Сияние Красной Звезды (СИ) - Страница 1

Отрезанная голова. Человека. Мужчины. На большом серебристом блюде.

С фотографии первой полосы австрийской бульварной газеты «Кронен Цайтунг» таращатся мертвые глаза Збигнева Бжезинского. Помощника президента США Картера по безопасности. Лицо на фото размыто, словно снимали издалека, и искажено предсмертной мукой. Но вполне узнаваемо. Заголовок статьи гласит: «Зверски убит противник Кремля». Моя рука дрогнула, газета падает на пол. Молодой продавец маленького газетного киоска в Швехате — международном аэропорте Вены — вопросительно на меня смотрит. Я медленно наклоняюсь, поднимаю упавшую газету. Кладу ее на прилавок, выгребаю из кармана несколько австрийских шиллингов из тех командировочных, что выданных еще в Москве. Приехал в Вену! Захер, опера, шницель… Ага. И такой вот подарок Романову. Или …мне? Молодец, Веверс! Просто красавец! Нет человека — нет проблемы?

— Нет, ты посмотри чем они тут торгуют! — ко мне подходит возмущенный, раскрасневшийся Леха. В руках у него цветной порнографический журнал, упакованный в целлофан. Из-под прозрачной обертки на нас смотрят полногрудые немки с раздвинутыми ногами.

— Весь угол этим заставлен. И это в обычном магазине! Даже в Нью-Йорке такого не было!

«Мамонт» потрясает журналом, продавец обеспокоенно на него косится.

— Было. Забыл как мы в секс-шоп зашли? — я пробиваю газету, разворачиваю ее.

— Ого! — Леха рассматривает фотографию отрезанной головы Бжезинского у меня через плечо — Кто это?

— Один американский чиновник — я пролистываю газету до статьи про убийство — Положи журнал обратно и успокойся. На Западе порнография разрешена. Точнее эротика.

— В Нью-Йорке был специальный магазин — вновь заводится «мамонт» — Для взрослых. Но вот чтобы так, в обычном киоске в аэропорту…

Бурчащий Леха уходит, а я впиваюсь взглядом в статью. Бжезинский убит вчера утром. Нападавшие ворвались к нему домой, оглушили, связали, после чего у живого отрезали голову. Меня мутит от представленной картины, но я продолжаю читать. Уже задержаны подозреваемые. Это два пешаварца, которые не говорят по-английски. На их одежде найдены следы крови. Найдена и пила, которой отрезали голову. Мотив преступления устанавливается, у ФБР есть несколько версий. Главная — весь последний год Бжезинский активно работал по исламскому направлению. Пакистан, Саудовская Аравия, Афганистан… Аналитики склонны считать, что следы этого жуткого преступления ведут именно туда. Дальше газета переходит на язык слухов. Разные домыслы, одни фантастичнее других, комментарии представителей полиции и ФБР. Но реальной информации ноль. И кроме кричащего заголовка — абсолютно ничто не указывает на советский след. Все дружно склоняются к мнению, что Советы не стали бы так рисковать накануне подписания ОСВ-2. Веверс и ПГУ сработали чисто.

Я зло комкаю газету и бросаю ее в урну. Слов нет…! Хмурый Леха выходит вслед за мной из магазинчика и провожает меня до дверей VIP-зала. Вокруг нас охранники из 9-го управления КГБ во главе с новым начальником нашей охраны — Вячеславом. Того самого высокого скуластого парня, сменившего Эс-Эса. Сейчас наш новый куратор в солидном темном костюме и гарнитурой за ухом. А Сергей Сергеевич после ялтинского дела пошел на повышение.

— Ну, долго вы еще там пробудете? — Леха тяжело вздыхает.

— Потерпи. Видишь, какой почет Романову? Сам вице-канцлер приехал встречать его в аэропорт.

— А Картер тоже уже прилетел?

— Еще нет. — Вячеслав хмурится — Виктор, давайте вернемся обратно в банкетный зал. Здесь… очень людно.

