Сияние луны - Страница 73

Но ничего не случалось, однако. Не следует думать, что все, чему учили Будду мастера, не произошло с ними самими. Нет, это случалось с ними, и таково было их понимание. Будда в точности следовал той же технике, которую практиковали его мастера и посредством которой они достигли. Поэтому мастера и были в растерянности, потому что Будда следовал в точности той технике, которой следовали они сами; они достигли, а он нет. И мастера были в растерянности, потому что Будда следовал этой технике даже еще более точно, чем они сами в свое время, они сами не делали всего этого настолько искренне. Почему тогда это не происходит с ними?”

Была определенная причина: с мастерами это могло происходить потому, что они выполняли технику без каких-либо ожиданий. Но ожидания Будды были сильны. Он делал это, но его глаза были установлены на определенной цели. Он думал о том, когда же обретет истину, освобождение, блаженство, самореализацию. И он, определенно, следовал по этой технике, но ориентация на цель как раз и была препятствием.

В конце концов Будда также устал. После шести лет однажды он прекратил все свои попытки. Раньше он оставил мир, а теперь он оставил саньясу. Он оставил всевозможные наслаждения раньше и потратил шесть лет на практику йоги, а теперь он оставил и это также. Однажды ночью он решил, что больше ничего не будет делать, не будет искать дальше. Он просто понял, что так он ничего не достигнет.

Он достиг максимума напряжения в поисках. Его попытки, усилия достигли крайней точки. И он отбросил все. Этой ночью он отправился спать под дерево. Это была первая ночь за все его жизни, когда Будда спал так, как будто бы ничего не было важным для него, и ничего не нужно было делать утром. И ему действительно было больше нечего делать. Он и так уже оставил свое королевство, семью, он прекратил строить планы в этом мире и начал по-другому планировать свою жизнь - и это также не удалось ему. Теперь ему больше нечего было делать. Если бы он проснулся утром, это было бы вполне нормально, если бы он не проснулся, это также было бы вполне нормально. Если бы он жил дальше, это было бы хорошо в равной степени, как если бы он и не жил; ему все было едино. Ему абсолютно ничего больше не оставалось делать в этом мире завтра утром, завтра для него просто не имело никакого смысла.

Когда вы идете спать ночью так, как будто бы вам больше не осталось ничего делать, планировать, к вам приходит самадхи. Сушупти, глубокий сон превращается в самадхи. Он не хотел ничего на завтра, у него не оставалось цели, ему больше нечего было достигать, некуда идти. Вопрос был таким: “Что я буду делать здесь завтра?” До сих пор у него была цель, которой он хотел достигнуть, но теперь ему больше нечего было делать вообще. Будда спал ночью настолько расслабленно, у него не было никакой цели, и он просто не имел никакого понятия, что будет делать, если проснется завтра утром. Солнце взойдет, птицу начнут петь, но что будет делать он? И ответом была пустота.

Когда цели нет, будущее умирает, время становится бессмысленным. Когда цели нет, все планы распадаются на кусочки, и движения ума останавливаются. Для движений ума нужны планы, для движений ума нужны цели, нужно достижение, будущее, какое-то время. И все это исчезло.

Будда отправился спать этой ночью, как будто бы он был человеком, который умер еще при жизни. Он был жив; тем не менее, смерть случилась. Утром около пяти утра его глаза открылись. Будда сказал: “Я не открывал своих глаз”. Что он мог сделать, открыв глаза? Не осталось ничего, чтобы видеть, ничего, чтобы слышать, ничего, чтобы достигать. Не было причины для того, чтобы держать глаза открытыми. И поэтому Будда сказал: “Я не открывал глаз, они открылись сами. Они отдыхали от того, что были закрытыми всю ночь. И теперь отдых был полноценным, и веки открылись сами собой”. Внутри была пустота.

Когда нет будущего, внутреннее превращается в пустоту. И в такой пустоте Будда увидел исчезновение утренней звезды, и когда он увидел, он стал просветленным. И вместе с этим исчезновением исчезло все прошлое Будды. Вместе с этим исчезновением все путешествие, весь поиск пропал.

Будда сказал: “Впервые я увидел, как звезда безмятежно исчезла в небе, у нее не было никакой цели”. Не было никакой цели вообще. И видеть ее было так же прекрасно, как не видеть, вопроса о выборе не стояло, глаза были открыты, и звезды были видны, они исчезали, исчезали. Звезды исчезали, и постепенно небо стало пусто от звезд, и я стал полностью пустым внутри, и произошла встреча двух пустых небес”. Будда дальше говорит: “То, чего я не мог достигнуть посредством бесконечных поисков, я обрел этой ночью без поисков. То, чего я не мог достигнуть, бегая за ним, я обрел этой ночью, просто сидя, просто лежа. То, чего я не мог достигнуть посредством усилий, я обрел это ночью посредством отдыха!”

Но почему он обрел так? Потому что блаженство - это естественное следствие пребывания во внутренней пустоте.

Когда вы гонитесь за блаженством, вы не способны стать пустыми, ваша погоня за блаженством сама по себе становится препятствием, и поэтому естественное блаженство не приходит.

Тот, кто погружен только в Браман, в высшую реальность, не имеет желаний и бездеятелен. Когда он очищается благодаря своему единству с Браманом и когда он погружается только в Него, деятельность его ума становится неизбирательной и представляет собой единое сознание, это зовется прагья, мудрость. Тот, у кого есть всегда такая прагья, зовется дживанмукти, освобожденное существо.

И таким образом, когда внутреннее небо становится единым с внешним небом, когда внутренняя пустота сливается с внешней пустотой, желания пропадают и все становится бездейственным. Желания не могут вырасти без мыслей, мысли приносят в ум беспокойства. Помните о том, что мысли появляются только потому, что вы хотите что-то делать.

Люди приходят ко мне и говорят мне, что они не способны освободиться от мыслей. Вы не будете свободны от мыслей, у вас есть желания что-то сделать. А когда вы хотите что-то сделать, как вы можете освободиться от желаний? Это желание сделать что-то, само это планирование и становится мыслями. Даже тогда, когда вы хотите освободиться от мыслей, вы не сможете сделать этого, потому что ваши мысли будут заняты планированием. Люди рассказывают мне о том, как они сидят и пытаются освободиться от мыслей, но это планирование, которое направлено на то, чтобы остаться без мыслей, само по себе становится мыслями. Ум продолжает думать: “Как освободиться от мыслей? Но до сих пор мне этого так и не удалось. Смогу ли я когда-либо освободиться от мыслей? Когда?”

Помните, до тех пор, пока вы хотите небес, самореализации, встречи с Богом, мысли будут продолжать преследовать вас. Мысли не ущербны. Мысли означают лишь то, что когда вы чего-то хотите, ваш ум начинает думать о том, как обрести это. И до тех пор, пока осталось хоть что-то, что можно достигнуть, мысли продолжают приходить к вам. И в тот день, когда вы будете готовы признать тот факт, что больше ничего не хотите, вам не хочется даже отсутствия желаний, внезапно вы обнаружите, что мысли начали исчезать. Они больше не нужны.

Когда все внутри становится пустым, когда не остается планов, когда больше нечего достигать и некуда идти, когда все бегство становится бессмысленным, когда сознание успокаивается у обочины, когда отброшены все волнения по поводу обретения цели, цель достигается.

Тот, кто погружен только в Браман, в высшую реальность, не имеет желаний и бездеятелен.

Такой человек остается без желаний и без действий. Ничто не вырастает внутри него, его зеркало пусто, в нем нет образов. И он остается без желаний. В нем не остается никаких импульсов делать что-либо. Это не значит, что он лежит, как труп, нет, он совершает действия, но он не планирует. Поймите это отличие.

Я приехал сюда и комментирую сутры Упанишад. Если бы я сделал это, запланировав заранее, если бы я думал над тем, что я должен говорить, а чего не должен, в моем уме плыли бы волны мыслей, и ум был бы обеспокоен. Ум бы продолжал трудиться. Но если я просто приехал, увидел сутры и начал говорить о них, и я остаюсь удовлетворенным всем, что исходит из моих уст, моя речь не может считаться действиями. Если я после беседы начну думать, что то, что я говорил, было не вполне приемлемо, что я не сказал того и сказал лишнее в чем-то другом, мои слова не будут чисты. Но если в тот миг, в который я перестал говорить, ничего не остается внутри относительно того, что я говорил, не остается никакого потока мыслей, это становится бездеятельностью.