Сказание о ночном цветке (СИ) - Страница 42

— Отпусти её, — произнесла Тень, которую боялись все слуги этой темной стороны. Виссарион прекрасно знал голос, прошептавший этот приказ, поэтому его кисть в один миг разжалась и Амалия свалилась бы без сознания на землю, если бы не принц, вовремя поймавший её. Он аккуратно положил девушку, медленно приходящую в сознание. Виссарион сидел перед ним на коленях, отплевывая кровь. Обсидиан, с гневом смотря на него, и, с помощью темной силы отнял второй Элиос из рук короля, воткнув его со всей силы в грудную клетку между ребрами

Полностью истекая кровью, король потянулся к рукоятке, чтобы вновь вынуть её из груди, но что-то сильное, словно невидимая магия не давала ему коснуться кинжала. Сквозь затуманенные глаза маг видел, что лезвие кинжала было покрыто ярко-светящимися символами. Виссарион, стоя на коленях, изо всех сил старался вынуть прожигающий грудь клинок, в то время, пока тень стояла прямо над ним. Подняв голову вверх, он вновь посмотрел на убийцу и едва прошептал, выплюнув кровь:

— За… Что? — В глазах полностью стало темно и самое последнее, что Виссарион услышал, это слова:

— Ты всегда меня учил — огонь побеждают огнем.

— Знаю, сын, знаю… — собрав все свои последние силы в кулак, Виссарион выпустил в тёмного мага алый поток энергии, после чего он свалился на шипы белоснежного растения. Сила мертвого правителя пронзила сердце Обсидиана, которое затем стало чернеть. Грудная клетка в один миг покрылась темными венами, исходящими из места удара. Нахмурившись от боли, принц с девушкой на руках покинули Сириус.

***

Амалия сидела у себя в комнате на подоконнике, разглядывая капли дождя на оконном стекле. Она чувствовала не облегчение, как хотелось бы, а лишь угрызения свести. Перевязанной рукой девушка стала вырисовывать на запотевшем окне улиток. Обсидиан молча зашел в комнату, наблюдая за печальным состоянием девушки. Он подошел к ней и положил руки на плечи, сказав:

— Я могу стереть тебе память об этом, если ты попросишь.

— Нет, я не хочу забывать это. — Ответила она после глубокого вздоха, — ты бы мог рассказать мне что-нибудь?

— Конечно.

Девушка устроила свой обряд для слушания истории, которые всегда помогали ей уснуть: прикрыла окно шторами, включила ночник и легла на кровать в ожидании. Лежа под одеялом, она, вытянув из-под него руку, и взялась за кисть Обсидиана. Тот с улыбкой сел на край кровати, и крепче сжал её ладонь в своей.

— Я не хочу, чтобы ты страдала, — он наклонился к ней поближе, и провел тыльной стороной ладони по бархатной щеке, от руки мага появился сиреневый свет. — Надеюсь, ты поймешь меня. — Постепенно маг стёр все плохие воспоминания девушки и она уснула. Он накрыл её одеялом и с печальным видом вышел из комнаты, аккуратно закрыв дверь.

***

Она медленно опускалась в темноту, которая охватила её тело, словно холодная вода. Девушка, будто из-под купола стала смотреть на то, как она постепенно отдаляется от внешнего мира и опускается всё ниже и ниже. Амалия чувствовала, как сила Элиоса разрывает её кожу, она видела, как тьма постепенно становится красного оттенка, благодаря её крови… Но ей уже было всё равно.

Ледяной девушке было сейчас настолько больно, что было тяжело кричать. Ей было трудно даже шелохнуться, и она знала, что ещё немного, и смерть навсегда заберет её. Она безразлично повернула голову в сторону: вон там Тени нападают на людей, превращая их пепел. Где-то вдалеке она видит ярко-красную голову, низвергающую пламя. И Амалия, с трудом подняв глаза вверх, и сквозь разломанный лёд своего сознания увидела, что небо стало ярко-оранжевого оттенка.

Кто-то горячий, словно солнце, приближается к ней. Ему уже были не страшны Тени, ему была важна лишь она. Вон она, лежит на этой сцене, вся истерзанная… Нет, она ещё жива… Жива…

Взяв её холодное, как лед тело, неизвестный пытался найти хоть один признак жизни в пустых глазах, но их не было. Стеклянные, серые глаза смотрели куда-то вдаль. Жизнь покинула это тело.

«Она мертва…» — шептали ему тени.

«Она жива!» — кричало его сердце.

Темные силуэты окружили неизвестного со всех сторон, и, он почувствовал, как гнев подступает к нему. Обняв девушку, он закричал. Такого гнева он не испытывал никогда. Огонь, исходящий от него, смог сжечь всё, что находилось вокруг. Воздух накалился до такого предела, что улицы стали самовозгораться.

Май, упав на колени перед девушкой стал смотреть на её холодное тело, на её пустые глаза. Он взял Амалию за руки, и начал искать пульс. Но тот предательски молчал. Некогда розовые губы, чуть розовый нос теперь окрасились синего оттенка. Он взял подругу за лицо и начал смотреть в её пепельные, стеклянные глаза.

«Она мертва…» — шептал ему ветер.

«Она мертва» — согласились глаза.

По его лицу начали лить слезы, которые оставляли ожоги на его коже. И, когда он осознал, что Амалии больше нет, то закричал:

— Нет! Не-ет! Не-е-ет! — он поднял глаза к небу. Огонь, исходивший от юноши, зажег всё вокруг. Горело небо, горели дома, горели жители этого города. — Она мертва! — в этот момент огненного юношу со всех сторон схватили тени, утаскивая с собой во тьму. Тело девушки в этот момент унёс с собой на руках тёмный силуэт.

***

…Порой мне было настолько тяжело, что хотелось приложить к себе руки. Да ты и без меня знаешь, какого это — скучать по тому, кто тебе дорог. Поэтому я не сдался и никогда не сдамся. Как я уже сказал: потери — это часть нашей жизни. И не смотря на всё это, не смотря на то, что ты ушла, знай: даже если Луна повернётся к Земле своей тёмной стороной, даже если Солнце будет восходить на Юге, а заходить на Севере, даже, когда звезды на небе превратятся в цветы… Я буду искать тебя, жемчужинка, на любом краю света, в любом уголке вселенной. Я буду искать…

Белый песок хрустел под ногами, словно снег. Темнота пещеры освещалась голубоватыми огоньками ламп, стоящих вдоль стен, внутри которых плавали пузырьки. Пирит ходил туда-сюда по песчаным равнинам, держа в руках украденный однажды дневник. На его шее блестели две цепочки с какими-то символами. Он листал дневник до тех пор, пока не наткнулся на знаки Первых Рас. Там были расписаны места, где знаки были спрятаны. Одним из таких мест было Обиталище Мёртвых.

— Отлично, Эфир и Огонь у меня уже есть, осталось ещё столько же и я исправлю свою ошибку… Исправлю, Церера, обещаю. — Он поднял глаза на силуэт белокурой девушки, нарисованный на листе.