Сивый Чуб (СИ) - Страница 10

В то время, как в палатке Дмитрия происходила судьбоносная беседа, у Грыця также происходили важные события в жизни. Тангюль несколько раз с другими женами выскакивала из своего шатра. И один раз даже помахала ему ручкой. Другие жены как отметил Грыць были не менее прекрасно сложены нежели Тангюль, но тянуло сильно именно к ней. Потом из палатки вышла старшая жена, одетая в розово – синие одежды с бисером, с неизменной саблей на поясе и не спеша направилась к палатке у которой стояли охранники. Грыць внимательно проследил за ней спрятавшись за одной из неудачно разложенных палаток казаков. Как только старшая жена миновала охранников и вошла внутрь, Грыць направился к палатке в которой находилась Тангюль. Остановившись на некотором расстоянии от палатки он приложил руку ко рту и сдержано прокричал:

– Тангюль. Тангюль! – Никакого результата. Если кричать громче, то старшая жена услышит. Но что же делать? Так хочется увидеть поближе Тангюль. Он снова приставил руку ко рту и уже громче выкрикнул:

– Тангюль! – В этот раз эффект был сразу заметен. Из палатки мгновенно появились улыбающиеся глазки девушки. Грыць увидев девушку расплылся в слащавой улыбке и невнятно произнес наклонив голову:

– Привіт. Ось то думав виглянеш, чи ні… Я ж ото бачу ти все бігаєш туди-сюди от і думаю треба ж привіт сказати. Вже ж знайомі… – Тангюль засмеялась и исчезла в палатке. Грыць не успел изумиться как она снова выглянула. И рядом с ней появилась голова еще одной жены. Тангюль сказала, обращаясь к выглянувшей жене

– Diyor bana ne Çevir. Böyle komik bir soru vardır, ama gerçekten ne diyor anlamıyorum. Ve ben ismimi onu selamlamak (Переведи мне, что он говорит. У него такая смешная речь, а я совсем ничего не понимаю, что он рассказывает. И поприветствуй его от моего имени) – Жена кивнула и на ломанном русском языке сказала:

– Тайнгул говрит тыбе привиет – Грыць засмеялся. Стянул шапку и прижав к груди радостно воскликнул:

– Так і я ж теж кажу їй привіт! Привіт Тангуль! – девушки засмеялись такому порывистому приветствию. Жена перевела Тангюль слова Грыця:

– O sana merhaba diyor (Он говорит тебе привет) – Тангюль ответила:

– Ben zaten biliyordum. O çok komik olduğunu söyle (Я это уже поняла. Скажи ему, что он очень смешной) – Жена перевела:

– Тангюль гаворыть, что ты смеющийся…забавной – Грыць усмехнулся и ответил:

– Кумедний виходить. Так я ще й і танцювати і співати можу! Хочеш заспіваю? – Жена перевела слова Грыця и девушки снова засмеялись. Потом Тангюль попросила спеть песню. Грыць прочистил горло и задумался. И как специально тексты песен, словно воробьи разлетались в разные стороны, как только он пытался их вспомнить. Но вот отрывок одной песни, которую он сочинил сам все – таки задержался и Грыць затянул достаточно мелодичным голосом:

– …В милому садочку, в тихому куточку

Дівочі плечі я тендітно обіймав

І твою сорочку, білесеньку сорочку

Руками втомленими я не зачіпав…

В милому садочку, в тихому куточку

Горобець пісню лебедю співав

А після пашні і панського кнуточку

Я дружину панську приласкав…

Твою білесеньку сорочку руками я не зачіпав

І ти відкрилася мені, що ти, любов моя

Зробила так, щоб чоловік ніколи нас не помічав

І впав на землю одяг твій, наче листя… – Грыць замолчал и посмотрел на девушек. Тангюль узнала про что песня. Жена ответила:

– Bahçede efendisinin karısı ile seks bir adam Hakkında (Про парня который занимался любовью с женой своего хозяина в саду) – И после этого они обе от всей души засмеялись. Засмеялся и Грыць. Тангюль махнула в сторону Грыця рукой и сказала:

– Ey Allah'ım, ne kadar saçma bu aptal Kazak (О Аллах, какой смешной дурачок этот казак) – В этот момент за спиной послышался властный голос Любомира:

– Гриць! Степан! Гриць! Ану сюди, хутко! Лютий! Лютий, ти де? Лютий, до мене! – Девушки мгновенно спрятались. А Грыць, встревоженный этим тоном, и раздосадованный прервавшейся беседой поспешил к Любомиру. Также слегка пошатываясь подошел Степан и угрюмый Лютый. Лицо Любомира было суровым. Он выпустил дым и сказал:

– Усі троє до мене в намет, хутко. Розмова дуже важлива – Грыця такая новость опечалила. Он подумал о том, что у него больше не будет возможности покорять Тангюль. Он с печальным выражением лица, последовал вслед за всеми в палатку Любомира.

