Сказания о земле Московской - Страница 76
Москва богатела. Теперь она могла набирать больше постоянных войск, содержать больше коней, лучше вооружаться. Сулицы — короткие копья — и сабли заменили прежние тяжелые мечи и длинные неповоротливые копья. И еще: у левого берега речки Неглинной поставили Пушечный двор, начали отливать чугунные пушки, ядра, свинцовые картечины, изготавливать «огненное зелье» — порох…
Но не мог Иван Васильевич всецело заняться внутренними делами.
Новая напасть подошла к Москве. Братья Ивана Васильевича — Андрей Большой углицкий и Борис волоцкий — из Волока-Ламского — уже давно были недовольны своими малыми уделами, какие им достались по отцову завещанию. Они видели, что старший брат их ни во что не ставит, новыми земельными примыслами с ними не делится. А умер их брат Юрий, так Иван все его уделы — Дмитров, Можайск, Медынь и Серпухов — себе потянул.
Не понимали Андрей и Борис, что их старший брат не о себе печется, что, приумножая владения Москвы, он поднимает могущество Руси под единой властью.
Оба брата встретились в Великих Луках. Не случайно был выбран город, порубежный с Литвой. Братья договорились действовать во всем заодно и завели тайные переговоры с королем Казимиром. Тот обещал поддержать. Иван Васильевич направил к ним посла. Посол их уговаривал смириться, но вернулся ни с чем. Братья «ни в чем не послушаша великаго князя», — отметил летописец. Их измена грозила вернуть Русь к прежним удельным порядкам. Нарастал открытый мятеж.
— Неужто опять заполыхает междоусобица, как при великом князе Василии Темном? — со страхом шептались в народе.
А тут ливонские рыцари напали на псковские земли, взяли Изборск, осадили Псков. Пришлось Москве посылать рать на помощь городу. Рыцари отступили поспешно. Однако на случай нового их нападения московская рать вынуждена была остаться во Пскове.
8
Ахмад откликнулся. Последние годы он готовился «всею Ордою» к походу на Москву. Вместе с туменами астраханским, ногайским и отрядами царевичей из Средней Азии у него набиралось до ста тысяч войска. И все же действовал он осторожно.
За сто лет до него Мамай без всякой разведки повел свои полчища прямиком на Москву. Теперь Ахмад двинул многочисленную рать поближе к рубежам Руси и остановился где-то в верховьях Дона, намереваясь перед большим походом как следует подкормить коней. А вперед он направил небольшие отряды на разведку — разузнать, где находятся полки коназа Ивана и через какие броды будет удобнее и безопаснее его главным силам переправиться на левый берег Оки и вторгнуться в пределы московские.
И везде, куда бы ни наскакивала его летучая разведка, она встречала столь же летучие отряды русов. Не одни москвичи обороняли рубежи земли родной; в состав основных сил входили полки тверской и всех северо-восточных княжеств. Во главе соединенного воинства были воевода московский князь Даниил Холмский, а также сын Ивана Васильевича — Иван Иванович Молодой и самый младший брат великого князя, все время остававшийся ему верным, Андрей Меньшой — князь вологодский и кубенский.
Завидев издали отряды москвичей, ордынцы спешно и без боя отступали. Казалось, вся русская граница по Оке от Коломны и до самой Калуги была неприступна.
Подошли главные силы хана Ахмада. Он решил идти обходом, повернул на запад. У него была твердая уверенность: где-то западнее Калуги, на берегу левого притока Оки — Угры, его тумены соединятся с войсками короля Казимира. Ведь король первый предложил Орде дружбу, и хан Ахмад не сомневался в польско-литовской помощи.
И московское войско также двинулось на запад, шло вдоль левого берега Оки. Через разведчиков воеводы доподлинно знали, как и где двигаются тумены Ахмада. А вот о передвижении войск короля Казимира они ничего не знали и засомневались, встревожились: не держит ли король где-то скрытно свои силы?
Хан Ахмад медленно шел на запад, двигался невдалеке от правого берега Оки. «Поиде злоименитый царь Ахмад тихо велми, ожидая короля с собою». А уже время настало холодное — самый конец сентября.
И в те же дни московские полки также двигались на запад, но вдоль левого берега Оки, везли с собой пушки, пищали и порох; а у хана Ахмада «огненных стрельцов» и огнестрельного оружия не было.
Где же в это грозное время находился и что делал сам великий князь московский и всея Руси Иван Васильевич Третий?
Сперва, когда московское войско было в Коломне, он оставался там. До него дошла весть, что в Москву на переговоры прибыли послы от его мятежных братьев Андрея Большого и Бориса. Рассуждал он: где быть ему надобнее? Полками предводительствуют его брат Андрей Меньшой, его сын Иван и многоопытный воевода Даниил Холмский. И он счел нужным отправиться в Москву, чтобы любой ценой помириться с братьями, обезопасить Русь с тыла.
По всей Руси, а в Москве всего более, люди тогда переживали, волновались, ожидали — как дальше повернутся события. Ведь каждая семья послала на войну одного, двух, а то и более ратников. Различные преувеличенные, искаженные слухи набегали, переползали с улицы на улицу, какая-то старуха видела страшный вещий сон, какой-то старик усмотрел на предрассветном небе кровавую звезду…
Люди ждали великой битвы. Битва казалась неминуемой. Сколько крови опять прольется на Руси! Неужто более, чем сто лет назад? Когда и где столкнутся обе рати? В народе о том не знали. Ждали. Были возбуждены до крайности…
И вдруг раскатилась ни для кого необъяснимая весть: великий князь Иван Васильевич покинул войско и воротился в Москву!
Враждебно встретили его москвичи. Иные меж собой судили:
— Это все «богатые и брюхатые» советчики толкают его на такое, — говорили они, разумея некоторых опасливых бояр.
А тут узнали: великая княгиня Софья, захватив всю казну, с семьей, с приближенными — греками спешно бежала на дальнее Белоозеро. Но в Москве простые люди сознавали: когда враг на рубежах, открыто враждовать с великим князем не время — и на случай осады начали свои пожитки свозить с посадов в Кремль.
Бояре донесли Ивану Васильевичу, что в Москве неспокойно. И он счел за лучшее проехать через город насквозь и остановился в своем подмосковном селе Красном.
Еще когда въезжал он в Москву, то слышал за своей спиной негодующие крики: «Нас выдаешь царю (хану Ахмаду) и татарам!»
В народе вспоминали, что прадед Ивана Васильевича, Дмитрий Иванович Донской, и в битве на Воже, и в Куликовской битве впереди своих войск, с мечом в руках бился. И отец Ивана Васильевича, Василий Темный, тоже «любил сечу».
Нынешний московский князь едва ли умел ловко владеть копьем и саблей. Он не был воеводой, самолично водившим полки в битву, он — дальновидный правитель обширного государства — был организатором и стратегом всей войны с ханом Ахмадом.
За несколько дней пребывания под Москвой с помощью своей матери инокини Марфы ему удалось помириться с братьями. Пообещал он им приумножить их уделы, а они обязались присоединить свои полки к общерусскому воинству.
Да, Иван Васильевич был осторожен. Сидя в селе Красном, он отдавал распоряжения о возможной осаде Москвы, вел переговоры с посланцами братьев и одновременно внимательно следил за передвижениями своих войск. Он понимал, что не сегодня завтра ордынцы начнут переправляться через Оку и грянет битва, страшная и кровопролитная, подобная битве Куликовской. Но он считал, что нет причин ему самому в ней участвовать.