Скалаки - Страница 14

Изменить размер шрифта:

Забавляя своих слушателей необыкновенными историями, он быстро переносился из Чехии в Силезию, затем в Венгрию, Турцию и опять возвращался в Чехию. Лидушка очень любила эти вечера. Ее живой ум рисовал образы иноземных солдат, битвы, бурные ночи, а когда на улице слышалось завывание ветра в ветвях, она прижималась к «дядюшке». Больше всего трогали Лидушку воспоминания Балтазара о матери, о ее страданиях под Белградом, о трудностях обратной дороги до Олешнице, которую старый драгун описывал со всеми подробностями. Она любила также рассказы о резвой Медуш-ке, которая благодаря быстроте бега спасла из плена раненого «дядюшку» в битве под Лейтеном.

3. А. Ирасек 65

В такие вечера Балтазар часто, задумавшись, ходил большими шагами по комнате и, остановившись у окна, смотрел в темноту ночи.

Однажды, когда ветер на дворе дул сильнее, чем обычно, и бросал в окна хлопья снега, Балтазар со вздохом произнес

— Бедные Скалаки!

И пока он не рассказал Лидушке, кто такие Скалаки, девочка не дала ему покоя.

— Жили они тут до нас; эта усадьба принадлежит им, но господа их выгнали и отдали ее нам.

Сколько тут возникло вопросов и возражений! Нелегко было старому драгуну растолковать все это ребенку.

В этот вечер Лидушка уже не смеялась; она думала о бедной семье — старике, молодой девушке и маленьком мальчике. Она представляла себе, как они идут темной ночью, запорошенные снегом, дикий вихрь гонит над ними черные тучи, и они, надеясь увидеть какой-нибудь огонек, тщетно вглядываются в темноту.

Книга вторая

СКАЛАКИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В ОЛЬШАНИКЕ

Из бравого солдата получился хороший хозяин. Балтазар Уждян стал трудолюбивым крестьянином. Он с любовью относился к земле, которой его наделили милостивые господа, освободив на время от всякой барщины, поставки подвод и прочих повинностей, являвшихся тяжелым бременем для крепостных крестьян. Хозяин усадьбы «На скале», как значилось в книге, был обязан: три дня в неделю нести барщину, имея с собой две упряжки, и, сверх того, от «святого Яна» до «святого Вацлава», один день в неделю на человека отрабатывать без упряжки.

Балтазар, который вовремя возделал и засеял поля, мог понести убыток лишь в том случае, если дождь и град побьют (то посевы, а для крепостных крестьян, помимо этого, большим бедствием были повинности, объявляемые по распоряжению управляющего стражником или его помощником. Старый драгун часто имел возможность помочь соседям в полевых работах и делал это охотно. Хотя его привилегированное положение и возбуждало зависть, но услужливость и готовность помочь завоевали ему всеобщую привязанность.

Удивительное совпадение! Подобно тому, как усадьба «На скале» возвышалась над селом, так и обитатели ее всегда выделялись среди односельчан. Это превосходство перешло от Скалаков к Балтазару. Бывалый солдат, защитник деревни Ж., он многое испытал и многому научился. К тому же, хоть и с трудом, он ежегодно откладывал кое-какие гроши и поэтому был зажиточнее остальных крестьян. Несомненно, если бы его односельчане могли сами выбирать старосту, их выбор пал бы на Балтазара Уждяна.

А теперь дом «На скале» еще больше прославился. Едва Маркета, бабушка Лидушки, освоилась на новом месте, как жители деревни и окрестностей стали приходить к ней за советом и помощью.

Ее покойный муж был «грамотей», знал толк в лекарствах, врачевал людей, но особенно прославился умением лечить скот. Маркета многому научилась от мужа. Она умела заговаривать прострелы и с помощью заклинаний сводить бородавки и другие наросты. Ее щедро награждали, она принимала дары ради внучки и отдавала их хозяину, который покупал своей любимице Лидушке то ленту, то красивый платок, то какую-нибудь одежду.

— Ну и ну,—сказал в одно воскресное утро Ванек, стоя с хозяином перед домом и наблюдая, как Лидушка собирается в церковь,— кто бы сказал шесть лет назад, когда Лидушка появилась «На скале», какой она станет. Как сейчас вижу ее: прижалась к липе — оборванная, загоревшая и губы синие-синие от черники. А теперь почти на выданье, стройная, как березка на нашем лугу. А какая походка!

Старый Балтазар, посмеиваясь, снял шапку и пригладил седые волосы.

