Сказания Меекханского пограничья. Небо цвета стали - Страница 3

Длинноухий стоял, блестя глазками, похожими на гладкие черные камешки, а потом опустился на все четыре лапы и уткнулся в траву. Да, шестая и вправду умела устраивать засады.

И именно об этом Кеннета спросил Кавер Монель, когда месяц назад подыскивал отряды, чтобы окружить крепость дополнительным охранным кордоном: справитесь ли, оказавшись снаружи? Спираль тогда еще не проявилась из точек на карте, но командир Восточного Соединения уже наверняка чуял, что близится. Кроме того, существовало старое военное правило: если неизвестно, что делать дальше, нужно найти людям хоть какую-то работу, а потому несколько рот были отправлены по примитивным лагерям, разбросанным по краям долины, с довольно неопределенным заданием «держать глаза открытыми».

Эта старая солдатская шутка: мол, не знаешь, чем заняться, играй в «держи глаза открытыми», смешила, пожалуй, лишь тех, кому не приходилось вот уже месяц ночевать в пастушьих куренях, стоять ночью двойную стражу и изображать из себя приманку. Кеннет и сам не знал, рассчитывает ли он на то, что таинственные убийцы осмелятся напасть на его роту и стражники все же смогут взглянуть им в глаза, или на то, что еще одна ночь пройдет спокойно. Убийцы никогда не нападали на отряд, где было больше дюжины бойцов, никогда не атаковали башни с полным гарнизоном или купеческие караваны с сильной охраной. Но, как любил повторять Велергорф, «никогда» продолжается лишь до «первого раза».

Разве что этот «первый раз», который они ожидали каждую ночь, не случится сегодня.

Светало. Над долиной раздался глубокий, звучный рев рога. Потом ему ответили другие. Гостящие в Олекадах верданно приветствовали солнце по-своему.

Лейтенант не оглядывался в сторону, откуда разносился звук. Ему уже приходилось видывать это движение, подобное просыпающемуся муравейнику. Десятки тысяч людей и животных, стройные ряды фургонов со стенами в несколько повозок глубиной, гигантские табуны лошадей, заполняющие центр долины. А это ведь не все, вроде бы должны прибыть к ним еще несколько тысяч фургонов.

Вот уже некоторое время лейтенанта преследовала мысль, что Черный приказал окружить долину кордоном дополнительных отрядов еще и затем, чтобы охранять своих гостей. Дойди до убийства Фургонщиков… Кеннет уже видел их вблизи. И они не казались спокойными и миролюбивыми пастухами, как описывали их императорские приказы. Не с теми их ножами, носимыми на спине, с фургонами, выстроенными в подобие замковых стен, и со всем тем оружием, которое они всегда держали под рукой и на виду. Посредине долины они уже успели вытоптать несколько округлых площадок для тренировок, где днем и ночью носились колесницы, бегала заслоняющаяся тяжелыми щитами пехота, а притворяющиеся людьми кипы соломы щетинились сотнями стрел. И все эти темноволосые, смуглые пришлецы с едва скрытым нетерпением поглядывали на восток. Слухи гласили, что один из отрядов Ублюдков нашел путь, по которому до Лиферанского плоскогорья можно добраться фургонами.

Видимо, безумие в этих горах сходило за норму.

Кеннет поднял правую руку и подал сигнал. Один из солдат встал, отряхнул плащ от маскировки и демонстративно потянулся. Второй, с другой стороны, сделал то же самое. Лейтенант и последний из стражников и ухом не вели. Отработали они эту тактику два года назад, когда взяли банду Бенца Венха, бывшего солдата и охранника караванов, опытного, отважного и задиристого. Знал он северные районы Нового Ревендата, словно собственный карман, и долгие месяцы водил Горную Стражу за нос, а у Шестого полка не хватало людей, чтобы устроить на него настоящую облаву, а потому тридцать головорезов, чьим главарем и был Бенц, не раз и не два выскальзывали из засад. Банда его чаще всего использовала линию явных и скрытых стражников, двое-трое оставались на виду и перекрикивались сквозь ночь, а еще двое-трое маскировались и стояли на страже молча. Если кому-то и удавалось подойти незаметно и атаковать первых, у вторых было достаточно времени, чтобы поднять тревогу.

