Сказ о Владе-Вороне (СИ) - Страница 29

— Время только для людей смертных да обыкновенных словно реченька бежит. И то не всегда. Чай, слыхивал байки о том, как ушел охотник в лес на рассвете, а на закате вышел, но седой, будто сотню лет где-то прожил? А бывает и наоборот: отлучился на час, а за это время в родной деревне уже правнуки подросли и невестами обзавелись.

Сердце удар пропустило, а потом забилось в горле так, что больно стало. Влад прикрыл на мгновение глаза, успокаиваясь, и произнес:

— Вовсе не о том я тревожусь. Сколько уже Кощей у Моревны томится на самом деле?..

— А этого тебе никто не скажет, — заявила Веста. — Если только он сам, и то вряд ли. Во всех мирах и местечках время течет по-разному. Если бы люди им не морочились, годы, дни да часы с мгновениями не отмечали, то непременно увидали бы.

— А они и замечают, — задумчиво проговорил Влад. — Знала бы ты, сколько в Киеве зубоскалок по лавкам сидят и обсуждают-осуждают товарок. Одна, мол, после рождения чада лет на десять состарилась, а другая — явно ведьма: полвека прожила, а молодица юная. Я, пока на крыло вставал и подолгу на заборах отдыхал, чего только не наслушался.

— А ну, цыц! — прикрикнула Яга, дверь открывая. — Тьфу-тьфу-тьфу, русским духом запахло, — бросила она уже пришедшему. — Чего, добрый молодец, ко мне пожаловал? Дело пытаешь аль от дела лытаешь?

— Ты что, карга старая, не накормила, не напоила, а спрашиваешь? — отвечал тот.

— Так… эту сказку я еще в детстве назубок выучил, — проворчал Влад и тоже к двери подошел, Ягу за плечи обнял, с дороги отстранил и сам на двор вышел. — Говори, зачем пришел, — сказал он, к путнику обращаясь. — Стол и баня здесь для тех, кто в тридевятое царство собрался, но ты ведь, как понимаю, в другую сторону пойдешь?

«Богатырь явно стольный-киевский», — подумал Влад, оглядывая пришедшего. Был тот и высок, и статен, и светловолос, с глазами синими и с очень простодушным лицом. Вот эта простодушность его и выдала. Увидал Влад всю его историю еще раньше, чем богатырь уста раскрыл. А как увидал, понял, что ничего плохого ему не сделает. Правильно жил, не как многие прочие.

— Верно ты говоришь, к Кощею мне незачем, — сказал богатырь, слегка опешив от подобной встречи. Ведь наверняка с Ягой речи вести собирался. — Беда у нас иная: всем Киевом скорбим.

— Вот как? — Влад на пороге избы присел и велел: — Сказывай.

— Примерно год назад это случилось, — произнес богатырь. — Завелся в княжьем тереме черный колдун. Уж не знаю, как главный волхв Златоуст его проморгал. Чай, сам с ним в сговоре был, нехристь проклятый.

Влад, услышав подобные речи, нахмурился. Хоть и верил, что тотчас узнает, произойди с волхвом непоправимое, да и перо тот никак потерять не мог — позвал бы обязательно, — но испугался. Все же очень нехорошо чувствовать себя кому-нибудь обязанным, а уж если вдруг осознаешь невозможность долг вернуть — тем паче.

— Что с ним?!

— С колдуном?.. — не понял богатырь. — А ничего. Улетел, дрянь крылатая. Черным вороном обернулся и был таков.

— Я про Златоуста.

— Сбежал. Вот прям чуть ли не на следующий же день, как колдун исчез. Тоже, небось, птицей какой обернулся или вообще в пятый угол вышел, будто в дверь.

Влад с облегчением вздохнул.

— И какая же в таком случае беда, если по твоим словам выходит, что все злыдни вас покинули? — поинтересовался он.

— Прежде чем ускользнуть, черный колдун приворожил княжью племянницу, Забаву Путятичну.

— Да ладно! — воскликнул Влад, не сдержавшись, но быстро губу прикусил и умолк. Что ему, совсем делать нечего, как убеждать в чем-либо этого прохожего богатыря? Он даже имени его не знает. К тому же рассказу правдивому тот нипочем не поверит. Для него Забава — девица в беде у оконца, а вовсе не коварная и вздорная девка, вздумавшая силком женить на себе приглянувшегося молодца.

— Конечно! Приворожил и околдовал! — упрямо заявил богатырь. — Колдун-то страшный, будто грех смертный, весь в черном, зыркнет — мороз по коже, а как заговорит, не слова слышатся, а шипение змеиное вырывается изо рта.

— Ух ты! Какая страхолюдина, — рассмеялся Влад. Он себе в отражениях зеркальных нравился, но, видно, каждый смотрящий по-своему разумеет увиденное.

— Вот и я о том, — сказал богатырь и улыбнулся ему, будто старинному приятелю. — Да только стоило колдуну сбежать, закручинилась Забава Путятична, погрустнела, с лица спала и захворала. Свет белый ей не мил стал. Вот и отправился я искать средство ей в помощь.

Влад вздохнул, взгляд наземь уронив. Не хотел он зла — ни Забаве, ни князю, пусть и гневался на них изрядно. Но раз действительно из-за него случилась беда, ему и помогать.

— Чай, люба тебе эта красная девица? — спросил он прямо.

— Люба! Больше света белого! — отвечал богатырь, глядя на него с вызовом.

— Раз так… — Влад оглядел широкий двор. На плечо ему длань тяжелая опустилась, сдавила.

— Ну? — шепнула Яга, — чего ж ты, соколик? Коли взялся, не робей.

Стоило отзвучать ее словам, зазеленена у частокола березка. Влад поклясться мог — раньше ее там не было.

— Спасибо, — проронил он одними губами, неслышно, а богатырю сказал: — Оглянись, видишь, позади тебя березка растет?

Богатырь обернулся. С минуту, наверное, высматривал, а потом расплылся в улыбке и радостно воскликнул:

— Вижу! Вижу березку серебряную с золотыми листиками!

Влад удивленно на Ягу посмотрел, та лишь руками развела — мол, она здесь ни при чем.

— Ну хорошо… — сказал Влад, закашлялся, горло прочистил и выдал сущую нелепицу, вдруг показавшуюся ему забавной: — А раз видишь, то подходи и рви яблочко. Отнесешь его красной девице, скажешь: гостинец от колдуна проклятого, не желал он ей зла никогда, прощения просит, коли обидел, пусть не поминает лихом. Возьмет его Забава, надкусит и вмиг исцелится.

Хотел богатырь ответить, но внезапно замер, рот раскрыв, прошептал лишь:

— Да как же так! Не родит береза яблок. Издеваешься?!

— Все родит, — сказал Влад, — коли с чистым сердцем просишь и с совестью.

В тот же миг расцвел на ветке светло-розовый бутон, а потом и плод возник — крупный, яркий и сочный. Богатырь к деревцу подошел, сорвал яблочко наливное волшебное, в платочек завернул и за пазуху спрятал, лишь после повернулся к Владу, но посмотрел не по-доброму, а зло и подозрительно прищурившись.

— А не ты ли тот самый черный колдун и есть? — молвил он вместо слов благодарности.

Влад вздохнул и признался:

— Я.

Выхватил богатырь лук, наложил стрелу на тетиву и выстрелил без предупреждения.