Сказание о ночном цветке (СИ) - Страница 28

Но кригианты, как и немногие люди, знают правду. Поэтому они закрылись ото всех, чтобы к ним не шел ни один портал, но, видимо про один-единственный путь они забыли… Странно, конечно, очень странно…

— Почему странно? Они ведь сами сказали, что им никто не путешествует? — девушка старалась отвлечься от того, что услышала от принца.

— Мне кажется, что кто-то всё-таки ходит, потому что слово «забыть» и «кригианты» не связано. Кто-то, кто смог их убедить… — Обсидиан сглотнул ком в горле.

— Но кто? Ты его знаешь? — девушка наблюдала за изменениями в лице принца, который с каждым словом становился всё более и более угрюмым.

— К сожалению, да. — Он посмотрел на неё очень мрачным и скорбным взглядом, — извини, я не могу тебе сказать, кто это. Я обещал никогда о нем не говорить.

— Кому ты это обещал? — девушка почувствовала усиленное сердцебиение.

— Тебе.

Сильный дождь увлажнял местную фауну настолько хорошо, что растущие цветы и деревья были в несколько раз больше привычных для девушки размеров. Амалия долго не могла заставить себя выйти из её спасительной хижины, в этот постоянный тропический ливень, но, поскольку её здоровье уже достаточно окрепло, а им скоро нужно было выдвигаться дальше в путь, то она, решила, что пора перебороть себя. Натянув вязаный плед из непромокающей и теплой эвлегеи, похожей на пушистую, голубую лиану, темноволосая шагнула и осознала, что и такой прогулки ей хватило, поэтому развернувшись, она вбежала обратно под крышу.

— Идти к друзьям, ну же, девочка, идти, — проходящая мимо молодая кригиантка наблюдала за непонятным для нее поведением девушки. Она указала рукой в сторону леса, а потом на себя, — Я… Налья, я провести девочку к друзьям, за мной.

Амалия была недовольная настолько, что совершенно не обращала на болтовню местной жительницы на её же языке, и просто следовала за ней, смотря вперед. Они шли по тропинке, сделанной из аккуратно сложенных камней, вдоль высоких, синеватых деревьев с тонкими стволами, которые колыхались от любого ветерка. Почти вся местная фауна имела синие, голубые и фиолетовые оттенки. Как будто кто-то взял деревья и обмазал их не смывающейся краской, а потом ушел. Девушка смотрела по сторонам на пеньки, на которых были разложены черные камни в форме яйца, покрытые чешуей. Амалии это показалось странным, но в последнее время она не удивлялась уже ничему. Охотнице показалось странным одна вещь — они шли достаточно долго для места, расположенного рядом с деревней.

Когда лес, наконец-то, закончился и на его месте перед девушками выросли скалы, кригиантка начала говорить на всеобщем языке, показывая на каменные стены:

— Это Эхаджа, наш Хранитель. — Амалия нехотя подняла глаза на огромные камни, на которых весьма искусно были высечены рисунки. Там, куда указывала рука Нальи, был изображен достаточно больших размеров петух, на голове которого гребень постепенно переходил в рогововые щитки, шедшие по всей спине. Хвост петуха был не обычным, перьевым хвостом как у всех петухов — а змеиным. Эжаджа на рисунке был с широко раскрытыми крыльями и держащим в своем клюве чье-то тело. Глаза петуха, от которых исходил, возможно, свет, были направлены вниз. Свет попадал на бегущее войско от огромного змея-петуха, и почему-то те, которые находились ближе всего к «источнику света», не отдалялись, в отличии остальных. Будто они застыли во время бега… В голове девушки отдельные детали картинки стали собираться воедино: огромный змей-петух, чей взгляд заставлял застывать, черные яйца с чешуйками, разложенные по всему лесу…

— Скажи, Налья… Эхаджа — это Василиск? — спросила девушка, проглотив ком в горле.

— Да, при чем, самый настоящий, — ответил ей Шкаф, который как будто ждал прихода девушек. Он быстро взял Амалию за руку, и внимательно смотря на кригиантку, громко произнес. — Пойдем, крошка, тебе нужно подкрепиться, а то тебя все заждались, особенно Сиди. — Он стал злостно смотреть на Налью, чьё лицо постепенно меняло черты, пока та не скрылась среди листьев с широкой улыбкой и сверкающими глазами.

— С тобой всё в порядке? — быстро прошептал Шкаф, осматривая девушку. — Она ничего тебе не сделала, ничего не спрашивала? Так, пойдем, по дороге расскажешь, — он сделал рывок, от чего Амалия чуть не упала, и стал быстро идти по извилистой тропинке.

— Да нет, она просто провожала меня к деревне, а что такого-то? И почему мы спешим и говорим шепотом? — Амалии приходилось бежать за Хассельоу, стараясь не врезаться ни в какие ветки.

— А то, что во-первых, вы шли не той дорогой и вообще не в ту сторону, во-вторых, тебя должна была привести только та женщина, что ухаживала за тобой, то есть та старушка, а не эта, ибо больше в том месте никто не жил, и в-третьих, это ни какая ни кригиантка, Амалия. Это Тень. Поэтому мы срочно идем в лагерь и уходим отсюда немедленно.

…Иногда тот мир, который ты знаешь по балладам, по легендам и сказкам, несколько отличается в реальности. Хотя бы тем, что в реальном мире чуть больше жестокости, чуть больше разочарований, и чуть меньше счастливых концов. Как всем известно, эти истории любят приукрашивать, любят добавить в них немного чуда, чтобы была вера хоть во хорошее что-то, кроме желания пережить эту ночь, кроме надежды дожить до рассвета… Тени украли у людей и эту возможность. Они нагло лишили народа хоть какой-то частицы счастья, щедро одарив страхом. А как известно, страх, как и любовь, заставляет идти порой на безумные поступки…

Охотница шла вместе со Шкафом Хассельоу по голубоватым зарослям с достаточно большой скоростью огибая закрученную дорожку. Клэнк был очень серьезен в лице и постоянно оборачивался, и смотрел по сторонам, чтобы проверить, нет ли за ними следа. Но никого, кроме них, и маленьких птичек, в тропическом лесу не было. Спустя какое-то время лес исчез и перед глазами темноволосой возник трех или даже четырех метровый бамбуковый забор. Вокруг этого забора было несколько стопок из круглых камней, имевших черный цвет. У дверей стоял темный маг и Анк’х в окружении их двух стражников-кригантов, охранявших вход в закрытый город. Взгляд девушки привлекли камни, в которых стали вырисовываться для неё черты, заставляющие замирать сердце. Внутри у Амалии органы свернулись в узел от тишины, которая царила около этого места, особенно потому, что камни имели очень четкие формы человеческих черепов разных форм и размеров.

— Неужели, я уж думал отправиться за вами — Произнес Обсидиан, стоявший у деревянных ворот. — Клэнк, рассказывай, потому что уже то, что Амалия с тобой, а не со своей смотрительницей, меня настораживает даже больше, чем эти странные камни. — Темный маг ощутил страх девушки, чей взгляд не отрывался от каменных горсток.

— Это всё Тень. Я думаю, что она убила смотрительницу, а потом зазвала Амалию в лес, обернувшись одной из местных жительниц. При чем достаточно искусно, разве что, с акцентом проблемы были. — Глухо сказал Шкаф. — Я не знаю, что вообще происходит вокруг, но очень повезло, что мой нюх на этих тварей достаточно хорош, что аж за километры чую. Нёсет от них кровью и жезлом, а от этой ещё и пеплом.

— Тени? Здесь? — Вождь племени был в явном недоумении. — Нет, нет, нет и нет. Такого быть не может, уж поверьте мне. Если бы хоть одна Тень пересекла границу, я бы об этом знал первым. — Он стал смотреть вдаль. Ушки на голове прислушивались к звукам леса. — Пойдемте, дорогие гости, вы ещё даже не распробовали нашей местной кухни, а уже говорите об уходе!

— Нет уж, Анк’х из рода Джантара, — Обсидиан направил на него настороженный взгляд, — мы сейчас же собираемся, берем батрайт и уходим, тебе это ясно, дорогой друг? — тёмный маг сделал акцент на последних словах.

Вождь племени кригиантов застыл, смотря на ворота и словно не зная, какие ему теперь подобрать слова для разговора. Он немного приподняло руку, на которой была нить с маленьким, слепленным из глины существом, похожим на осьминога. Сжав кисть с кулоном в кулак, он сморгнул наступающие слезы, и широко улыбнувшись, произнес: