Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля - Страница 31

Рассказавши это, греческий муж показал Владимиру запону, на которой было написано судилище Господне: справа праведные в веселии идут в рай, а слева грешники шествуют в муку вечную. Задумался Владимир над всем слышанным и, вздохнувши, сказал: «Хорошо будет тем, что идут направо, но горе тем, что идут налево». – «Если желаешь быть с праведными, то крестись», – ответил ему грек. Владимир глубоко воспринял эти слова в своей душе, но ответил: «Подожду еще немного». Затем он созвал на совет дружину свою и старейших жителей Киева и сказал им:

«Приходили ко мне болгары и предлагали принять свой закон; за ними были с тем же немцы; после приходили иудеи…

После же всех пришли греки, разобрали все чужие законы, а свои хвалят, и так чудно и хорошо говорят. Повествуют, что есть другой свет; если, говорят, кто примет нашу веру, то хоть бы и умер – опять встанет и не умрет вовеки. Что вы на все это мне ответите?» – «Ты сам знаешь, князь, – сказали бояре и старцы, – никто своего не хулит, а всегда хвалит. Если хочешь испытать доподлинно, то у тебя довольно мужей, пошли их и вели рассмотреть в каждой стране, как служат там своему Богу».

Речь эта понравилась и князю, и всему совету. Было выбрано десять мужей добрых и смышленых, которые отправились прежде всего к камским болгарам, потом к немцам, а затем и к грекам. По их возвращении у великого князя собрались опять бояре его дружины и старцы городские. Послы стали рассказывать собранию, что видели в разных странах. «Видели мы у болгар, – говорили они, – поклоняются в храме, стоя без пояса; поклонившись, сядут и глядят туда и сюда, как сумасшедшие. Нет веселья у них, но печаль и страх великий, нет добра в их законе. Когда были мы у немцев, то видели многое на их службе, но красоты не видали никакой. Когда же пришли мы к грекам и они повели нас туда, где служат своему Богу, то мы в изумлении не ведали, на небе ли мы или на земле. Нет на земле такого вида и такой красоты. И рассказать не умеем! Знаем только, что там Сам Бог с людьми пребывает, и служба у них выше всех стран! Не забудем мы той красоты! Всякий, кто вкусил сладкого, не захочет уже горького; тоже и мы не можем уже больше оставаться в язычестве». Слушавшие послов бояре и старцы вполне согласились с ними и сказали Владимиру: «Если бы дурен был закон греческий, то и Ольга, бабка твоя, мудрейшая из всех людей, не приняла бы его». – «Где же приму крещение?» – спросил тогда великий князь.

«Где тебе будет любо», – ответила ему его верная дружина. Это было в 988 году.

В это время как раз случились у Владимира нелады с городом Корсунью, принадлежащим византийским императорам, и он пошел на него походом.

Подойдя к городу, русские осадили его и приступили к подготовке приступа. Для этого они начали насыпать к городской стене земляную насыпь, чтобы войти по ней в город. Но греки повели подкоп под самую стену, ночью спускались в него и выбирали всю землю, которую наваливали русские за день, и разносили ее потом по городу. Таким образом, дело Владимирово почти не подвигалось вперед. Но вскоре нашелся в городе среди корсунцев друг русских, некий муж Настас. Он пустил в наш стан стрелу с запиской к Владимиру, на которой было написано: «Перекопай и перейми воду из колодца, лежащего от тебя к востоку; из него идет по трубе вода в город». Обрадованный этой запиской, Владимир громко сказал: «Если от этого Корсунь сдастся, то я и сам крещусь». После этого вода из колодца была перекопана, и томимые жаждой корсунцы сдались через несколько дней.

Вступив в город, Владимир тотчас же послал к царям Василию и Константину послов, с таким словом: «Славный ваш город я взял. Слышал я, что у вас есть сестра девица; коли не отдадите ее за меня, то и с Царьградом вашим сделаю то же, что и с Корсунью».

Встревоженные и опечаленные цари отвечали: «Недостойно христианкам выходить за язычников. Крестись, и тогда дадим тебе невесту, и примешь ты царство Небесное и единоверен будешь ты с нами. Не захочешь креститься, не сможем мы отдать тебе сестру нашу». На это Владимир послал им такой ответ: «Я уже испытал вашу веру и готов креститься; люба мне эта вера и служенье, о которых мне рассказывали посланные мною мужи». Константин и Василий обрадовались этому ответу и стали умолять свою сестру Анну идти за Владимира. Ему же они послали сказать, чтобы он крестился перед тем, как посылать Анну. Но Владимир ответил: «Пусть те священники, которые придут с сестрой вашей, крестят меня». Тогда цари уговорили с большим трудом свою сестру и отправили ее в Корсунь со священниками. Расставание Анны с братьями было очень тягостное. «Иду точно в полон, – говорила она, – лучше бы мне умереть». Братья же утешали ее так: «А что, если Господь обратит, благодаря тебе, Русскую землю на покаяние, а Греческую землю избавит от их лютой рати; ты знаешь, сколько зла наделала Русь грекам? И теперь, если не пойдешь, будет то же самое».

Анна, в сопровождении священников, со слезами села на корабль, простилась с милой родиной и поплыла в Корсунь, где была торжественно встречена жителями. В это время, по Божьему устроению, Владимир заболел глазами, и настолько сильно, что ничего не мог видеть, почему очень горевал и не знал, что ему делать. Царевна Анна, узнав про эту болезнь, послала ему сказать, что если он хочет избавиться от болезни, то непременно должен скорее креститься.

Услышав это, Владимир сказал: «Если так случится, то воистину велик будет Бог христианский».

Затем последовало его крещение. Епископ Корсунский с прибывшими из Царьграда священниками, после оглашения, крестил великаго князя. Как только на него были возложены руки, Владимир тотчас же прозрел. До глубины души потрясенный этим, он воскликнул: «Теперь увидел я Бога истинного».

По прибытии в Киев первым долгом Владимира было крестить своих сыновей и освободить от обязанностей супруг своих языческих жен.

К Рогнеде им было послано сказать следующее слово: «Теперь, крестившись, я должен иметь одну жену, которую я взял, христианку; а ты выбери себе мужа из моих князей и бояр, кого пожелаешь».

Но не такова была Рогнеда Рогволодовна. Она, в свою очередь, послала сказать Владимиру: «Царицей я была, царицей и останусь, и ничьей рабой не буду. А если ты сподобился святого крещения, то и я могу быть невестой Христовой и принять ангельский лик». В это время с ней был ее десятилетний сын Ярослав, хромой от рождения и больной ногами, почему он до сего дня вовсе не мог ходить. Услышав слова матери, он вздохнул и сказал ей: «Истинная ты царица царицам и госпожа госпожам, что не хочешь с высоты сойти вниз. Блаженна ты в женах». Сказавши это, Ярослав свободно встал на ноги и с тех пор начал ходить, а Рогнеда постриглась и была наречена в иночестве Анастасией. Всех детей от Владимира у нее было шесть: сыновья Изяслав, Ярослав, Всеволод и Мстислав и дочери Мстислава и Предслава.

Отпустив своих языческих жен, Владимир по прибытии в Киев приступил и к очищению города от языческих идолов: некоторых рассекли на части, других сожгли, а самого главного – Перуна – привязали к хвосту лошади и потащили с горы, причем 12 человек должны были бить его палками, для поругания перед народом. Когда его приволокли к берегу и бросили в воду, то многие проливали слезы и долго следовали за плывшим болваном по берегу. Разрушив идолов, приступили к проповеди народу Христовой веры; прибывший из Греции митрополит, вместе со священниками, ходил и проповедовал всюду по Киеву слово Божие; сам великий князь Владимир участвовал в этой проповеди. Наконец, когда население было таким образом подготовлено, он приказал оповестить по всему городу, чтобы на другой день все некрещеные шли к Днепру.

Здесь, 1 августа 988 года, и совершилось величайшее событие в жизни Руси – она приняла святое крещение.

Киевляне, стар и млад, входили в воды Днепра. Кто стоял по шею в воде в самой глубине, кто до персей; малые теснились поближе к берегу, а младенцев взрослые держали на руках. Службу свершали епископ Михаил и прибывшие с царицей священники.