Система: эксперимент - Страница 48

– Но победа будет принадлежать только тем, кто искренне полюбит, – напомнила я ему. – Ты справишься?

– Не знаю, цветочек. Но я хочу хотя бы попробовать… – честно ответил Максимус. – Скажи, узнав все это, ты бы смогла искренне полюбить такого, как я?

– Твое прошлое опустошает тебя даже через столько лет, и, если бы мне посчастливилось тебя искренне полюбить, я бы изо всех сил хотела избавить тебя от этих гнетущих чувств. Не знаю, хватило ли бы у меня сил спасти тебя, а у тебя любви в душе для ответных чувств, но ты точно не безнадежен. – Я похлопала его по плечу.

– Значит, у меня есть шанс, – улыбаясь, подытожил он.

– Конечно. Ты потрясающий мужчина с невероятно сильными эмоциями, готовый к искренней и чистой любви. Что нам, девушкам, еще нужно? – Я погладила его по шелковистым волосам. – Все будет хорошо.

– Спасибо. Не думал, что, поделившись с кем-то правдой, смогу удержать человека рядом. Самому от себя порой бывает мерзко.

– Тяжело, когда некому рассказать то, что чувствуешь. Будь собой. Уверена, небольшая перемена в твоем образе вызовет бурный интерес у участниц.

– Я попробую, обещаю… – согласился Максимус, поднимаясь на ноги.

Он протянул мне руку, помогая встать. После наклонился ко мне и нежно поцеловал в одну щеку, а затем и вторую, пробуя мои слезы на вкус.

– Еще раз прости за все, что ты почувствовала сегодня рядом со мной. До встречи, цветочек! – кинул он мне вслед, когда я, покидая черную пелену его эмоций, уже ступала по белой поверхности ЭмоСферы к выходу.

– Ты плакала? – спросил Лир, когда я вышла в коридор.

Мне все еще казалось, что чувства Максимуса тянутся за мной мрачными тенями. Его боль навсегда отпечаталась в моем сердце.

– У меня есть время передохнуть? Не могу поверить, что мне придется сделать это снова с Касиумом.

– Что произошло?

– Система позволила мне почувствовать эмоции Максимуса, и это было нелегко. Не думаю, что я могу рассказать тебе его личную историю, но скажу лишь, что это было очень-очень тяжело. Кажется, мне никогда не приходилось ощущать нечто подобное… – устало объяснила я.

Вернувшись в комнату, я без сил рухнула на постель.

– Пожалуйста, оставь меня одну, – тихо попросила я.

– Хорошо, я вернусь за тобой, когда Экстаз даст знать, что настала ваша с Касиумом очередь. Принести что-нибудь?

– Ничего не нужно. Спасибо, – коротко ответила я, искренне нуждаясь в одиночестве.

За столь короткое время меня будто эмоционально опустошили, поэтому я не понимала, как Максимус справлялся с подобными чувствами каждый день, играя роль счастливого соблазнителя. На своем рабочем месте я тоже испытывала похожую гамму чувств, но все же у меня была возможность отдохнуть от удушающих эмоций дома или наедине с собой.

Я была поражена жуткому подходу Системы. Значит, если какой-то там совет считает, что над детьми издеваются заслуженно, так тому и быть? Кем они себя возомнили? Кажется, меня опасно заразило ненавистью Максимуса к этому сборищу моральных уродов, смеющих распоряжаться чужими жизнями.

Направляясь на это испытание, я думала, что мне придется иметь дело с распутником, а в результате познакомилась с глубоко несчастным мужчиной. Я гадала, есть ли среди участниц нашего проекта та, которая смогла бы сделать его действительно счастливым. Максимусу предстояла в первую очередь огромная работа над собой. Сейчас он не мог позволить себе светлые, искренние эмоции, так как его тянули в пучину забвения призраки прошлого. За все это время он так и не смог простить, принять и полюбить себя.

Я понемногу начала приходить в себя, снова наполняясь энергией и теплом. Я поняла, что, несмотря на нелегкую повседневность, на самом деле я была счастливым человеком, который все еще мог верить в лучшее.

