Сказ про Иванушку-дурачка. Закомурища тридцать третья (СИ) - Страница 3

– Ну и что, дурашка? Эвта живая зайчиха, что чичас во дворе хрумкает, то́жде* была воображаемой тринадцать минут назад! Эх ты, беспонятный Ивашка!

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Ага!

– Хнык, хнык! Хнык, хнык! Всё равно не хочу живую зайчиху, не сойти мне с энтого места! – закапризничал наш дурашка, не сходя с эвтого места.

– Не хочешь живую зайчиху? Хорошо, пусть будет живой заяц! – и дедушка звучно щелкнул пальцами.

Ивашка охнул и тут же отпрыгнул на шаг в сторону.

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Как нельзя лучше! – воскликнул заяц, вихляя задиком, виляя хвостиком. – Я теперь не за... за... зайчиха, а за... за... за... заяц! И какой за... за... за... заяц, хрум-хрум! С плеером! Ну, теперичка все за... за... зайчихи – мои! М-м-м! Хрум-хрум! Хрум-хрум! Ага!

– Нет, диду! Мне за... за... за... зайца не надо-сь, брюзгашка!

– А эвтого зайца тогды ж куды ж, дурашка? На жаркое, что ль, а, Ивашка? М-м-м, чмок, чмок!

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Ёклмн!

– А хоть бы и так, диду!

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Опрст!

– Ивашка!

– Ёклмн! Хрум-хрум!

– Шо, ёшкина кошка?

– Опрст! Хрум-хрум!

– Сбегай-ка швидко на огород да посмотри, достаточно ли там лука, моркови, картошки, укропа и петрушки для заячьего жаркого!

– Ёклмн! Опрст!

– Хорошо, ёшкина кошка! – радостно воскликнул Ивашка и швидко побежал за хатку на крошечный огород, который дедушка увлеченно возделывал на досуге.

Парнишка через тринадесять раз по тринадцать секундочек прибежал впопя́т и возбужденно заорал:

– Диду!

– Ёклмн! Хрум-хрум!

– Шо, ёшкин кот?

– Шо, шо! На огороде достаточно лука, картошки, укропа и петрушки для заячьего жаркого...

– Отлично, Иван, ёшкин кот! М-м-м, чмок, чмок!

– Хрум-хрум! Ёклмн!

– Но...

– Но?..

– Но нету морковки!

– Опрст! Хрум-хрум!

– Ни одной?

– Ни одной, ёшкина кошка! Тринадесять раз пересчитал!

– Ёклмн! Хрум-хрум!

– Вот именно, ёклмн! Куды ж подевалась морковка-то, а, Иван?

– Хрум-хрум! Хрум-хрум!

– Ее кто-то украл, ёшкина кошка!

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Опрст!

– Вот именно, опрст, ёшкина кошка!

– Опрст! Кто же ее украл, а, Ивашка? Ах, как нам тепе́ретька быть с жарким, ёшкин кот? М-м-м, чмок, чмок!

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Ёклмн!

Ивашка насупился и промолчал, позадумавшись. Дедушка, насупившись, позадумался в глубоком молчании. Зайка угрюмо молчал, глубоко поза... за... задумавшись и сердито насупившись, токмо громко хрумкал сочной красной морковкой.

– Ни шиша не придумывается! Не придумывается... Не придумывается, ядрёна вошь? – неожиданно закричал дедушка ровно через тринадесять раз по тринадцать секунд. – Ну ешь меня вошь, ёшкин кот!

– Не трожь свою вошь! – закричал Ивашка, подскакивая на месте, но дедонька Ващще Премудрый успел смачно щелкнуть пальцами пару раз.

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Ёклмн! – воскликнул заяц.

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Опрст! – воскликнула вошь и восторженно добавила: – М-м-м, чмок, чмок!

А дедонька Ващще Премудрый возопил, подскочив на месте:

– Ой, не сойти мне с энтого места, меня вошь укусила, ядрёна вошь! Два раза! Ай, ой, ёшкин кот! А-а-а, а-а-а, придумал, придумал, не сойти мне с энтого места!

– Что ты придумал, диду? Неужели сходить а-а?

– Нет! Да! Нет!

– Что, неужели приготовить из зайца жаркое, воображаешь, без морковки?!

– Да! Нет! Да! Придумал, придумал, чмок, чмок!

– Что, что ты придумал, диду? А? А?

– Никаких а-а! – и дедочка в возмущении даже сошел с эвтого своего места на два шага. – А... а... а... а отпустить энтого зайчика на все четыре стороны! И пусть там самостоятельно добывает себе пропитание! Ведь худенький-то какой, неоткормленный! М-м-м, чмок, чмок!

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! М-м-м!

– Замечательно ты придумал, диду!

– Хрум-хрум! Хрум-хрум! Ёклмн! – пропищал за... за... за... заяц и за... задрожал всей тушкой. – За... за... зараза!

