Сказание о Четвертой Луне - Страница 6

Когда я доложил о своем открытии Лин Эсту, он так вцепился в мою тогу, что чуть не задушил меня.

– Никто не должен звать об этом! – прошипел он мне в лицо, как рассвирепевший камышовый кот. – Одно только слово – и твоя голова слетит с плеч. Храни эту тайну пуще Жизни! И еще я хочу знать – в какие часы меняется Император? Где это происходит? Наблюдай непрерывно. Если представится возможность выйти на внеочередное дежурство – не упусти ее. Твои сведения нужны мне как можно скорее…

Однажды, когда я сидел в кабачке “Под Солнцем Справедливости” перед бутылкой вина, кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся. Передо мной стоял Гун.

Когда-то Гун был моим начальником, и я обязан был приветствовать его, стоя навытяжку. Сейчас я даже не привстал, а только лениво приподнял ладони.

– А ты теперь важная птица! – с завистью сказал он, садясь рядом. – Ба, да у тебя Знак Солнца!

На его тоге синела широкая нашивка “за ранение”, а на груди сверкал боевой орден. Судя по всему, Гуну было что порассказать.

Зная его привычки, я заказал полдюжины бутылок вина. Он обрадовался – видно, с деньгами у него было не густо. Скоро мы изрядно напились, и язык у него развязался.

– Ты здесь неплохо устроился, – разглагольствовал он, обнимая меня. – Еще бы! Личная охрана Императора! Опасностей никаких, кормят-поят хорошо, платят тоже неплохо, все развлечения под рукой. А мы все время рискуем своей шкурой. Кстати, за какие заслуги ты сюда попал? Я вот спас в бою командира, – он показал на свой орден, – но меня пока в охрану не зовут.

Я предпочел отмолчаться, но Гун этого даже не заметил – он был здорово пьян.

– Все последнее время мы торчим на границе, – жаловался он. – У нас задание особой важности – любой ценой' захватить живьем Песьеголовых. Половина нашего отряда полегла там, – он ткнул куда-то рукой, – и все напрасно. Они постоянно настороже. Мы пускаемся на всяческие хитрости, проникаем к ним тайком, прорываемся с боем, маскируемся под заблудившихся пастухов… Недавно забросили к ним в тыл группу на воздушных шарах. Ни один человек не вернулся! А стратеги ничего не желают знать. “Положи весь отряд, но захвати живьем Песьеголового”, приказывают они. А зачем мне Песьеголовый? Что я с ним не поделил? Почему я должен рисковать шкурой ради того, чтобы кто-то здесь мог полюбоваться, как ему отрубят голову?

Перепивший Гун уже кричал на весь зал. На нас стали оглядываться. Я попытался успокоить его, он разбушевался еще больше.

– Вы тут жиреете в столице, а мои лучшие ребята гниют в земле! Я сам заработал пулю, а ради чего? Совсем недавно за каждого Песьеголового нам давали трехмесячное жалование, а теперь обещают вдвое больше. Кто мне объяснит, в чем причина?

Недалеко от нас сидел один из стражей – толстый Сил. Он подошел к нам и схватил Гуна за тогу.

– Ты кричишь, как вонючий шакал, оскверняя слух охраны Императора, – сказал он. – Прочь отсюда! Гун вырвался из его рук.

– Ага, толстозадый, тебя-то мне и надо! Давно я тебя поджидаю!

И неожиданно для всех Гун выхватил меч и ударил Сила. Поднялся переполох, Гуна связали. Толстый Сил сидел на полу и раскачивался от боли. У него было довольно сильно разрублено плечо.

– Мне с утра на дежурство, – простонал он. – Предупреди…

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru