Системный Артефактор 3 (СИ) - Страница 10

— Сука, Гоша… гы-гы-гы! Хотел меня кинуть? Хрен там… со мной останешься! Где там…?

Не обращая внимания на фатальную потерю крови, он повернулся в сторону опасности. Топыч как раз выпрыгнул из-за ствола дерева, мгновенно сориентировавшись, тварь сбавила скорость.

— Не подходи, падла! — пистолет трижды выстрелил, пули увязли или отскочили от толстой шкуры, не причинив никакого вреда.

В этот момент ожила рация.

— Эй, Гоша, Митяй, вы чего там застряли? Мы уже с гостинцами заждались… Приём!

— А пошёл ты! — топыч приближался неспешно, словно кошак к зажатой в угол мышке.

Я не стал досматривать, понятно, что результат достигнут, решил разведать, что там за ребятки с гостинцами. Не успел пройти и пяти метров, названный Митяем опять начал палить, крича что-то неразборчивое.

Тварь порыкивала. Добавились новые голоса, особо не таясь, а скорее приманивая. Прибавил скорость. Через несколько секунд раздался крик, полный боли, я даже смотреть не стал, поспешил к завалам из камней. Топыч и другие твари, не сильно слабее своего предводителя, меня видели, точнее, слышали, значит, следом пойдут. И это прекрасно, осталось пулемётчиков к встрече приготовить.

Стая напирала. Ближайший стрелок приготовил своё оружие, мощный пулемёт калибром четырнадцать и пять, не только тварей снесёт, но и деревья на ближайшие метров триста покосит. Я не дал этого сделать, просто отгородил плоскостью пулемётную ленту в приёмнике.

Когда боец увидел первого монстра и с предвкушением нажал на гашетку, раздался щелчок. Быстрый осмотр ничего не дал, так что он вскрыл приёмник, залез туда рукой, намереваясь что-то поправить, и тут же взвыл от боли. Ещё бы, еле заметная плоскость острее самого тонкого лезвия. Боец практически без пальцев остался, а твари между тем не ждали, и он это прекрасно понимал.

— Огонь! Я минус!

Я успел повредить ещё один пулемёт, так что осталась только одна рабочая точка. Оттуда-то и загрохотало, заработали засевшие дальше снайпера и бойцы поддержки с автоматами. Но два пулемёта — это два пулемёта, потеря такой силы не могла не сказаться на огневой мощи. Оставшийся просто не справлялся, твари прибывали, заходя уже с трёх сторон. Крысы орали, крысы стреляли, их командир терзал рацию, требуя поддержки, задние ряды уже дрогнули, побежали, полностью оправдывая своё название — крысы!

Здесь тоже подгадил, отвлекающий манёвр можно считать состоявшимся. А что я, собственно, сделал? Лишил посёлок одного подразделения, находящегося за рекой, не больше взвода. Вряд ли эта потеря скажется на обороноспособности поселения. Зато теперь, всё внимание командования, сосредоточится на тварях, что громят их бойцов за рекой.

Понаблюдав за приближающимися моторными лодками, поддержку всё же отправили, я скрылся в лесу и побежал вдоль реки, намереваясь перебраться ниже по течению. В планах было перебраться на ту сторону, попасть в посёлок через восточные ворота. Заодно проверить, насколько тщательно они охраняются.

Реку перелетел на минимальной высоте и без проблем, крысам было чем заняться, до сих пор грохотали выстрелы и взрывы чего-то мощного, возможно, малую артиллерию задействовали. Дальше пошёл густой лес, чтобы пробраться к намеченной цели, мне пришлось поплутать, выискивая подходящие прогалины. Ушло не меньше часа, звуки стрельбы ещё доносились, но сейчас уже реже, скорее добивающие, атака тварей отражена.

Защитная стена высилась меж природных оборонных сооружений. Довольно удачное расположение, посёлок прятался за двумя холмами, на которых располагались свои форпосты с артиллерией и миномётными расчётами, позади река, получается самое слабое место в обороне — это небо. А поскольку самолёты давно не летают, то и бояться им нечего. Так было, пока не появился я.