Беседа продолжалась около получаса. Но вскоре из палатки все вышли. Лица троих: Лютого, Грыця и Степана сияли от радости. Грыць был восхищен будущим исполнением плана, и причиной побудившей Атамана Ибрагима к такому плану. Как все здорово придумано! Десять избранных человек, одевают себе красные повязки, чтоб их не спутали с остальными и вырезают этот пьяный сброд, спокойно разграбляя трупы убитых. И как интересно придумано – десять избранных казаков нападают на пьяных белгородцев; избранные десять белгородцев вырезают пьяных турков, и наконец десять избранных турков секут тот сброд, который называет себя казаками. А потом прибывают татары и уничтожают часть из своего отряда, в подтверждение легенды о нападении татар. А после все разбегаются и выжидают. Потом собираются снова вместе и передают сообщение в регулярные казацкие войска о том, что на лагерь было нападение татар. И все! Дело сделано. Все довольны, при деньгах и получив удовольствие. Да это было захватывающе, но… Но больше всего его восхищала перспектива того, ЧТО он сможет безнаказанно сделать сегодня ночью! Он усмехнулся, почесал подбородок и закурил трубку.

Степан был рад, тому, что у него появился такой замечательный материал, который можно внести в записи о похождениях Любомира. А Лютый был рад тому, что наконец у него появилась объективная причина избавиться от ряда нежелательных компаньонов из своей банды. Он давно думал, что пора бы " обновить кровь" в своей шайке. А тут ему это приказывают делать, да еще и деньги за это платят. Все – таки не зря он согласился следовать за Любомиром. Истинный Атаман! В стане белгородцев возникла некая возня, как и у турков и у казаков которых привел с собой Охрим. В этот момент на средину лагеря вышел Ибрагим, широко расставил руки и громко проговорил:

– Arkadaşlarım! Beni dinleyin! (Друзья мои! Послушайте меня!) – По не многу все утихли и обратили взор на Ибрагима. Он хлопнул ладошами и все так же улыбаясь произнес:

– Dostlarım, bugün benim için bir bayram. Bana ikinci bir baba gibi oldu olağanüstü bir adamla, dostluk yirmi yılını kutlamak. İki yiğit savaş olan yanındaki küçük çadır içinde olduğunu. Dışarı çıkmak cesaret, ama insanın sağlık ve uzun ömür içmek olduğuna inanmadığını, çünkü çok mütevazı olduğunu! Yani, arkadaşlar ne diyorsun? Ben bu konuda sorarsanız size, bu güzel adam için sarhoş hmelyaschego olurdu? (Друзья мои, сегодня праздничный день для меня. Я праздную двадцать лет дружбы с одним замечательным человеком, который стал мне как второй отец. Он находится в той небольшой палатке, возле которой стоят эти два доблестных война. Он очень скромный, потому не решается выходить, но поверьте за здоровье и долголетие этого человека стоит выпить! Так что вы скажите, друзья? Вы бы испили хмелящего за этого прекрасного человека, если я вас об этом попрошу?) – Лагерь почти едино гласно взорвался ответом:

– Да!!! – Пить это всегда хорошо. Было бы только что… Словно прочувствовав это непроизнесенное желание, Ибрагим сказал, улыбаясь:

– Dostlarım, ben güvenebileceğiniz farz. Benim küçük bir hediye getirdi çünkü (Друзья мои, я предполагал, что на вас можно положиться. Потому я привез с собой небольшой подарок) – Он подошел к телегам и с заметным трудом стянул с них покрытие. Под ним оказалось большое количество бочонков с различным крепчайшим спиртным. Ибрагим вскинул руки к верху и радостно произнес:

– Her şey, arkadaşlarım var! Buyurun! (Это все вам, друзья мои! Угощайтесь!) – Вся толпа сначала радостно кинулась к телегам, но тут же как по команде остановилась. Каждый подумал о том, разрешает ли тот страшный казак Любомир пить или нет? Все стали оборачиваться и пересматриваться между собой, закусывая усы или чубы. Неожиданно послышался громкий грозный голос Любомира: