Сказание о ночном цветке (СИ) - Страница 32

— Помоги мне, Клэнк, — прошептал женский голос прежде, чем по ту сторону сиреневой стены появилась молодая девушка. У неё были темные, мокрые волосы. — Я люблю тебя, помоги мне, прошу тебя! — девушка в агонии стала биться о стенку, крича и моля по помощи. Лицо Шкафа позеленело, а глаза его дочерей наполнились слезами. — Ты ведь мог спасти меня! — последний раз вскричала фигура девушки, прежде чем раствориться в темном дыме.

Обсидиан, держа купол трясущимися руками, быстро сказал:

— Они могут проникать в ваш разум и питаться вашей болью, не позволяйте им проникать в вашу голову! — прокричал принц, будто показывая теням, что он их не боится. Но тут, на его смелый крик пришла другая тень. Она обрела вид рыжеволосого юноши. Он молча смотрел на принца злобным взглядом, в которых горел огонь. Но тут Бонфаер прошептал:

— Я всегда тебя ненавидел, — он сделал удар, который сотряс стенки, — ты виноват во всем: в смерти нашей матери, — ещё один удар, от которого пошли мелкие трещин, — в том, что я потерял дом, имя, семью, — трещины стали больше, — и знаешь что? Не я монстр, а ты. Ты лишил меня спокойной и счастливой жизнь, теперь же я лишу тебя твоей! — И вновь удар, от которого купол мог бы рассыпаться на несколько частей, если бы не девушка с белым локоном, которая коснулась его стенок. Рука Амалии сияла блеклым, белым светом, который охватил все стенки, словно заживляя его трещины. Она быстро прошептала, еле выговаривая слова:

— Батрайт, он у вас? — принц слабо кивнул ей, доставая прибор, — быстрее, перенеси нас куда-нибудь, пока… — девушка не смогла до конца договорить, так как за стенками купола возникла фигура. Это уже не было созданием из дыма, питающееся больными воспоминаниями, по крайней мере, так могло показаться. Мужчина среднего возраста с волосами вороньего цвета, медленно приближался по направлению к куполу. Его лицо, полное шрамов, достаточно сильно осунулось с тех пор, как девушка видела его в воспоминаниях. Сколько лет прошло с тех пор? Нельзя было этого понять, ведь егерь не старел. Глаза этого человека были полны печали и могло показаться, что он вот-вот расплачется. Пирит подходил к куполу, не говоря ни слова. Он просто внимательно смотрел на Амалию пустым взглядом. Её сердце безумно билось в груди, но она также молчала. Охотник подошел вплотную к куполу и коснулся ладонью в том месте, где была рука девушки.

— Я нашел тебя, — слова прозвучали настолько глухо, будто всё вокруг было под водой. Весь мир с этого момента понесся кругом. Кристаллик на батрайте загорелся зеленым цветом и стал отсчитывать время. Оставалось каких-то пару секунд до отправления в неизвестное место, но тут купол, что так верно охранял путешественников, исчез.

Анк’х еле-еле держался на ногах. Он осмотрелся вокруг, и пришел в ужас. В воздухе летали частички пепла, и вождь племени знал, что это мог быть кто угодно из кригиантов. Он чувствовал, как сердце сжимается от отчаяния. Но тут его взгляд упал в сторону путешественников, из-за которых случилась эта беда. Столетия кригианты существовали в хороших взаимоотношениях с тенями, ровно до тех пор, пока эти пятеро не влезли, куда им не стоило. Анк’х прекрасно знал, что им нужна девчонка, но ему было всё равно.

— Раз тебя не получили мы… — произносил он шепотом из последних сил. — то и они тоже… — он изо всех сил, которые у него остались, бросил в сторону девушки с белым локоном гигантскую глыбу. После этого его безжизненное тело упало наземь, растворившись в воздухе.

Не видя ничего вокруг себя, Амалия стояла, как вкопанная ровно до того момента, пока не её толкнула в сторону чья-то рука. Платье Каолин, кричащей девушке что-то вслед, внезапно покрылось кровью, которая всё больше и больше окрашивало белоснежную ткань в багровый цвет. Волчицу насквозь проткнула темная, каменная глыба, выпущенная из рук вождя племени кригиантов. Она упала на колени, отплевывая красную жидкость. Кровь с её раны залила всю землю, постепенно заполняя расщелины в ней. Девушка упала на землю, и стала наблюдать за тем, как каменные строения вот-вот рухнут на них. Грудная клетка каолин рывками то поднималась, то опускалась под воздействием вдохов и выдохов. Она посмотрела на девушку, прошептав: «Всё хорошо, я просто иду к маме…», — стеклянные голубые глаза перестали испускать огонек жизни. И каолин растворилась в воздухе в виде густого облака темного дыма.

Её лицо, постепенно синевшее от недостатка крови, было так невинно.

— Не-е-ет! — Амалия хотела подбежать к ней, как вдруг батрайт оторвал девушку от земли и унёс в неизвестном направлении.

Прибыв в Фроузвил, следующий пункт назначения, охотница чувствовала полную раздавленность. Она не хотела верить в то, что дорогой для неё человек, только что появившийся в её жизни и вдохнувший в неё счастье, погиб. Амалия обняла себя за колени, посиневшие от холода. Она чувствовала, как слезы накатывают всё сильнее и сильнее. Девушка подняла глаза к небу, надеясь, что так они уйдут обратно, как увидела северное сияние. Словно в этом свету была её подруга, говорившая ей: «Всё хорошо, Амалия, не грусти, теперь я дома». Северное сияние переливалось всеми оттенками радуги, как будто этот свет в небе был живым.

— Надеюсь, ты нашла её. — Охотница не отрывала взгляда от сверкающего неба.

Юноша шел по лесу, крепко держа в сумке несколько писем и тетрадок, которые также служили темному магу как хранилищем своих мыслей. Бонфаер прекрасно понимал, что читать чужие записи нельзя, но чтобы понять полностью замыслы своего брата, ему пришлось пересилить самого себя и читать от корки до корки записи. Он нашел достаточно много интересного о Церере, о её фракциях, о том, как это место устроено.

Например, теперь он четко знал о том, что весь мир делиться в основном на четыре больших фракции, которые схожи с земными временами года. У каждого времени есть своё название: Фроузвил — это человеческая зима. В данной фракции собраны самые холодные и самые снежные города Цереры. Круглый год в этой фракции лежат снега, бушуют метели и главенствуют морозы. Ночами небо покрыто северным сиянием, которое отличается от людского тем, что в нем можно видеть будущее. В этом месте обитает большое количество крупных, наделенных толстой прослойкой жира или меха животные. А также существует ледяная магия, у которой даже есть своё название: кристаллис. Этот вид магии характерен только для жителей Фроузвила и только в самой фракции. Известно, что тейтарицы, предпочитая холодную стихию огненной, достаточно сильно вложились в создание этого места. Далее существует другая фракция, противоположная первой — Фаервил. Это является одним из самых обширных во всей Церере округом. В создании этого места уже участвовали больше жители Сириуса, так как они предпочитают силу огня, и любят очень теплый климат. Большинство городов Фаервила достаточно сильно похожи на некоторые места Сириуса, например тем, что в этом подразделении большое количество каменных статуй разных рас вселенной. Фаервил обладает теплым, вернее жарким климатом. В нем простирается природа от удушающих тропик, до жгучих пустынь. Магия там в большинстве своем тесно связана либо с природой, либо с огнем, либо с солнцем, как бы это странно не звучало. Фаервил славиться своей красотой и разнообразием пейзажей, чего не скажешь об остальных трех подразделений Цереры. И есть ещё два места, которые малы по своим размерам и населенности из-за своего непостоянного и вредного климата: Блоссомил, что по-земному будет — весна, и Диссарпил — осень. В двух данных фракциях обитают, в своём основном: лесные феи, дриады и нимфы. Для всех остальных земных и внеземных рас эти округи очень неудобно своим климатом, ну огромным решающим фактором является то, что в Фроузвил и Фаервил вложились две самые древние и самые богатые расы во вселенной.

Сидя в ночью в лесу попивая отвар из разнообразных трав и шишек, Бонфаер почувствовал боль в голове. Воспоминания, которые теперь являлись к нему всё чаще и чаще, заставляли задуматься о многом. И вот, вновь подступившее воспоминание напомнило о его появлении на этой планете, под названием Земля…