Сказание о ночном цветке (СИ) - Страница 4

Среди людей всегда находились такие, кто мечтал о власти и силе, соизмеримой с божьей. Эти люди стали рыскать в округе в поисках Лелии и её сестер, чтобы питаться силой света. — Амалия съёжилась. Она эту слушала историю с замиранием сердца, словно все эти события происходили на самом деле. Даже имя богини было ей очень знакомо, но она не знала, откуда.

А питаться божьей силой не так уж и просто: нужно знать необходимые заклинания, чтобы выкачать свет из их тела. Но эти варвары сумели добиться, чего хотели. Они приобрели силу, во много превосходящую человеческой. Но вот в чем ирония: она все равно была не такой, как у Богов. И поэтому их жажда становилась все сильней, а итог один: чем больше они съедали света, тем больше в них становилось тьмы. — В это время Леон рисовал на наброске чёрную тень, с такими же чертами, что и у человека. Единственное, что было светлым у силуэта — это глаза. Они сияли белым светом. Амалию начало клонить в сон, но она хотела дослушать историю до конца. — Этих существ стали называть пожирателями света. Когда же на небе осталась всего лишь одна Луна, принадлежащая Богине, которая живет сейчас, наша вселенная навеки погрузилась во мрак ночи. А теперь о той самой войне. Она случилась много веков назад в небольшом королевстве под названием Офельвения и… — Леон закончил говорить, так как заметил, что Амалия уже сопела, лежа на его плече.

Аккуратно положив её голову на подушку, он накрыл её одеялом, и, выключив ночники, вышел из комнаты со слабой улыбкой, тихо прикрыв дверь.

Придя в свою комнату, чародей задернул шторы от яркого пламенного заката и посмотрел на дверь — замок закрылся изнутри. Сняв пиджак и повесив его на ближайший стул, Леон остался в одной рубашке. Тут он схватился за спинку стула, кое-как держась на ногах. Бледнея, его дыхание участилось, а лицо покрылась испариной. Он бросил взгляд на кисти рук, по которым лишь на несколько мгновений мелькнули черные вены. Спустя минуту его дыхание стало восстанавливаться. Когда сердцебиение полностью пришло в норму, чародей выдохнул.

«Вот черт! Началось…» — подумал Леон про себя.

Амалия лежала с хмурым лицом, и её тело постоянно ерзало по кровати.

«— Офельвения — это место, где ты будешь в безопасности. — Мужской голос говорил это младенцу, кричавшему уже который час. Его рука аккуратно коснулась маленького и мягкого лица ребенка, чтобы вытереть слезы. От тепла ладони ребенок на мгновение затих и его глаза, похожие на две маленьких жемчужины, стали наблюдать за пушистыми облаками на небе.

Девушка продолжала кататься по кровати, нахмурившись. Изо рта вылетал пар, наполненный льдом. Лицо и волосы начали испускать слабое свечение.

Вокруг были слышны лишь крики, смешанные со стонами. Чувствовался резкий запах крови, от которого сворачивался в узел желудок. Всё вокруг сотрясалось мощными толчками, от чего стены мраморного замка трескались и гигантские глыбы камней падали, давя людей заживо. Лишь крик младенца заставлять девушку, которая чуть было не споткнулась о чье-то тело, бежать дальше. Её белые волосы были покрыты пеленой пыли, падавшей с зияющего, словно жерло вулкана, потолка.

— Тише-тише, моя девочка… Скоро все будет хорошо.

— Амалия! Проснись же! — открыв глаза с криком, девушка увидела перед собой чародея, чьи золотые радужки глаз, казалось, светились в темноте. На глазах девушки застыли слезы, а сердце безумно билось в груди. В голове вновь и вновь всплывали обрывки кошмара.

— Ш-ш-ш… Успокойся, прости, что рассказал тебе об этом, прости… — Леон приобнял девушку, которая вздрагивала от всхлипов. — Всё хорошо, это сон, просто сон.

— Да, просто… Сон. — начала успокаивать себя девушка.

Последнее, что Амалия запомнила, это фиолетовое свечение. Больше этой и в другие ночи кошмаров не было.