Прошло уже шесть лет с тех пор, как старая Маркета с Лидушкой поселились здесь; за эти годы многое изменилось. Правда, Балтазар был по-прежнему бодр и силен, но голова его заметно поседела и на лице стало больше морщин. Медушка была так же к нему привязана, но она уже не могла резво вставать на дыбы и класть передние ноги на плечи хозяину. Маркета, насколько ей позволяли возраст и больные ноги, суетилась по хозяйству. Ванек так же спорил с хозяином, отстаивая превосходство пехоты перед кавалерией. Но Балта-зар не возражал Ванеку и охотно соглашался с ним, когда тот, видя Лидушку, одетую по-воскресному, с восхищением восклицал: «Ну и ну, кто бы сказал!..»

Лидушка выросла, похорошела, почти совсем заменила в хозяйстве и по дому бабушку, и работа весело спорилась в ее руках. Домовитая, опрятная, словно ласточка, она делала все, чтобы содержать дом в чистоте и порядке.

Девушка любила петь за работой, ее чистый голос умилял старого «дядюшку» Балтазара, особенно если она запевала его любимую песню:

Лежит солдат во чистом поле, Врагом убит, не дышит боле.

Он очень обрадовался, когда зазвучали цимбалы, праздно висевшие до сих пор на стене. Однажды к ним в усадьбу зашел прохожий, его приютили. У него были дела в этих местах. По вечерам он возвращался и в знак благодарности за гостеприимство пел, перебирая струны. Заметив любовь Лидушки к музыке, он научил ее играть на цимбалах.

Сколько было радости и восхищения, когда, тронув впервые струны, Лидушка запела своим приятным голосом любимую «дядюшкину» песню. Склонив голову набок, Балтазар стоял посреди горницы и, размахивая в такт рукой, тихонько подпевал. А Лидушка очень быстро освоила цимбалы и по воскресеньям около полудня обычно исчезала с ними. Уже в первую весну своего пребывания в усадьбе она обнаружила меж кустов на обрыве тропинку. Лидушка спустилась по ней и внизу, на берегу шумной речки, под сенью густых деревьев, с удивлением увидела заброшенную хижину.

В то самое воскресенье, когда Ванек утром, как обычно, произнес: «Ну и ну, кто бы сказал!», Лидушка после полудня убежала с цимбалами к обрыву. «Дядюшка» и Ванек спали в это время под липами на лужайке, а старая Маркета, спасаясь от жары и мух, уселась на лестнице, ведущей на чердак, и, набожно молясь, перебирала четки слабыми пальцами.

Миновав лужайку позади усадьбы, Лидушка смело стала спускаться по узенькой тропинке, почти невидимой среди высокой травы и кустарника. Небо было ясное, голубое, и только вдали, над лесистыми вершинами, поднимались причудливые громады белых облаков. Кругом тишина, папоротники у скалы не шевелятся, тени отдеревьев и стройного вербейника неподвижно лежат на земле. Лидушка остановилась, положив к ногам цимбалы. Лицо ее разрумянилось, как у ребенка, грудь поднималась от глубокого дыхания. Прислонившись к серой скале, на которой чернела молодая ель, девушка задумчиво смотрела на долину, объятую торжественным спокойствием. У ее ног цвела красная гвоздика, тут и там мелькали колокольчики, чистый воздух был напоен ароматом богородской травы. Где-то жужжала муха, снизу доносился глухой шум реки.

Девушка долго стояла как зачарованная, мысли ее блуждали. Сегодня ей не хотелось петь. Какая-то неведомая тревога болезненно сжимала ей сердце, наполняя его предчувствием чего-то недоброго.

Внезапно налетел ветерок, таившийся в темном ущелье, и сразу все изменилось. Ветви елей стали плавно раскачиваться, по траве побежали волны, и на склоне задвигались тени.

Лидушка очнулась. Цимбалы, лежавшие у ее ног, напомнили ей сейчас о несчастных беглецах. Балтазар никогда не называл их по имени. Сюда, к обрыву, бежала бедная девушка, преследуемая незнакомым паном, и здесь ее нашел брат.

Задумавшись, Лидушка стала спускаться ниже. Каменистая, местами заросшая тропинка вскоре кончилась, и девушка вступила на мягкий ковер лужайки, расстилавшейся под обрывом вдоль изогнутой дугою реки. Здесь в тени деревьев царила приятная прохлада. Солнечный луч тут не задерживался. Прилепившись к скале, стояла маленькая хижина, принадлежавшая усадьбе. Потемневшая от времени и непогоды соломенная крыша во многих местах покрылась бархатистым зеленым мхом. Небеленые стены покосились от старости. Два маленьких окошка и низенькая дверь, к которой вели две каменные ступеньки, были обращены к реке; два других окна находились в стене, над которой возвышался тесовый щипец. Дорожка к дверям почти совсем заросла травой, пробивавшейся и меж каменных ступеней.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com