Сияние Красной Звезды (СИ) - Страница 7

У чиновника был очень чистый английский. Компания, в которой пришел Саттер тут же расслабилась, мужчины сели обратно на пуфики.

— Почему же — Саттер тоже перешел на английский — Я готов поговорить. Только без бокса. Наедине.

Все посмотрели на меня, Марков кивнул на выход.

— Мы уходим.

— Хорошо, пусть будет без бокса — я скинул с себя руки Вячеслава и Лехи, распахнул одну из портьер у стены. Там находилась небольшая пустая вип-комната с прозрачным обеденным столом и стульями.

— Товарищи — я обернулся к сотрудникам группы — Подождите меня десять минут. Закажите пока прохладительные напитки, я быстро переговорю с этим… — мне захотелось матерно выругаться — …американским журналистом. Обещаю — теперь я смотрел в глаза Вячеслава — Все будет вежливо и без рукоприкладства.

Безопасник с сомнением покачал головой, оглядел комнату, Саттера, но все-таки сделал шаг назад.

Мы с журналистом зашли в вип-комнату, расселись друг напротив друга. Помолчали. Саттер достал сигареты, закурил. Поискал взглядом пепельницу, не нашел. Скинул пепел на пол.

— Извини, что так получилось — это было указание начальства — в голосе журналиста я услышал сочувствие ко мне. И это было удивительно. Я вопросительно изогнул бровь.

— Не того начальства — передо мной на стол легла визитка. На ней было другое имя и другая должность. Центральное разведывательное управление, старший агент Дейв Мачковски. Белый орел парил над 16-ти конечной звездой. Я с трудом сглотнул. Вот как все повернулось.

— Виктор, ты умный парень — я уже где-то слышал эту фразу недавно — И понимаешь, что часто разведывательные службы работают под посольским или журналистским прикрытием. КГБ работает у нас точно также.

— И? — я все еще находился в прострации. На меня охотится ЦРУ??

— Вокруг тебя стало очень много странностей. Этот внезапный взлет в высшие эшелоны кремлевской власти, необычные песни, музыка… Наши аналитики голову сломали, что ты за феномен. Как у вас говорят? Фрукт?

Я автоматически кивнул.

— Для вундеркинда в тебе слишком поздно проснулись таланты, для проекта КГБ… — Саттер усмехнулся — Ну в это я не верю. Но с ответными статьями вы придумали здорово. 42-х летний майор КГБ с двумя женами?

«Журналист» задорно засмеялся.

— Вы не боитесь, что я сейчас крикну охрану — я кивнул на портьеру.

— Не боюсь — Саттер или… Мачковски, я уже запутался, отрицательно покачал головой — Ты любопытен и мне это, кстати, импонирует.

— Так импонирует, что вы скомпрометировали мою итальянскую невесту? — я нахмурился, пытаясь себя вернуть в то гневное состояние, в котором был в начале. Почему то не получилось. Именно так вербуют профессионалы? С искренней улыбкой?

— Я просто собирал про тебя информацию — пожал плечами «Саттер» — Решение о сливе принимал лично директор ЦРУ, меня даже не известили, что под моим именем выйдет статья.

— И тут вы оказались тоже совершенно случайно? — я хмыкнул, разгоняя ладонью сигаретный дым. Опять пропахну табаком насквозь.

— Нет, тут я оказался очень не случайно — лицо црушника стало серьезным — Мы подстроили эту встречу. Австрийский конферансье, Лукас работают на нас.

Ого! Вот это система…

— Все ради меня одного?

— Точно.

— Пришла пора «выбрать свободу»?

— Виктор — в голосе «Саттера» появилась страсть — Ну ты сам подумай, где тебе будет лучше. У нас или в СССР. Советы за тридцать с лишним лет в культурном плане не смогли произвести ничего стоящего. Ни одной популярной музыкальной группы, востребованной в мире, я уже не говорю о модных вещах, электронике…

— Жизнь не сводится к железкам и шмоткам.

ЦРУшник иронично посмотрел на мою майку, пиджак и джинсы.

— Издержки профессии — я покачал головой — А советский балет, театр, литература?

— Набоков, Солженицын, «философский пароход»… мне продолжить список? Уехали или высланы.

— Ну вы еще сбежавшего Шаляпина вспомните — хмыкнул я — Ну и что написал у вас Набоков? Порнографическую «Лолиту»? Да и когда был это «философский пароход»? Только-только гражданская война закончилась. Именитые перебежчики были, согласен. И, наверняка, будут еще. Но мне-то ради чего им становиться?