Когда Амалия сидела у себя в комнате, читая на животе книгу, то она услышала, как дверь распахнулась и звонкий голос Мая воскликнул:

— Хэй, сидишь скучаешь без меня, да? — он бросил взгляд на дневник, который девушка нашла много лет назад в одном из шкафов дома, — да, точно скучаешь. Ну и как тебе перечитывать его в двадцатый, наверное, раз? — он лег на пол на живот, подложив руки под голову.

— Знаешь, иногда у меня есть чувство, что эти легенды словно… Словно они реальны. Я не знаю, просто читаю и ощущение очень и очень странное. — ответила девушка, не отрывая своих бледно-зеленых глаз от книги.

— Боже, ты опять за старое взялась? Ну-ка, дай-ка я взгляну, — он быстро встал, выхватив из рук девушки старый дневник, написанную зелеными чернилами. — Ага, значит, тебе понравилась «не легенда» о мире, в котором пересекаются порталы? Даже сейчас прочитаю, что про него сказано:

«…Это особый мир, в который хотел бы попасть каждый, кто знает о нём. Место имеет подразделения на четыре огромных сафры: Фроузвил, или по-земному — зима, Фаервил — лето, Блоссомил — весна и Диссарпил — осень. Соединяются фракции с помощью множества порталов, проходящих по этому миру. Но не смотря на то, что названия перекликаются с земными временами года, в этом месте их лишь два: Холод и Тепло»… И ты действительно веришь, что такое существует? — произнес юноша с усмешкой.

— Ну, даже не знаю. Я живу в доме, спрятанном под куполом из магии, где также живет темный маг и парень, управляющий огнем. — Она пожала плечами, — и как такое место может существовать вообще, не понимаю.

— У него даже названия нет. — обидчиво произнес Май, листая страницы. — Вот это уже интереснее:

«Давным-давно, когда две вселенных столкнулись, образовав Ain Meins, в гигантских просторах космоса зародились стихии, являющимися основой всего живого. Это спокойная и тихая вода, бушующий и жгучий огонь, земля, дающая жизнь растениям, и, воздух, несущий в себе надежду. Но, как и все мы знаем, образовалась пятая стихия, в которой сочетается свет и тьма, жизнь и смерть… Эфир, или Сила Высших существ.

Самое первое и живое существо, обладающее силой Эфира, являлась Церера. Её настоящий облик не знал никто, так как высшее создание являлось Видением, Призраком, Воспоминанием… То, кем на самом деле являлась Церера не знает никто, кроме Егерей.

Егери — это охотники, воины и стражи Цереры. Древние существа, обладающие силой стихий. А также, сейчас же многие, утверждают, что егеря обладали не только стихией, но и другими дарами космоса, не подвластными никому. Так, они могли перемещаться с планеты на планету, с одного времени, в другое, подобно тому, как мы идём через дверь из одной в комнаты, в другую.

Они могли управлять временем, искажать пространства, менять ход событий прошлого и будущего…

Живы ли сейчас Егеря? Не знаю. Никто не слышал о них с тех пор, как исчезла Церера, с тех пор, как Эфир стал одним из своих обладателей — Воспоминанием»

Пока Май вслух читал эту историю, Амалия словно чувствовала внутри себя какое смутно знакомое чувство, которые было забыто уже очень давно.

В тишине раздавался треск дров, которые, скорее всего, стали уже тлеть за то долгое время, пока он наблюдал за манящей игрой огня. Руки сами потянулись к нему, ведь теплый цветок был очень красив. Костер словно зазывал к себе своим танцем, своими маленькими, похожими на звездочки искорки, своим теплом, желающим окутать с ног до головы. Но взяв в руки один из пылающих угольков, он почувствовал дрожь в руках: всё вокруг стало сереть и стираться пред ним, словно всё превратилось в пепел. Он не хотел отпускать этот яркий цветок и побежал за его остатками вглубь, в самую тьму.

Тук-тук, тук-тук… Сердце с силой билось в груди, будто бы желая вырваться из оков ребер, которые стискивали его, как пленника. Взамен, сердце начинало жечь кожу, руки, глаза. Оно сопротивлялось, билось и рвалось наружу. Но сквозь боль, подняв горящие глаза, он заметил, что в темноте стали появляться очертания коридора. Мрачные и темные стены давили со всех сторон. Или же наоборот? Он казался таким маленьким, таким никчемным в этом доме, который поглощал его, словно дикий зверь свою жертву.