Сказание о ночном цветке (СИ) - Страница 37

— Ну мам, ты же прекрасно знаешь, что на улицу сейчас лучше не выходить. Там же туда-сюда Тени снуют. Итак в дома ко всех заходят, так теперь ты собралась сама к ним в пасть пойти?

— Они детку не тронут, — ответила еле-еле пожилая женщина своему сыну, — а вот живое небо — да. Небо говорит, но она не умеет слышать, а я умею. Пойдем детка, пойдем. — Старушка нащупала руку девушки и повела её на улицу, где живое сияние украшало ночное небо.

Днём Фроузвиль освещало яркое солнце, а в ночное время суток яркая звезда уступала место живому сиянию, которое испокон веков жрецы, целители и старейшины читают, находя в нём кусочки будущего и прошлого. Старушка вывела белоголовую девушку на улицу, которая имела то зеленоватое, то сиреневые оттенки, благодаря отражению снега. В эту ночь, после небольшого отдыха, горячего Йоэля, теплой и сытной еды, а также после встречи с Дарко, Амалия начала видеть полную красоту этого северного сияния, которое завораживало своими танцами. И тут голос матери ведьмака, становившийся постепенно таким далеким, стал говорить.

— Кажется, сейчас тебя зовут Амалия… Хм, а ведь когда-то у тебя было совсем иное имя, неправда ли? Амальерис-Лелия, дитя холодов и снегов… А ты знала, что такое имя тебе дала мама? Хотя, ты помнишь в своей жизни лишь отца… — Белоголовая чувствовала, что не может вымолвить ни слова. Слепая старушка смотрела на сияние, словно оно ей подсказывало всё то, о чем сейчас говорила она девушке, и продолжала говорить. — Наверное, Принц тебе рассказал о том, кто ты? Подожди, нет-нет, ну-ка, быстро прекрати думать, бессмысленные вопросы лишь наполняют твою из без того глупую голову. Просто смотри на сияние, смотри на то, что именно он хочет тебе показать… Знаешь ли ты историю своего народа, настоящую историю того, что сейчас происходит во Вселенной, а? Ну так я тебе расскажу, детка, а небо покажет… — Постепенно в гипнотических движениях неба стали появляться фигуры. Сияние стало окружать девушку, полностью забирая с собой. В это время голос матери ведьмака стал рассказывать историю:

Однажды в холодной, пустынной ночи

Возникло вдруг пламя среди темноты

Оно стало виться, кружиться, сиять

И так скоротечно жизнь ночи пробуждать

То пламя волшебное прозвали — эфир

Он Вселенную нашу в один миг оживил

Ain Meins расцвела, словно майский цветок

Ведь эфир ей давал свободы глоток.

В той вселенной всегда было четыре народа

Каждый из них был стихией образован

Ain Felliur, кто был создан из камня

Эфир подарил ему зелени пламя.

Ain Teitary — дети льдов, и воды.

Эфир растопил их хладые умы.

Ain Sirius — порождения пепла и лавы

Эфир пробудил в сердцах их пожары

И Ain Enjoyr — те, кто любил безумно ветра

Эфир наделил их стихией сполна.

И волшебное пламя, невзирая, на холод и снег,

Выбрал Ain Teitary, как свой оберег.

Но это сказание вам расскажет о том

Как однажды сразило тейтарийцев огнём

Ведь это легенда, которой порой

Пугают детишек холодной зимой

Она о народе, великом, былом

Что сеял кошмары и ночью и днём…

Велась между расами война за престол

Четыре народа, живших уж не в унисон.

Быстрее всего примирились воздух с землёй

Но им не нужен был мир, занесённый пургой.

В сердцах тейтарийцев лишь холод царил

Они сокрушили один мир за другим.

Сирияне не желая примиряться со злом

Решили ответить огнём на огонь.

Но не зная предела, не видя границ

Сирияне отныне превратились в убийц.

Тейтарийцы исчезли, их спалило огнём

Без Эфира было зло и ночью и днём.

С тех пор Сириус пал, и пало с ним всё

Тени забрали и Эфир, и его

И сидя в углу, ребёнок дрожит:

Кто же от Тени его защитит?