Пусть я и намеревалась добиться успеха на проекте, после этого испытания я впервые задумалась о том, что, влюбившись в верумианца… Расставание с ним в любом случае принесет огромную боль. Может, был смысл отказаться от серьезных чувств вовсе? Денежного вознаграждения и повышения мне будет достаточно, чтобы помочь семье. Все эти отношения, испытания и мужчины были лишь возможностью ненадолго забыть о том, кем я должна буду стать после возвращения. Меня ждал длинный тяжелый путь, о котором я пока не хотела задумываться. Отпустив все мысли, я позволила себе делать то, что никогда не сделала бы на Земле, и дала волю своим истинным безответственным, эгоистичным и опасным желаниям. Последние события, взгляды, вздохи, поцелуи олицетворяли свободу моей души, которой, на самом деле, подобное было запрещено. И после того как я покину Верум, я больше никогда не буду такой, как сейчас.

Я еще долго перебирала в мыслях идеи, как помочь Максимусу. Со своей стороны я могла предложить принятие и поддержку, когда ему это будет необходимо. Мне хотелось помочь его душе поверить в лучшее, снова позволить себе быть счастливым, научить его мечтать. Самые трудные битвы – те, что мы ведем внутри себя, а значит, я могла поддержать его в этой нелегкой войне, быть на его стороне, сочувствовать, принимать и любить таким, какой он есть. Узнав его ближе, я убедилась в том, что он не был плохим человеком, а значит, несомненно, заслуживал хорошего к себе отношения.

Тихий шелест листьев и нежные солнечные лучи успокаивали мысли. Приняв историю Максимуса так близко к сердцу, я переживала об ожидающем меня испытании с Касиумом. Я не понимала, почему из всех подавших заявки холостяков Верума Система выбрала именно этих десятерых. Складывалось впечатление, что каждый из них по-своему травмирован и вовсе не готов к отношениям… или же их «излечение» и было истинной целью Системы? Все оказалось очень запутанно.

Не дожидаясь моего ответа на стук в дверь, Лир бесцеремонно зашел в комнату.

– Как ты? – заботливо спросил он. – Я принес тебе сладкого.

Я усмехнулась, впечатленная его настойчивым желанием позаботиться обо мне.

– Знаешь, я думаю, тебе не повезло с этой работой, – дружелюбно подметила я.

– Думаешь? – забавляясь, спросил Лир, передав мне тарелку с десертом.

– Ты сказал, что впервые выполняешь роль телохранителя, это правда? – поинтересовалась я, пробуя сладость.

– До этого из-за моей склонности к регенерации командование поручало мне самые опасные задания. – Он присел на круглое кресло, рядом с изголовьем кровати. – Пользы на поле боя от меня, конечно, куда больше. – Лир демонстративно указал вокруг себя.

– Значит, сейчас у тебя что-то вроде каникул?

– Имеешь в виду отдых?

Я кивнула.

– Это хорошая возможность показать себя с другой стороны. Во-первых, многие на Веруме наконец-то будут вынуждены признать в мутантах обычных людей, а не тех, кого действительно стоило бы сторониться. Во-вторых, увидев наше к вам отношение, элиты смогут пересмотреть положение мутантов в обществе в целом, поручая не только самую грязную и опасную работу. В-третьих, для всех мутантов наше здесь присутствие – хорошая возможность, даже оставаясь на своих рабочих местах, поверить в себя, вдохновиться и получить надежду на возможные изменения в обществе.

– Так и не поняла, почему к мутантам плохо относятся, – отвлекаясь от прежних мыслей, сказала я.

– Нас боятся из-за способностей. Я физически сильнее остальных, но есть и те, которые ментально могут воздействовать на других, источать яды, видеть будущее, забирать жизнь одним прикосновением и многое другое. Нас крайне мало, но Система продолжает порой создавать нам подобных, а совет так и не научился контролировать этот процесс. Думаю, именно поэтому они сделали так, чтобы в обществе нас презирали. Если мы изгои, значит, нами можно управлять и распоряжаться «на благо Системы», которая нас и породила, не оставив нам выбора.

– Но ты ведь можешь не подчиниться, – протестовала я.

– Все намного сложнее, чем кажется. В умах обычных людей глубоко проросла идея того, что мы проклятие для своих семей. Родители, узнав, что их ребенок мутант, тут же отдают его в военный центр трансформария, навсегда вычеркивая его из своей жизни. Мечтая, чтобы вокруг все поскорее забыли об их неудаче. Понимаешь, какую работу нужно было проделать совету, чтобы родители могли так просто избавляться от долгожданных детей, которых им даровала Система?