– Стой, за... за... зайка, не дергайся, ёшкин кот! – тут дедушка хлестко щелкнул пальцами – и заяц замер. – Вот скажи-ка мне, зайчик, почему ты так за... за... за... за... заикаешься и в энтом нисколько не ка... ка... ка... каешься?

– Потому чьто я за... за... заика! Ик, ик!

– А-а-а, за... за... зайчонка!

– Бэ-э-э, за... за... занудный старичонка! Ик, ик! Хрум-хрум! Ик, ик!

– А скажи-ка мне, за... за... за... зайчик, почему, ну почему ты так любишь морковку?

– М-м-м, мою мармеладку! Хрум-хрум! Хрум-хрум! Ик, ик! Когда-то давным-давно у меня был брат. А как его звали? Вавел… Мавел… Павел… Не помню. Пусть будет Павел! И вот как-то однажды у него был день рождения и я выпросил у главного агронома и подарил брату чудеснейшую, пребольшущую красную морковку. М-м-м, мою мармеладку! Ик, ик! Хрум-хрум! Ик, ик!

– И чё?

– Чё, чё! Она была такая большая и, понимаешь, чудесная, чьто я крепко за... за... задумался и сказал брату: «Пусть будет и у меня сегодня день рождения! Подари мне на мой день рождения эвту прекрасную красную сочную морковку! М-м-м, мою мармеладку!» Хрум-хрум! Ик, ик! Хрум-хрум!

– И чьто было дальше?

– Ик, ик! Чьто, чьто! Точно не помню. Но я спросил, понимаешь, у главного агронома: почему одному всё, а другому ничего?

– И чё он ответил?

– Чё, чё! Ик, ик! Тьфу, тьфу! Не помню, не энто главное, понимаешь! Главное – вовсе не в главном агрономе! Главное, помню, чьто морковка в конце концов оказалась снова у меня! М-м-м, моя мармеладка! И я тут же ея съел! Хрум-хрум! Ик, ик! Хрум-хрум! Ах, с тех пор я и полюбил сочную сладкую морковь! А еще с тех самых пор меня очень волнует вечная за... за... загадка: почему одному всё, а другим ничего? Почему одному из всех – все мармеладки, а всем другим – ни одной?! Ах, как энто нестерпимо гадко! Ик, ик! Ах, ах! Хрум-хрум! Но изо всех своих сил я один борюсь с эвтой вопиющей несправедливостью! Хрум-хрум! Хрум-хрум! М-м-м! М-м-м!

– Хм, ик, ик! А разве твой брат тебе не помогает?

– Увы, нет!

– Почему, ёшкин кот?

– С того самого дня рождения с моим братом Павлом стало что-то не то.

– А что стало с твоим братом Павлом, ик, ик?

– Что, что! Главный агроном меня тоже об энтом спрашивал, понимаешь. Отвечаю: не знаю! Разве я сторож брату моему? – пропищал за... за... за... заяц и за... задрожал всей тушкой.

– Стой, за... за... зайка, не дергайся! – ту́тока дедушка щелкнул пальцами. – Трусишка! А ну-ка, бегом, брат, – на все четыре стороны!

– Ёклмн! Опрст! – завопил зайка, в спешке нацепил на спинку верхом вниз рюкзак, из которого выпали две распоследние, ёклмн, морковки, дернулся в одну сторону, потом в противоположную и встал на задние лапы как вкопанный.

– Зайчишка! – воскуя́ркнул* дедусик.

– Ик, ик! Ну чего?

– Чего, чего! Чего встал-то как вкопанный?

– Ик, ик! Ёклмн! А в какую сторону прикажешь бежать-то?

– В какую, в какую! Вон в ту, ёшкин кот! – махнул рукой дедушка, и зайчик развернулся в указанном направлении, кося глазами в полном недоумении.

– В противоположную! И – на все четыре стороны! – махнул рукою Ивасик, и зайчик развернулся в противоположном направлении и остановился как вкопанный, кося глазами в полнейшем недоумении.

– Да беги ж ты, наконец! – воскуяркнул дедушка и звучно щелкнул пальцами.

– Ёклмн! Опрст! – пропищал заяц, задрожал всей тушкой и сорвался с места.

Он враз перепрыгнул через некрашеный забор из по́хрустов* и со всех лап побежал в указанных дедусиком и Ивасиком направлениях на все четыре стороны, то есть через каждые пять секунд меняя направление на перпендикулярное.

– Эк стегану́л-то* от нас, понимаешь, зайчишка! – восхитился дедусик и добавил: – Пусть отъедается зайчик на воле, а то худенький-то какой, неоткормленный! М-м-м, чмок, чмок, чмок, чмок, чмок, чмок, ик, ик!

– Ну наконец-то утек от нас гадкий за... за... заика, ик, ик! – прошептал Ивашка и больше ни шиша не добавил, токмо хмыкнул.