Сказание о Тенебризе. На краю ледяной пустыни - Страница 3

Черноглазая, темноволосая, как и Ирья, Миа всегда с лёгкостью перенимала все её увлечения и интересы. С одной стороны, это злило, а с другой – восхищало, и эти противоречия добавляли в первые годы их дружбы дух соперничества.

Правда, со временем желание Миа превзойти всех и во всём привело к тому, что Ирья привыкла быть в тени, оставаясь на заднем плане. А что поделать, если не считала она себя такой же красивой, способной и самостоятельной, как Миа, и часто теряла веру в собственные силы.

– Девочки, ну правда, хватит уже дурачиться и носиться, как безумные! Идите сюда и пожертвуйте лучше Артуру свои вещи! Вы уже согрелись! – потребовала командным тоном Стейна.

– Быстро согрелись, быстро и замёрзнем, мы же вышли на минутку из дома, как и ты. Я даже варежки не захватила, – крикнула Миа, кутаясь в хомут свитера и пряча в нём лицо от мокрых снежинок. Немного подумала, оценивающе оглядывая Стейну и распорядилась сама:

– Отдай лучше Артуру подкладку от своей куртки. Она у тебя на овчине. Ты у нас самая взрослая и ответственная, покажи пример нам, неразумным! – в глазах Миа не было ни страха перед старшей, ни заискивания.

– Точно, Стейна, отдай Артуру подкладку, у тебя куртка как бы непродуваемая и непромокаемая, не замерзнешь… – выпалила подбежавшая к ним Ирья.

В душе она пришла в восторг от новой дерзкой выходки Миа. Как же ей хотелось хоть разочек побыть такой же отчаянной и смелой! Но, поймав на себе пронзительный взгляд оскорблённой Стейны, Ирья смутилась, часто-часто заморгала, прикусила ноготь указательного пальца и поправила себя:

– Ну, как бы… если ты просто не замерзла сама…

Стейна негодующе фыркнула – возмутилась предложением Миа. Для сестры у неё было оправдание – она жалела бедную сироту.

Эту тайну об Ирье Стейна узнала случайно прошлым летом. Поздним вечером пробиралась на кухню, чтобы выпить молока и съесть печенюшку, и услышала разговор между мамой и её сестрой Линдой. Оказывается, в родильном доме, где работала тётя Линда, умерла женщина. Ребёнка собирались отдать в приют, потому что родных не нашлось. Линда сначала ухаживала за малышкой, а потом решилась забрать её в свою семью, где уже рос сын Рикки. В общем, эта история пополнила череду заметок в дневнике Стейны, обожавшей разные секретики.

Неизвестно, чем бы закончился разлад между ребятами, но тут до них долетел весёлый голос Рикки: «Готово!» Он выбрался наружу и присвистнул:

– Ого, ничего себе, что у вас здесь творится! Настоящая битва тьмы и света! А у меня там сухо, – заметив, как Артур трясётся от холода, Рикки предложил: – Давай, ползи первым. Я тебе шкуру подам, ты в неё закутаешься.

– Там темно! Не пойду! – заупрямился тот.

– Я оставил фонарик включённым.

– Неразумно расходовать батарейки! Вдруг потом в темноте придётся сидеть? – немедленно вставила шпильку Стейна.

– У нас есть свечи, много свечей, не бойся!

– А я и не боюсь! – Стейна возвела на Рикки гордый взгляд.

– Да, я знаю… – кивнул он миролюбиво, пропуская сестру, и сказал ей вдогонку: – Я просто не хотел свечи оставлять зажжёнными без присмотра. Я там уже положил кое-какие наши вещи! – затем он отошел от входа в пещеру, уступая дорогу Миа.

Ребята расстелили на неровном земляном полу две шкуры, самую короткую, третью, Рикки прицепил над входом, чтобы остановить приток холодного воздуха с улицы. Хаски остался снаружи, но Ирья позвала собаку к себе:

– На улице как бы холодно, иди сюда, ты ведь замерзнешь! Тебе надует бок!

– Оставь его! – попросил Рикки. – У хаски толстая шкура. Он зимой спит на снегу! Пусть лежит там, тогда и проход к нам не занесёт снегом, и ветер не будет шкуру поднимать. Я думаю, что к утру спасатели нас найдут, и в праздники мы будем дома. Всё будет хорошо!