Во время первого столкновения с ними рота получила по носу: едва они сняли часовых, раздались пронзительные свисты, и, вместо того чтобы ударить по спящим разбойникам, Шестерки натолкнулись на стену копий и топоров. Тогда они откатились, позиция людей Бенца не подходила для фронтального нападения, а у Кеннета было лишь две десятки. Месяцем позже, уже в полном составе, они выследили банду в одной из пещер Высоких Залов. И ждали до зори, когда к трем стражникам, стоявшим подле логова, присоединятся еще двое, ловко укрытых среди ближайших скал.

Они сняли всех залпом арбалетов и ударили по остальным, пока те не пришли в себя.

С того самого времени рота выполняла железное правило: никогда все стражники не выдают своих позиций, пока весь отряд не будет на ногах.

Всегда стоит учиться на чужих ошибках.

Двое солдат принялись ходить между шалашами, постукивая в стены. Начинался очередной день.

Штаб командира полков, ясное дело, находился в замке, хотя то, что Кавер Монель выбрал себе комнату почти на верхушке высокой башни, казалось дурацкой шуткой. Сто двадцать ступеней – и человек добирался до генерала уставшим и потным, а стоя перед ним, был в силах лишь выслушивать приказы и выдавливать из себя «так точно».

А может, генералу только это и требовалось.

Кеннет научился не спешить по дороге наверх. Наверняка то, что он заставляет Черного Капитана ждать чуть дольше, чем остальные младшие офицеры, было замечено, но генерал никогда и виду не подавал, что такое поведение ему не по нраву. Вообще, как успел убедиться лейтенант, несмотря на взрывной характер, командующий Горной Стражей в Олекадах в делах подчиненных ему отрядов всегда был корректен и основателен.

И все же Кеннет добрался до вершины башни, чуток запыхавшись. Вдохнул поглубже и постучал.

– Войдите!

Комната была квадратной, с окном посредине каждой из стен. Узкие окна напоминали скорее бойницы, чем отверстия, впускающие свет, стены наваливались громадьем обработанного камня, что идеально подходил к почерневшим от старости доскам. Обстановка была скудной: простая кровать, несколько шкафов, стол и стул. И железная корзина с рдеющими угольями, стоящая на железной же плите, хотя, чтобы нормально нагреть помещение, потребовался бы камин шириной в десять футов. Стены едва ли не сочились холодом и влагой. Здесь даже курени над ручьем казались уютными. Что бы там ни говорили, но Кавер Монель не требовал от своих людей большего, чем от себя самого.

– Вот и вы, лейтенант.

Генерал поднял лицо над разложенными по столу бумагами и окинул Кеннета внимательным взглядом. Лейтенант привык уже к подобным взглядам – тем, после которых ждешь, что тебе сразу укажут на длину волос, неопрятную бороду, недостаточно отполированный доспех и неначищенные сапоги, то есть на все то, чем офицер-служака мог попрекнуть младшего по званию. Черный Капитан обладал многими неприятными привычками, однако служакой он не был.

– Как прошла ночь?

– Спокойно, господин генерал.

– Вижу. – Кавер Монель отодвинул бумаги на край стола, подпер подбородок и чуть улыбнулся, что выглядело так, словно у него разболелся зуб. – Вы ведь знаете, лейтенант, что на самом деле вы не лучший из командиров.

Кеннет взглянул на стену за его спиной и нагнал на лицо равнодушия.

– Боюсь, что не понимаю вас, господин генерал.

– Я отдал приказ, чтобы пять рот встали на постой вокруг долины и держали глаза открытыми. – Усмешка сделалась шире. – Когда я был лейтенантом, мы именно так это и называли. Но к делу. Четыре из этих рот окопались там, где я и приказал им встать. Окружили себя кордоном стражников и собак, жгут костры, орут десять раз в час пароли и отзывы, да так, что слышу их даже я. Зато пятая, похоже, проводит целую ночь в заслуженном отдыхе, тихо и спокойно. Можете это объяснить?

– Наш лагерь настолько же хорошо охраняется, как и остальные.

– Я об этом знаю, господин лейтенант. Будь иначе, ваши люди в полной выкладке как раз бежали бы сотню кругов вокруг замка, а сами вы сидели бы в подвале. – Генерал выпрямился и стряхнул соринку со стола. – Я послал нескольких доверенных разведчиков, чтобы те вас проверили. И не стройте такого лица, лейтенант, вы не могли их заметить, это ведь наша территория. Полагаю, что в Новом Ревендате вы сумели бы подойти к моим парням, но здесь все тропки и кочки известны именно нам. В любом случае, они весьма удивились. Другие роты отпугивают опасность, вы – подманиваете ее. И что бы вы сделали, когда б убийцы ухватили приманку?