Сияние луны - Страница 77

Поэтому нужно сделать великие усилия для того, чтобы выйти за пределы интеллекта, чтобы видеть напрямую. Вы сидите рядом с цветком, не позволяйте интеллекту вмешиваться. Смотрите на цветок напрямую, пусть ни единая мысль не появится и не скажет вам, что это - цветок, роза, она прекрасна; пусть слова не формируются у вас внутри. Попытайтесь немного осуществить это, иногда у вас будет мгновенный проблеск ситуации, вы будете с одной стороны, а цветок будет с другой стороны, и между вами не будет мыслей. И тогда вы сможете увидеть в этом цветке мир, который вы никогда не видели раньше.

Теннисон сказал: “Если вы сможете увидеть полностью хотя бы один цветок, вы увидели весь мир. Увидев цветок, вы увидели все, и больше ничего не остается неувиденным”. Это так, потому что весь мир содержится в одном цветке. Крошечное - это отображение безбрежного. Микро - это не что иное, как маленькая форма макро.

В точности так же, как все небо может отражаться в небольшом зеркале; точно так же, как миллионы звезд в небе могут отражаться в человеческом глазу; можно увидеть всю вселенную в маленьком цветке. Однако это возможно только тогда, когда ваш интеллект не вмешивается.

Попробуйте - практикуйте это. Вы сидите и ничего не делаете, птицы поют, - не позволяйте уму вмешиваться, просто будьте ушами, слушайте и не думайте. Сначала вам будет очень сложно из-за привычек, иначе не было бы причин для осложнений. Но постепенно к вам начинают приходить проблески. Однажды это случится: птица будет петь, и ваш интеллект не скажет вам ни слова, вы будете просто слушать, и возникнут прямые отношения между вами и птицей, без посредника. И тогда вы будете крайне удивлены, тогда вам будет сложно решить, поете вы или птица поет, слушаете вы или птица слушает.

В тот миг, в который ваш интеллект перестал стоять между вами и объектом, вы и песня птицы становятся двумя сторонами одной и той же монетки. Горло птицы - одна сторона, а ваши уши - другая сторона, а песня становится связующим звеном. Цветок, который цветет здесь, и ваше сердце, которое внутри вас, ваше сознание внутри становятся частью одного и того же явления, вибрации, которые протекают между ними, становятся мостом, который их соединяет.

И тогда вы больше не чувствуете, что цветок цветет где-то далеко от вас, и вы не видите, как он стоит на расстоянии, вы чувствуете: “Это я цвету в цветке, и цветок стоит и смотрит изнутри меня”. Но вы это также не чувствуете в данное мгновение, вы чувствуете только тогда, когда вышли из этого мгновения. В данное мгновение вы не можете чувствовать даже это, потому что тот, кто замечает, думает и созерцает - ум, - был отложен в сторону. И тогда ощущение в каждое мгновение становится ощущением самого Брамана, высшей реальности.

Кто-то спросил у Бокудзю: “Как вы испытали Бога?”

Бокудзю ответил: “Бога? Я не знаю ничего о Боге!”

“Но что вы делаете, каковы ваши духовные поиски?” - спросил вопрошающий.

Бокудзю в это время доставал воду из колодца. И потому он сказал: “Когда я достаю воду из колодца, я не вполне уверен, что это я достаю воду из колодца, или это колодец достает воду, а я есть колодец. Когда мое ведро опускается в воду, я не вполне уверен, ведро ли это опускается в колодец или я опускаюсь в воду. И когда ведро наполняется и начинает подниматься вверх, поверьте мне, я не понимаю, что к чему и что происходит, но теперь, когда вы меня спросили, я говорю вам об этом, немного подумав. Просто потому, что вы спросили, я подумал об этом и сказал вам; если бы не это, меня не было бы. Я не имею никаких представлений о том, что такое Бог, я не имею никаких представлений о себе!”

Когда вы потеряли все представления о том, кто вы, каковы вы, откуда вам знать, кто Бог? Когда же человек теряет ощущения того, кто он? Когда интеллект, который привязывает мысли ко всему, перестает быть с вами, тогда это происходит. Задача интеллекта заключается в том, чтобы привязывать мысли, навешивать ярлыки, давать слова, имена и формы всему.

Когда ребенок рождается, когда он впервые открывает свои глаза, у него еще нет никакого интеллекта. Интеллект развивается медленно, после, он формируется, получает образование и обуславливается. Ученые говорят, что когда ребенок впервые открывает свои глаза, он не видит никакого разделения. Красный цвет также воспринимается ребенком как красный, но он не может понять, что это красный цвет, потому что ему еще только предстоит узнать слово: красный. Зеленый цвет также воспринимается ребенком как зеленый, его глаза обладают способностью видеть, но он не может понять, что это зеленый цвет, потому что ему еще только предстоит узнать слово: зеленый. Ребенок также не может понять, где заканчивается красный и начинается зеленый, потому что он не обладает понимаем того, где красный и где зеленый цвет.

В глазах ребенка мир кажется объединенным, целым, в нем все вещи перемешаны друг с другом, и ничто не может быть разделено. Это один океанический опыт, неделимый. Но это также наше предположение, потому что очень трудно понять, что происходит с ребенком.

Просветленные, те, кто снова стали как дети малые, кто снова стали такими же простыми, какими были тогда, когда у них не было интеллекта, теперь снова стали ощущать все единым. Одно объединяется со вторым, второе объединяется с третьим и так далее. Отделенность вещей перестает восприниматься ими, видна только внутренняя связь между ними.

Наша обусловленность такова, что мы способны увидеть только бусинки на ожерелье: их пронизывает нить и соединяет их, но ее мы не видим. Интеллект видит только бусинки. Когда интеллект отходит, внутреннее сознание, свободное от интеллекта, видит спрятанную нить, которая пронизывает все бусинки. Он видит единство, которое пронизывает все, которое связывает все, которое спрятано внутри всего, которое лежит в основе всего.

Когда интеллект действует, он делит. Наука - это система интеллекта, и поэтому наука делит, анализирует. Наука открыла атомы благодаря разделению и подразделению. Наука видит только части, куски, она не может видеть единство.

Религия оставляет интеллект, и начинается обратный процесс: все соединяется и становится единым.

Наука дошла до атома, религия добралась до Бога. Интеллект все ломает и расчленяет на составляющие. Бог - это обозначение самого большого переживания в мире, он синтезирует, откладывая в сторону интеллект. Мы пользуемся интеллектом для того, чтобы все ломать на части, и мы добрались до атома, атом показывает силу науки. Когда мы смотрим без интеллекта, мы ощущаем Бога, Бог - это сила религии.

Помните поэтому, что любая религия, которая делит, - это не религия, независимо от того, где она делит, на каком уровне она это делает. Если индуисты отделяют себя от мусульман, поймите, что это просто политика: индуизм и мусульманство - это не религии. Если джайны кажутся отдельными от индуистов, поймите, что это просто социальные системы, это не религия. Поймите, что за всеми этими религиями лежит интеллект, который обладает только способностью делить. За ними нет опыта сознания, которое превосходит все разделения, которое превосходит интеллект, в котором все синтезируется и становится единым.

Тот, кто разумом не понимает отличия между дживой, воплощенной душой, и Браманом, или между Браманом и природой, творением, называется дживанмукти, тем, кто освобожден еще при жизни.

Уважаемый Богами или оскорбляемый злонамеренными, тот, кто все время сохраняет равновесие, зовется дживанмукти.

Равенство - это первое, недвойственность - это второе. Равенство - это слово, которое немного трудно понять, потому что мы пользуемся им в широком смысле и обозначаем совершенно разные вещи.

Кто-то может оскорбить вас, а другой человек может низко склониться перед вами. И что же мы имеем в виду, когда говорим о равенстве в отношении одного и другого? Означает ли это, что вы должны сделать усилия и контролировать свои ощущения, чтобы не сердиться на того, кто оскорбляет вас, и не чувствовать удовлетворения от другого, кто уважает вас? Нет, если бы были какие-то усилия с вашей стороны, попытки контролировать, это не было бы равенство, это был бы только наложенный извне самоконтроль, саморегуляция, дисциплина. Равенство означает, что нет никакой реакции внутри, независимо от того, оскорбляют вас или хвалят; это полное отсутствие реакции внутри. Просто ничего не колеблется внутри: оскорбления остаются извне, и уважение также остается извне, ничто не входит в вас.