На восточных воротах, открытых, кстати, не слишком многолюдно, но такого бардака как в Гадаровке не наблюдается. Для начала, стены выше почти вдвое и шире, разумеется, пулемётные точки, прямо на ней, хватало и других бойцов, ширина стены позволяла разойтись двум тяжело вооружённым караульным.

Что-то не давало мне покоя, пока не мог понять, что именно. У открытой воротины, стоял человек в чёрном, руки сложены на груди, знак недоверия, глаза закрыты. Напряг ли меня этот чернорубашечник? Разумеется! Явно местное дарование, видит не глазами, навыком.

Стоя в невидимости в полусотне метров, принялся размышлять над возможным развитием ситуации.

Попытаюсь пройти через ворота — меня обнаружат. Это сейчас он не видит, потому что у навыка есть ограничения по расстоянию, либо ещё какие-то. Можно попытаться пройти другими воротами, но что-то мне подсказывало, проще не будет, со стенами та же ситуация.

Что остаётся? Импровизировать! Дождусь хотя бы патруля.

Пятёрка бойцов находилась за пределами видимости, но неотвратимо приближалась, минут через десять — двенадцать, они пройдут мимо меня, приблизятся к воротам и тогда уже будем посмотреть.

Действия начались чуть раньше запланированного. Командир патруля был хорошо знаком с чернорубашечником, что продемонстрировал на подходе.

— Открой глаза, Маймул, харе притворяться сенсом, все знают, что ты спишь!

Послышались смешки, другие подначки. Чернорубашечник улыбнулся, следуя совету приятеля, открыл глаза.

— Сам ты обезьяна! — ответил он, улыбаясь ещё шире. — Знаю я вас, патрульных, зайдёте в лесочек, рассядетесь в кружочек, и в очко гоняете до конца смены!

Дружный смех, поддержали даже бойцы на стене.

— Как дела на базе? Что за стрельба была?

— Да… бригада Кривого накосорезила, не смогли со стаей справиться!

— Ясно.

Командир патрульных подошёл к приятелю, крепко пожал руку, объятие, дружеский удар по спине. Всё как обычно, как множество раз до этого, но сегодня пошло по другому сценарию. Один отдёрнул руку, тряся в непонимании, а чернорубашечник вдруг захрипел, уставившись на приятеля глазами, полными боли и неверия, хотел что-то сказать, да так и рухнул набок.

— Манул, братан, чо это? — он так и тряс рукой.

Из его ладони росла жуткая серебристо-серая игла, мне стоило труда сформировать её на чужом, движущемся теле, справился.

Патрульные разбежались в разные стороны, водя автоматами, выискивая противника, но тот не находился.

— Кондрат, что за дела? Ты Манула завалил⁈ — властный голос со стены.

— Я, нет! — он всё ещё рассматривал странную иглу.

— У командира дар проснулся, — крикнул один из патрульных, не глядя на говоривших, он по привычке выискивал противника.

— Манул… я не хотел…

У ворот началась суматоха. Одни кричали про дар, другие про коменданта, который уже на подходе. Я за это время проскользнул за ворота и оказался у здания комендатуры, так и было написано на большой табличке. Через несколько секунд сориентировался и поспешил к близлежащей площади, от неё расходилось несколько улочек.

Вот что меня напрягло, — догадался я, проходя мимо виселицы.

Там висела пара бедолаг в одном исподнем. И дело вовсе не в них. На входе в поселение не было простых людей, сплошь в камуфляже да с оружием, и ни одного мужика с телегой или женщины, что тащит авоську с картошкой и весело переругивается с какой-нибудь торговкой.

Зато внутри поселения их хватает. Невесёлых, молчаливых, все как один одеты в такую же мешковатую одежду, как я уже видел, а главная отличительная деталь — небольшая колодка на шее. Рабы.

Если поначалу я испытывал лёгкие терзания по поводу подлого убийства сенса, то сейчас они развеялись, как облака на ветру.

Эти твари держат людей за скотину, со всеми вытекающими… Я разворочу это гнилое гнездо!

Не знаю, откуда во мне этот революционный дух, может, дед с бабкой незаметно вбили, бывшие коммунисты, как никак, я буквально кипел от негодования, готов был порвать как грелку, любую встреченную крысу.