Вокруг действительно полно спешащих пассажиров, телохранители нервничают. Мы заходим внутрь VIP-зала и сразу погружаемся в атмосферу праздника. Тихонько играет джазовая музыка, официанты во фраках неслышно скользят в толпе. В ней выделяется сразу несколько «островков», вокруг которых теснятся люди. Во-первых, это все три наши «звездочки». Австрийские чиновники, приехавшие с вице-канцлером — низеньким и пухленьким, с залысинами мужчиной — прямо пожирают глазами девушек. Во-вторых, Романов. Он прилетел в Вену во главе большой делегации партийных и мидовских чиновников высокого ранга, есть даже несколько членов Политбюро. Ну, и генералы — куда без них. Теперь советская делегация стоит полукругом вокруг Генсека, словно игроки футбольной команды вокруг игрока, бьющего пенальти.

Романову и правда, надо забить этот важный, политической гол. В «моей» истории договор ОСВ 2 был подписан между Картером и Брежневым, но вот ратифицировать его не удалось. СССР вторгся в Афганистан, американские оружейные лоббисты воспользовались этим поводом и процессы деэскалации и разрядки были похоронены на долгие годы. Возобновилась ядерная гонка, которая была непосильной для обеих стран, но для Союза особенно.

— Где вы шляетесь?!

К нам, опираясь на трость, подходит Пельше. Старик сейчас выглядит значительно лучше. А полмесяца назад, на слушании моего персонального дела Арвид Янович имел вид живого мертвеца. Теперь же Пельше ожил. Видимо информация из айфона сначала подкосила «серого кардинала» Партии, но потом какой-то выход был им найден. Или выходы. Меня ведь не ставят в известность. И старик не только ожил, но и даже дал укорот консерваторам во главе с Сусловым. Сначала он развалил мое персональное дело — без комментариев и объяснения причин банально увез меня из райкома — и гудбай товарищи комсомольцы. А уже к вечеру в Свердловский райком нагрянула проверка. Разбираться с Константиновым и Перепелкиным приехал лично мой старый знакомый — глава всего советского комсомола товарищ Пастухов. Ох, и навел он шороху в этом курятнике…!

Ситуацию с газетным компроматом Пельше разрулил еще проще.

— Пойми, Виктор Станиславович — объяснял мне с глазу на глаз в Кремле глава партийного контроля сразу после успешного завершения слушания моего персонального дела — Начни мы сейчас оправдываться, Саттер и Ко тут же напишут, что не бывает дыма без огня. В суд на них подавать — еще больше бензина в пламя подливать. Твое имя будут трепать все то время, что идет процесс. А идти он будет до-олго! Западники обязательно постараются затянуть разбирательство. Поэтому мы поступим тоньше. Я распорядился организовать несколько утечек в западные СМИ о том, что ты — проект КГБ. Тебе сорок два года, песни за тебя пишет коллектив композиторов, жена у тебя не одна — а целых две. Может, и еще что-нибудь придумаем.

— Арвид Янович — я поперхнулся чаем — Это же бред!

— На то и расчет. Желтая пресса своими абсурдными публикациями полностью девальвирует все заявления Саттера, западные обыватели не будут знать, чему и кому верить. Потом мы выпускаем тебя на гастроли в Японию и США — все видят настоящего Виктора Селезнева и перестают верить разным домыслам.

Собственно, все так и произошло. Еще до вылета в Вену, зарубежная пресса запестрела такими статьями и фотографиями, что я только диву давался. Эти западные газеты присылали нам прямо из ЦК с фельдъегерем, так что мы читали журналистские «шедевры» одними из первых. Вся студия просто ухахатывалась над историями о «тайной жизни» Виктора Селезнева. Я грешным делом даже думал, сделать под эти статьи отдельную «доску почета» или юмора, но Клаймич меня отговорил. Просто собирал вырезки в отдельную папочку. Будет потом, что внукам показать.

— Мы не шлялись — я тяжело вздохнул и посмотрел поверх головы Пельше — Мы выходили купить жвачки.

— Виктор, что за детский сад? От делегации ни ногой! — старик постучал тростью об пол. На нас стали оборачиваться. Романов оторвался от разговора с вице-канцлером и вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами и тут же увидел, что Генсек призывно машет мне рукой.

— Вот, познакомьтесь — рядом с Романовым и австрияком стояло аж два переводчика — молодая женщина в строгом костюме и пожилой представительный мужчина — Виктор Селезнев. Краса и гордость советской эстрады. А это господин Герман Шмидт. Австрийский вице-канцлер.