Система: эксперимент - Страница 4

Мы вошли в ее кабинет – маленькое помещение, испещренное оранжевыми элементами декора, с ослепительным искусственным освещением, бьющим в глаза. Первые секунды я щурилась, привыкая к яркому свету.

Начальница села за большой стол, а я осталась стоять перед ней.

– Знаешь, почему ты сейчас здесь? – Она с ухмылкой посмотрела на меня.

О, я знала, что ни один ответ на этот вопрос не будет правильным.

– Нет, – коротко ответила я, чтобы не дать повода придраться.

– Кем ты видишь себя через три года? – Она коснулась пальцами клавиатуры, приготовившись записать мои ответы.

– Руководителем отдела, – честно ответила я.

Я верила в то, что, заняв эту должность, я смогу изменить устоявшееся отношение руководства к гражданам. Я планировала прислушиваться к своим сотрудникам и шаг за шагом продвигать свой подход среди других руководителей отделов. Я намеревалась подобраться к высшему руководству, чтобы заявить о себе. Доказать им, что иногда решения насущных для населения проблем могут инициироваться и «снизу вверх». Но этого я тоже никогда не произнесла бы вслух.

– Ты делаешь все возможное со своей стороны, чтобы прийти к этому? – Начальница снова демонстративно вытянула пальцы над клавиатурой.

– Да, – сказала я, понимая, что любой другой ответ был бы ошибкой. Я знала, как отвечать, чтобы добиться своего, демонстрируя слепую покорность.

– Атанасия, перейдем к сути. Я предложила руководству твою кандидатуру для участия в одном важном проекте. Это будет грандиозное событие, в котором тебе доведется сыграть немаловажную роль. Но на данном этапе я могу рассказать тебе только о том, что ты получишь, если сможешь пройти все собеседования.

Зная, какими ужасными и тяжелыми могут быть проекты, на которые нас отправляли, я сомневалась, что меня заинтересует награда. Самое ужасное заключалось в том, что от проектов на самом деле нельзя было отказываться. Это тут же расценивалось как акт неповиновения и неизбежно приводило к увольнению, без возможности устроиться куда бы то ни было еще.

– Если ты успешно пройдешь все собеседования, то получишь пять годовых зарплат, – сказала начальница, не поднимая глаз. – А если ты хорошо себя покажешь, Аковам возьмет твою семью на пожизненное обеспечение продуктами питания, товарами первой необходимости и лекарствами.

Несмотря на понимание необходимости контролировать свои эмоции, я непроизвольно раскрыла рот.

За что могут обещать такие огромные деньги и привилегии? Что это может быть за проект, за участие в котором готовы столько заплатить?

– Что мне нужно будет делать? – изумленно спросила я.

– До подписания всех бумаг я не могу тебе рассказать. Есть еще кое-что. Проект будет длиться примерно шесть недель. По возвращении, продемонстрировав свою целеустремленность и верность государству, ты получишь должность руководителя отдела.

– Но почему выбор пал именно на меня? – совсем растерялась я.

Начальница многозначительно посмотрела на меня, скрестив руки на груди.

– Во-первых, ты очень гибкая: быстро адаптируешься к разным событиям, не бросаясь в слезы и сопли.

С этим я не могла не согласиться, но стоило указать, что мои нервы почти всегда были на пределе.

– Во-вторых, мы не можем не признать, что граждане тебя любят, – продолжила она. – За последний год твое имя чаще остальных мелькало в книге благодарностей. Твою доброту и заботу замечают все, даже твои коллеги, что может сыграть нам на руку. В-третьих, ты исполнительна. За два года тебе доставались проекты разной сложности, и все они своевременно и качественно выполнялись. Нравились они тебе или нет, результат всегда превосходил все наши ожидания.

– Это что-то опасное? Почему такое большое вознаграждение? – прямо решила уточнить я, стараясь не выдать подступающей из-за похвалы улыбки.

– Не в опасности дело, а в том, что это совместный проект с частной организацией. Она назначила премии, мы лишь согласились на их условия. Всего десять девушек будут допущены в этот проект, а мы хотим продемонстрировать партнерам своих лучших сотрудниц. Нелогично было бы подвергать вас опасности. Не так ли?

Я знала, что ее задачей было найти очередную дурочку, которой не хватит смелости уволиться, отказавшись участвовать в таком рискованном проекте. Она была права, выбрав меня. Я не могу уволиться, просто не позволю себе уйти, продержавшись так долго.

– Атанасия, я выдвинула твою кандидатуру от лица нашего филиала. Тебя утвердили, выбрав из тысяч предложенных кандидаток социального сектора со всей страны. Ты прошла первый отбор, и это невероятный успех! Вас осталось всего пара сотен претенденток, но впереди еще несколько собеседований. Ты представляешь, какая это ответственность? Я хочу, чтобы ты попала в десятку!

Зная свое руководство, я понимала, что ничего хорошего их затея не сулила. Была надежда, что щедрый партнер действительно нуждался в сотрудницах, хорошо разбирающихся в государственных услугах. Конечно, чувствовался подвох, иначе как оправдать огромную премию и пожизненное обеспечение? Но что, если это мой шанс? Через шесть недель нас всех ждут на рабочих местах, а значит, цели нас покалечить или, хуже того, убить, нет. Обещанная должность требует повышения квалификации, и, судя по всему, именно этим и займутся на проекте. Конечно, я могла и не пройти следующие этапы, что означало бы благополучное возвращение к своим повседневным обязанностям.

Начальница протянула мне два документа о неразглашении и согласии на медкомиссию, где галочками были отмечены места для подписи.

– Подписав это, ты сможешь получить допуск на следующий этап собеседования, – сказала она и, замерев, наблюдала, как я ставлю подписи.

Мне льстило, что руководство обратило внимание на мои успехи. Эта хладнокровная женщина редко кого-то хвалила, а сегодня, пытаясь мной манипулировать, расщедрилась на нечто столь приятное в мой адрес. Мне льстило, что руководство знает о моих достоинствах и готово дать мне шанс на повышение. Но я сомневалась, что из сотен претенденток именно я стану той, кому удастся пройти дальше.

– Отлично. Когда получишь результаты медкомиссии, тебя отвезут в офис к нашим партнерам, – проговорила начальница, торопливо складывая подписанные листы в папку. – Ты можешь рассказать о нашем разговоре семье. Но! Все, что тебе предстоит узнать далее, – государственная тайна, – строго добавила она. – Можешь идти.

После тяжелого рабочего дня дома меня встретила мама. Видя мою усталость, она заботливо обняла меня.

– Ати, как твой день? Идем ужинать, я все приготовила.

– День как день, – стараясь выглядеть радостной, ответила я.

Папа сидел за кухонным столом, загипнотизированный телевизором. Сестра, Арианна, зашла на кухню сразу за нами. Она обняла меня со спины.

– Садитесь, красотки, ужин остывает, – сказал папа.

Все были голодны, но ждали меня с работы. Как и каждый вечер, во время ужина мы устало болтали о том, что произошло за день. Мама щебетала о своих подругах, делилась услышанными сплетнями. Папа говорил о любимой политике. Сестра рассказывала о детях и муже, с шумной семьей которого ей приходилось жить.

Я ничего не рассказывала, мои истории никто не любил. После них настроение за столом сразу портилось, и до конца ужина все сидели мрачные. Моя повседневность и правда была не для легких бесед в кругу семьи.

– Ты завтра выходишь в основной филиал? – спросила Арианна.

– Да, но перед этим нужно будет пройти медкомиссию. Проверка для очередного проекта, – ответила я, медленно перебирая вареные овощи на тарелке. Я их не любила.

– Опять проект?! Ты сама на себя не похожа, когда тебя куда-то отправляют. – Сестра коснулась моего плеча.

Я улыбнулась ее трогательной заботе. Навряд ли кто-то принял бы эту голубоглазую брюнетку с красивой бронзовой кожей за мою сестру. Сходство нам придавали лишь некоторые черты лица, унаследованные от мамы, и стройная фигура, которой мы были обязаны папе.