Сказания и легенды - Страница 4

В советское время этой же теме посвятил драму поэт Сандро Шаншиашвили, а писатель Михаил Джавахишвили написал большой роман «Арсен из Марабды». Был создан и кинофильм об Арсене, а со сцены грузинских театров не сходят спектакли об этом замечательном народном герое. Этой же социальной теме посвящена фольклорная повесть «Об убийстве Зумбатова». Эпический образ Арсена Одзелашвили напоминает русского Емельяна Пугачева, англичанина Робина Гуда и словацкого Яношика.

Видное место в грузинском устном творчестве занимают исторические сказания и легенды, в которых читатель легко распознает конкретную действительность, узнает об идеалах трудящихся масс и их вере в будущее. Часть этих легенд относится к основанию Тбилиси. Вышедший на охоту царь Вахтанг Горгасал случайно обнаружил в окрестностях Метехи горячие источники, в которые попали фазан и преследующий его царский сокол. Понравились царю окрестности горячих источников, и он решил построить здесь престольный, град, куда вскоре переместилась столица Грузии. Существует аналогичное предание и об известном чешском курорте Карловы Вары. Там король Карл погнался за оленем, и его любимая гончая бросилась в горячую речку.

С большой любовью и многообразием воспроизведены в грузинском народном творчестве образы царицы Тамар и Шота Руставели (XII век). Привлекательна сложившаяся в фольклоре биография Шота Руставели, о котором, к великому сожалению, вследствие исторических лихолетий, письменная литература сохранила очень мало сведений. Поэма Руставели «Витязь в тигровой шкуре» является несравненным памятником раннего ренессанса. Она оказала глубокое влияние как на самый фольклор, так и на искусство исполнителей. При этом надо иметь в виду, что в период, когда создавались первые значительные памятники светской литературы, авторы их, в порядке освоения художественного наследия, часто обращались к народному творчеству. Шота Руставели мастерски использовал все существовавшие до него интересные сюжеты, сказания, поговорки, афоризмы, стихотворные размеры. Вот почему его поэма-роман, пронизанная глубоко гуманистическими, рыцарскими и любовными мотивами, стала любимейшей книгой грузинского народа. Рукописи этой поэмы как драгоценное сокровище передавались из поколения в поколение и первыми значились в списках приданого.

Историко-патриотической тематике посвящены сказания о трехстах арагвинцах, предания о спасении сокровища, ответе Эристави и легенда о грузинке, погибшей при взятии иранскими завоевателями Тбилиси 11 сентября 1795 года.

Несметные полчища врагов зарились на Грузию. Кто только ни замышлял покорить эту страну, а то и вовсе стереть ее с лица земли. Римляне, персы, арабы, монголы, турки, сельджуки, горские племена Кавказа чуть ли не состязались друг с другом в том, чтобы разорить Грузию, опустошить ее, согнать с земли наших предков, пленить их и вывезти на невольничьи рынки. Но постоянные войны не сломили патриотов, не обессилили их десницы. Печаль и страх, следовавшие за пережитыми потрясениями, сменялись новой надеждой, что прикованный Амирани разобьет цепи и, став плечом к плечу с народом, поможет ему в справедливой борьбе. Все легенды и сказания грузинского народа пронизаны высоким патриотизмом и чувством благородного мужества. Примером этому может служить сказ о мужестве грузинки в тяжелую годину нашествия иранских полчищ. Разбойничьи орды Ага-Магомет-хана огнем и мечом завладели столицей Грузии. Царь Ираклий II с небольшим отрядом поспешил к крепости Ананури. В Нарикале путь врагу преградила грузинка мать с грудным ребенком на руках. Муж ее лежал на Крцанисском поле, сраженный вражеской саблей. Палачи убили грудного ребенка на глазах у матери, ее же полонили, сохранив женщине жизнь только из-за ее несравненной красоты. Ее отвели к шаху, который велел продать пленницу Джафар-бегу. Грузинка сказала Джафар-бегу, что она может обезвредить кинжал, который, якобы, сулит ему смерть. Джафар дал ей кинжал. Пленница неторопливо взяла его, поднесла к губам, будто произнося заклинание, а затем, приложив оружие острием к собственной груди, предложила полководцу-мусульманину убедиться в том, что кинжал стал безопасен. Джафар-бег ударил кулаком по рукоятке кинжала — и сраженная женщина упала к ногам завоевателя. Так грузинка сберегла свою честь, так избегла она гаремной неволи!

Сюжет этой легенды не нов. Его знает греческая агиография и литература нового мира. Достаточно вспомнить, что эту легенду мы находим в агиографическом памятнике «Мученичество девы Ефросии» (302 г.). Сочинение упоминается и в «Менологе» Василия II (976–1025). Перевод его на грузинский язык сделан Георгием Святогорцем, внесшим этот перевод в свой «Свинаксар» в 1042–44 гг. Существует также распространенная славянская редакция этого сочинения. Весьма схожий эпизод можно найти и в произведении Антиоха Стратига «Пленение Иерусалима», которое имело место в 614 году. Перевод с арабского на грузинский язык сделан в X веке. Этот сюжет имеется и в новой литературе: в Италии — в «Неистовом Роланде» Л. Ариосто (1474–1533), в Америке — в «Потерянном образе» Дж. Лондона (1876–1916), а в Грузии дан в виде эпизода в повести А. Церетели «Баши-Ачуки», Оно существует в греческой, арабской, грузинской, славянской, итальянской, американской литературе. Корни этого сюжета вряд ли были литературными, скорее тут мы имеем дело с устной традицией.

Заслуживают внимания предания этиологического характера, объясняющие появление лозы, вина, различных музыкальных инструментов. Всюду события переданы в реалистических красках и характеризуют с какой-либо стороны прошлое народа, его культурный и экономический быт.

Мировоззрение народа отражено в художественных образах, закреплено в мудрых изречениях, пословицах и поговорках. Краеугольным камнем мировоззрения масс является труд, которому посвящены замечательные образцы фольклора различных жанров. Землепашец верит, что пшеничное зерно раньше было величиной с сердцевину ореха («Пшеничное зерно»). Согласно сказанию об Амирани, зерно возникает из почвы, которая орошена человеческой кровью. Поэтому Амирани старается разбить цепи и освободиться, чтоб добыть человечеству хлеб без примеси крови и сделать пшеничное зерно величиной в орех.

В одной из народных повестей философия жизни сформулирована так: «Кто сделал дело, тот может есть». В этом смысл общественного труда, его облагораживающая природа.

В заключение необходимо коснуться также еще одной группы образцов народной прозы, которые по жанровым признакам не являются чистым сказанием. Здесь речь идет о поисках смысла жизни. Народный певец знает, что все существующее преходяще, что в мире нет ничего неизменного. Безмятежное счастье не досталось и соловью, который в саду услаждал всех своим пением, — змея разорила его гнездо. Но и она была наказана — ее убил садовник, косивший траву. Однако и садовник поплатился за убийство змеи — вскоре он предстал перед судом и избежал виселицы только благодаря тому, что открыто выразил суть жестокого закона жизни: «И тебе так просто не сойдет это, о царь!».

Борьбе со смертью, за продление жизни посвящены сказания «Как пришла на землю смерть» и «Земля возьмет свое». Смерть в них низведена с небес и путешествует по земле. Повстречавшись с бедняком, говорит ему: «Ты не бойся, я пришла не за тобой». Бедняк разговаривает со смертью лицом к лицу, садится на ее коня, намереваясь даже украсть его, чтобы поиздеваться над смертью. Другое дело, что обнаруживается его бессилие перед ней. Смерть уходит, а бедняк остается погруженным в свои мысли, думая о том, как взять верх над ней.

Народ-художник всеми силами старается добиться вечности для человека. Человек добивается бессмертия своими добрыми поступками. Но есть и другой путь, более длинный и драматичный, а иногда и трагичный. По представлению старых вавилонян, на этот путь первым встал Гильгамеш, но тщетно. К бессмертию стремился и юноша-грузин, который никого не просил о том, чтоб его создали, но раз уж он появился на свет, то хочет жить вечно и навсегда избегнуть смерти. Юноша начинает искать такую страну, где нет смерти, но, к сожалению, всюду — и в городах и в селах — он находит кладбища. Нигде не задерживаясь, юноша продолжает поиски желанной страны. По дороге с ним встречаются олень, ворон, кабан, они предлагают ему многолетие, но эти предложения не прельщают юношу, не меняют его устремлений. Его сумела остановить лишь прекрасная дева, чья идеальная красота и прелести подарили ему счастье на тысячу лет. Но в конце концов земля потребовала свое. Юноша вспоминает всех, кто остался вечным в его воображении, — отечество, родных, годы детства и отрочества. Красота несколько раз пыталась остановить человека, ставшего уже на путь смертных, но напрасно — закон жизни взял свое. Сюжет ищущего бессмертия, подобно Гильгамешу, юноши не ограничен лишь одной записью этого философского рассказа («Земля возьмет свое»). Ранняя запись этого интересного для международной фольклористики сюжета была обнаружена в Италии среди рукописей семидесятых годов XVII века в «Сборнике грузинских сказок». В связи с публикацией последней мы сумели разыскать более 20 вариантов этого сказания в грузинском фольклоре в результате изучения архивов XIX–XX веков и путем проведения полевой экспедиционной работы. Этот сюжет прочно вошел в современную фольклорную традицию (в 1961–62 гг. в различных уголках Грузии зафиксировано 8 вариантов). Благодаря переводам Тедо Разикашвили, Гатцука, де Бай и Карингтона варианты сюжета о приключениях ищущего бессмертия юноши еще в девяностых годах были обнародованы на русском, французском и английском языках, а его двойники встречаются в фольклоре как народов Азии, так и Европы.