Мягкий голос Рикки постепенно успокоил и вселил надежду. Они повеселели, наблюдая за его размеренными движениями: уж что-что, а сплотить всех брат умел. С ним всегда было о чём поговорить и посмеяться, а иногда помолчать и погрустить. Рядом с Рикки всё кипело жизнью.

Свечи громко зашипели, замигали пёстрыми огоньками, разгоняя полумрак подземелья.

– Здесь тихо и ветра не слышно! – поделилась мыслями Миа и провела рукой по растрепавшимся волосам, собирая их в пучок, а затем закрепила резинкой. Волосы подружки как всегда благоухали. В тесной пещере их запах оказался настолько сильным, что у Ирьи закружилась голова. Девочка ощутила страх, ей стало трудно дышать, и она закашлялась.

– Что с тобой? – Рикки наклонился к ней, с тревогой вглядываясь в её побледневшее лицо, и на какой-то краткий миг они встретились взглядом. Ирья в который раз подивилась тому, насколько они с братом не похожи.

Карего цвета глаза достались Рикки от папы, а огненные искорки в них – от мамы. А вот у неё глаза были чёрные, «ничейные» – ни у кого в их роду таких никогда не было! Рикки называл их «глаза-цунами». Ей самой иногда было боязно в них заглядывать. Стоило посмотреться в зеркало – и действительность вокруг начинала дрожать и меняться. И тогда она осознавала, что настоящий мир – вовсе не такой, каким представляется.

В такие моменты в душу закрадывались сомнения: а вдруг Рикки ей не родной брат, вдруг настоящие мама и папа покинули её сразу после рождения? Это был самый большой и неподъемный страх – остаться одной и никому не нужной. Особенно невыносимо становилось в те дни, когда к нему примешивались другие страхи: получить плохие отметки в школе, поссориться со Стейной и Артуром, не угнаться за всеми талантами Миа.

– С тобой всё в порядке? – повторил обеспокоенный Рикки и погладил Ирью по плечу.

Неуверенная улыбка озарила лицо девочки в ответ на его заботу. Наполненный участием голос брата тотчас развеял тревогу. Нет, ну с чего ей бояться? Её окружают лучшие на свете друзья: братья, сестра, подруга. С ней ничего никогда не случится, пока они рядом.

Рикки весело подмигнул ей и занялся рюкзаком. Ловкими движениями, точно фокусник в цирке, он вытащил из него один за другим пакеты с кексами, пряниками и сливочными карамельками, еще одну упаковку термосвечей и несколько банок с мясными консервами.

Сказал бодрым голосом:

– Как видите, сухой паёк у нас есть… Голодными и холодными не останемся, найдётся чем перекусить и согреться до появления наших родителей.

– Ты настоящий волшебник, Рикки! – Миа захлопала в ладоши.

– Я старался… – скромно раскланялся он на все стороны.

– Откуда такое богатство? – поинтересовалась Стейна с горящими восторгом глазами.

– Отец всегда держит на санях неприкосновенный запас на случай срочного выезда, если не успеет собраться, – пояснил Рикки. – Наши собаки помогают зимой спасателям отыскивать заблудившихся туристов. Сами знаете, сколько их приезжает на наш остров, чтобы «поприключаться» и поглазеть на одно из чудес Норвегии.

– Да мы про чудеса и без тебя знаем, – перебил Артур, – и про белоснежные пляжи, и непроходимые болота, и опасные горные тропы…

– И про людоедов троллей, и коварных карликов, и опасных красавиц хюльдр… – подхватила Миа со смехом и предложила: – А сейчас давайте-ка устроим пир на весь мир!

– Шикарно! – одобрила Стейна, подбираясь ближе к заветному кулёчку с карамельками, потянулась к нему. – Налетай!

Рикки со смехом шлёпнул сестру по руке:

– Нет, подожди, Стейна! Мы сначала их разделим…

– Вот так-так! – хохотнула она, не обидевшись и заряжаясь общим волнением.

– Но ты же не одна…

– Ладно-ладно… волшебник! Слово за тобой!

– Чудеса, да и только, с чего вы его нахваливаете? Не он волшебник, а его отец, – раздражённо проговорил Артур, поглядывая ревниво на Рикки и Миа. Лицо его было бледным, осунулось, а глаза лихорадочно блестели. – Без вещевого мешка, из которого Рикки так ловко достал еду, он был бы таким же, как мы. Лучше скажи, герой, как открыть консервы и что пить будем?! Может, бутылки с колой наколдуешь?