестные русские войска. Три смоленские хоругви, со всех сторон окруженные огромным количеством рыцарского войска, долго и мужественно отбивались, причем одна из них была поголовно истреблена, но не сдалась. Две же другие пробились с большими потерями и вышли на выручку к польским хоругвям, которым приходилось плохо: немцы добирались к королевскому знамени, выпавшему из рук знаменосца; в это же время и сам Ягайло был чуть не убит наскочившим на него смелым рыцарем. Своевременный выход доблестных смолян на помощь полякам, к которым направились затем на поддержку и другие русские хоругви, переменил положение дел на поле сражения.
Скоро славяне со всех сторон окружили крестоносцев и довершили их поражение, радостно восклицая: «Литва возвращается» при виде Витовта, ведшего с собой отряд своих беглецов. Великий магистр Ульрих был ранен два раза и наконец сбит с коня ударом рогатины по шее. Множество рыцарей падало на колени, моля о пощаде, но некоторые сами убивали друг друга, не желая попасть в руки врагов. Победа была самая полная. Взяты были все 52 немецких знамени, все пушки и весь богатый обоз. Убитых крестоносцев было 18 тысяч человек; раненых до 30 000; пленных до 40 000; а разбежалось около 27 тысяч. Такова была блистательная победа над немцами, одержанная соединенными силами славян, действовавших на Зеленом поле с редким единодушием и взаимной поддержкой, причем львиная доля славы выпала русским хоругвям, особенно же трем смоленским.
«Битва на Зеленом поле была одна из тех битв, – говорит историк С. Соловьев, – которые решают судьбу народов: слава и сила ордена погибли в ней окончательно». Битва эта показала также всему миру, что могут сделать соединенные силы славянских народов. Прусские рыцари могли быть тогда совершенно уничтожены, и только чрезвычайная вялость Ягайлы после сражения дала возможность оправиться ордену и продолжать свое существование в течение еще некоторого времени.
Ближайшим же следствием этой победы было усиление сближения Польши с Литвой, конечно за счет выгод православного населения последней.
В 1413 году было созвано общее собрание, или сейм, для поляков и литовцев в Городле, недалеко от Владимира-Волынского, где было выработано так называемое Городельское соединение, или уния, по которой Польша и Литва соединялись в одно государство, с тем, однако, что Литва будет всегда иметь своего особенного великого князя и свое особенное управление. При этом литовское дворянство сравнивалось во всех своих правах с дворянством польским и получало также право присоединяться к польским гербам[2]; вместе с тем оно могло получать звания и должности подобно польским. Наконец, в Литве, по примеру Польши, устанавливались сеймы, или общие собрания дворян, для решения государственных дел. При этом, однако, всеми означенными преимуществами, или привилегиями, могли пользоваться только католики; православные же, или схизматики (еретики), как их презрительно называло латинское духовенство, никаких прав не получали и никаких высших должностей занимать не могли.
Победа на Зеленом поле очень подняла значение Витовта, поникшее после поражения на Ворскле. У татар же не прекращались взаимные раздоры, и сила их быстро падала. Престарелый Едигей, уступив в конце концов Волжскую, или Золотую, Орду сыновьям Тохтамыша, властвовал сам над ордами, занявшими черноморское побережье. Он вел еще некоторое время борьбу с Витовтом и в 1411 году, подойдя к Киеву, ограбил его и разорил все церкви, в том числе и Печерскую лавру. Но затем он отправил к Витовту посольство с богатыми дарами и следующим словом: «Князь знаменитый! В трудах и подвигах честолюбия застигла нас унылая старость; посвятим миру остаток жизни. Кровь, пролитая нами в битвах взаимной ненависти, уже поглощена землею; слова бранные, какими мы друг друга огорчали, развеяны ветрами; пламя войны очистило сердца наши от злобы. Вода угасила пламя». Они заключили мир.
Большой сравнительно мир и тишина наступили вслед за отступлением Едигея от Москвы и для Василия Димитриевича; отношения его с Ордой были почти все время мирные. Рязань же и Тверь после смерти знаменитых соперников Донского – Олега Рязанского и Михаила Тверского – не могли и думать о борьбе с Москвою и все более и более подчинялись ее влиянию, чему способствовали внутренние усобицы, происходившие в них.
Великий Новгород и Псков также должны были держать княжение Василия Димитриевича честно и грозно; Новгород, несмотря на постоянную борьбу партий и желание уйти из-под власти Москвы, хотя бы для этого пришлось передаться Литве, должен был считаться с волею Василия, боясь за свою богатую Двинскую землю. Псков же стал уже постоянно принимать своих князей из рук великого князя Московского, за что Василий Димитриевич оказывал ему свою неизменную помощь в борьбе с Ливонским орденом, который участил свои нападения на Псковские владения именно в то самое время, когда соединенная славянская рать разгромила рыцарей Прусского ордена на Зеленом поле. Доблестные псковичи, не встречая в этой борьбе никакой поддержки от своего старшего брата – Новгорода, сами неоднократно смело вторгались в Ливонские владения, и после целого ряда опустошительных походов в 1417 году между ними и немцами был заключен мир по старине, при посредстве посла великого князя Василия, причем в мирном договоре Василий был называем рыцарями «королем Московским и императором Русским».