— Пойми! — «Саттер» некультурно затушил сигарету об стол — На Западе ты достигнешь в разы большего. Твой талант раскроется так, что весь мир ахнет. В СССР тебе не дадут работать. Одно персональное дело, другое… Эти ваши «марковы» и «сусловы» так и будут держать за руку, бить в спину…. А у нас — полная свобода! Делай что хочешь, твори… Плюс полная поддержка с нашей стороны.

А црушник то подготовился. Мягко стелет.

— Я даже не буду тебе предлагать деньги. Мы знаем, что ты уже богат. А станешь еще богаче. Деньги — это лишь показатель уровня жизни. На Западе он объективно выше. А у тебя он будет в разы выше, чем мог бы быть в Союзе. И разумеется, мы с радостью поможем переехать твоей маме и деду.

Ага, вот дедушка мне голову то и оторвет.

— Вам же нужен не я — смотрю прямо в глаза «црушнику» — Вам же надо дать еще один «залп» по моей стране. В информационной войне. Как же, лидер группы Красные Звезды, Виктор Селезнев сбежал на Запад. Это сильный удар. По молодежи в первую очередь.

— Я сейчас дам согласие. А пленочка то крутится — я кивнул на слегка оттопыренный карман пиджака «Саттера» — Потом ко мне придет в Союзе человечек, может быть это будете даже вы, Дэвид или как там вас — я взглянул на визитку — Дейв. И скажет, что побег нужно отработать. «Ты же бываешь в Кремле, являешься советником Романова… Поделись с нами информацией». Если я буду брыкаться, то даст послушать пленочку.

«Саттер» возмущенно вскинул руки, но я не дал себя прервать:

— Я ваши гнилые заходы вижу на милю вперед — я наклонился ближе — Рвать буду, зубами. Слышишь? Зубами. Ничего у вас не выйдет. Променять Родину на вашу фальшивую американскую мечту? На эту дешевку?!? Запомни, Манчковски, мы вас похороним. Как говорил Хрущев, возьмем заступ побольше и могилку вам выкопаем поглубже. А знаешь, почему похороним?

— Почему?

— Нет у вас за душой ничего. Ваша золотая мечта — медяшка блестящая. Жрать в три горла, грабить всех вокруг, да срать в золотой унитаз. Только так работает ваша «свобода». Общество потребления — это тупик человечества. И вы хотите пустить наш поезд в этот тупик?

— Он уже там — пожал плечами американец — Ваша молодежь слушает нашу — црушник хмыкнул — «бездуховную» музыку — бегает за нашими джинсами и хочет жить по нашим стандартам. Ваши старики-ортодоксы вымрут как мамонты и нам даже делать ничего не придется. Союз — колосс на глиняных ногах.

— Пусть колосс. Пусть он даже рухнет — но люди запомнят мечту. Настоящую мечту. И за нами придут другие. И они все-равно построят лучшее, более справедливое общество.

Я взял визитку со стола, молча вышел из комнаты. Перевел дух. Вытер пот со лба.

— Ну как там? — ко мне подошел напряженный Вячеслав — Вербовал?

— Ты знал? — я удивленно покачал головой.

— Был сигнал — Вячеслав забрал у меня из рук визитку — Надо же… У ЦРУшников есть визитки для вербовки.

— Ага и телефон колл-центра для перебежчиков.

— Колл-центра?

— Не бери в голову, устал. Ерунда всякая в голову лезет. Пошли к нашим.

Нашим было хорошо! На низком столе стояло шампанское, вино, тарелки с деликатесами. Вокруг стола суетились официанты и Лукас. Девчонки задорно смеялись, музыканты чокались бокалами и ели черную икру. И это все прохладительные напитки?! Десять минут меня не было. Боже, верни мне Клаймича. Сейчас. Сию же минуту!

Внезапно я понял, что за нашим столиком сидят еще двое незнакомцев — та самая пара мужчин, что курили кальян, когда мы пришли в клуб.

— Трамп. Фред Трамп — усатый с залысинами мужчина в тройке привстал, пожал мне руку — Очень рад познакомиться. А это мой сын Дональд.

Рыжий нагло кивнул и тут же вернулся к разговору с Верой. Его рука уже лежала на колене девушки и не похоже, что та была против. Трамп, Трамп… шестеренки моего мозга с хрустом провернулись и я вспомнил, что этот рыжий ухарь пытался баллотироваться ни много не мало аж на пост президента США. В 2000-м году. Разумные американцы, конечно, не могли выбрать этого клоуна на важнейшую мировую должность. Но каков наглец! Не успел познакомиться, уже лапает Веру. Я скрипнул зубами. Эх, Марков рядом. Да и Леха с Вячеславом не дадут мне пересчитать зубы Дональда.