— Я не буду с тобой церемонится, детка, так как времени у тебя немного, — слепая женщина резко схватила девушку за руку и стала шептать на ухо, — быстро взяла себя в руки, перестала думать о глупостях, да и вообще обо всём, что тебя отвлекает и иди в Храм Предков. Пойдешь туда одна и я даже не и слушать не хочу ничего против, ясно? Так, надо сказать Дарко, чтобы он помог тебе с порталом, а то храм находится достаточно далеко от Льяника. — Мать ведьмака уже резко зашагала к двери дома. Амалия, немного не понимая того, что происходит, лишь шла следом за ней. Какой-то храм, зачем вообще было туда идти, а тем более ещё и одной? «Надеюсь, это займет немного времени, а то мы на рассвете собирались уже идти в путь…» — подумала про себя девушка.

Не смотря на свой простой вид и болезненность, решения и действия у «старушки» были также тверды, как её хватка. Буквально через час, после того как все сытно поели и пошли спать и набираться сил, ведьмак положил свою руку на плечо девушке:

— Да уж, веселый однако выдался денек, что скажешь? — он крепко держал посох в руке, готовясь произносить заклинания для перемещения.

— И не говори, — улыбнулась белоголовая, — мне кажется, что завтра, и послезавтра да и остальные все дни никогда не будут такими красочными на события, как этот день. — Она опустила глаза, вздохнув, — ладно уж, чем скорее там окажусь, тем скорее вернусь обратно.

— Ты главное побудь там хоть полчаса-час, мама уснет и ты сразу же вернешься. Я уверен, ты найдешь, чем там заняться. — Он поднял посох со светящимся зеленым светом камнем, произнеся заклинание. В деревянной стене тут же появился портал, в глубине которого виднелись стены храма. — До встречи, крошка.

— Пока-пока, дядюшка Дарко! — Амалия помахала рукой ведьмаку и шагнула в портал, который тут же исчез. В это время седовласый старик лишь с печалью опустил глаза. Его сердце терзала совесть.

— Я выполнил свою часть уговора — она заперта в храме. Теперь ты оставишь меня и мою семью покое? — Он посмотрел в темноту, отчетливо видя там выжидающего человека со скрещенными на груди руками. Тень довольно улыбнулась, ответив:

— Конечно.

Каждый из нас хоть раз в своей жизни что-то терял. Кто-то спустя долгое время терял терпение. Кто-то терял веру в чувства и любовь. Кто-то терял надежду на то, что однажды его жизнь наладиться. Кто-то терял лучшего друга, брата, самого себя… Но потери — это то, что никогда не бывает случайным. Это просто часть нашей жизни… Но самое приятное, что есть в потерянных вещах — это что, что они рано или поздно вернутся к нам. Не в том виде, не в то время, которое хотелось бы, но мы найдем их…

Телега проворно обходила всевозможные кочки и огромные лужи, которые скопились на дороге после недавнего дождя. Май лежал на стопке с сеном, крепко держа в руках сумку с картами, записями в дневниках, парой кристаллов памяти и провиантом, которым его щедро наградили временные путники — коренастая женщина в возрасте Акулина Петровна и её муж Ильяс Федорович, или как он попросил называть его — дед Илья. Две крупные лошади иногда останавливались около какой-нибудь полянки с сочной травой, чтобы пополнить запас своих сил. Май был очень благодарен этой парочке за теплый прием и за то, что смогут его подбросить по дороге.

— Сынок, а ты всерьез-то, что хочешь в этот заброшенный дом? — обратилась к нему Акулина Петровна, — я слыхала, что там давно уж никто не живет, кого ж ты там искать собрался, а?

— И то верно, Куля. — подтвердил дед Илья, — может ты с нами махнёшь в Ривант-то? Там, говорят, какое-то торжество намечается, каких уж сотни лет не было! Эх, и напьюсь я там мёдовьяна, Куля, на всю оставшуюся жизнь напьюсь! Ну, пошла Ягодка, чего встала! — весело прокричал дед, ударив остановившуюся лошадь поводьями.