Синяя птица - Страница 5

- Никель? - Еременко почти благоговейно уставился на пробирку, на дне которой, как ртуть в термометре, поблескивал металлический осадок.

- Содержание? - Сергей выпустил из рук нож, он воткнулся в землю.

- Шесть и семь десятых!

Сергей свистнул:

- Ого! Вдвое больше, чем во многих никелевых рудах.

- Отлично, - сказал Саша, - вот и голуби пригодились!

Я посмотрел на друзей.

- Голубиная связь, - пояснил Еременко. - Что еще тут непонятного!

Ах, вот в чем дело!

- Что ж, это идея.

Но куда они полетят, эти голуби, если мы их отправим в путь? В свои голубятни? Но мы ведь ничего не знаем о том, где они находятся, кроме разве совхоза "Таежный", откуда к нам прилетел голубь No3.

- Какое это имеет значение! - Саша нетерпеливо пожал плечами, когда я изложил ему свои соображения. - Ты меня просто удивляешь. Где бы ни находились эти голубятни, везде такие же советские люди, как и мы с тобой. Напиши только сверху: "Переслать в Листвянск". Что же, ты думаешь, не перешлют, что ли?

- Хорошо, но что ты делал целое утро? - заинтересовался я.

- Вот это.

Саша показал короткие алюминиевые трубочки. Это были пенальчики, которые он вырезал ножом из корпуса конденсатора, оставшегося от разбитой рации. А шум, оказывается, был поднят Сашей и Сергеем из-за конструкции пенальчиков.

Для большей надежности мы решили послать всех трех голубей сразу.

Я быстро сочинил донесение, Сергей, обладавший бисерным почерком, изготовил с помощью лупы три крошечные копии, вложил голубеграммы в алюминиевые конверты и прикрепил их к ножкам птиц.

Теперь настала очередь действовать нашему начальнику связи.

Как заправский голубятник, он вооружился шестом, к которому была привязана голубая майка.

Мы выпускали голубей поодиночке, с промежутком в полчаса.

Сделав несколько кругов, птица, напутствуемая взмахами шеста и холостыми выстрелами, ложилась на курс и исчезала в воздухе.

* * *

Взяв ружья, мы отправились на охоту. Это было теперь самым неотложным делом.

Настреляв рябчиков, уже под вечер возвращались мы все трое "домой". Стемнело, когда мы, увешанные птицами, подходили к лагерю.

- Еще один! - воскликнул Сергей, указывая на птицу, одиноко сидевшую на осиновом суку. - Пальнем для ровного счета.

И он приложился. Я успел толкнуть Сергея под руку. Заряд дроби пролетел мимо.

Птица взвилась в воздух. По кувыркающемуся полету в "рябчике" можно было узнать одного из наших голубей, отправленных с голубеграммами.

- Турман, - констатировал я.

Еременко сплюнул.

- Гордецы все такие, - заметил Сергей. - Этот мохнатый всегда о себе воображал... Ничего. Саша! Остаются два очка из трех возможных.

Турман, покрутившись в воздухе, уселся на березе рядом с нашей палаткой.

На другой день утром, еще лежа в постелях, мы услышали над своими головами нежное воркование. Сквозь полотно палатки виднелись движущиеся тени, в которых мы узнали силуэты птиц. Выйдя из палатки, мы обнаружили на крыше нашего жилища еще одного возвратившегося почтальона - это была голубка, в свое время первая навестившая нас здесь, в тайге.

- Телеграммы возвращены, - Сергей вздохнул, - за ненахождением адресата.

Действительно, осмотр птиц обнаружил, что в их пенальчиках лежат наши собственные нетронутые голубеграммы.

- Ну, теперь жди третьего, - сказал я.

Подняв головы, мы посмотрели в небо. Но ожидаемой точки мы там не увидели.

Зато послышался слабый шум самолета, летящего где-то за сопками.

- Ага! - Сергей хлопнул по плечу Еременко. - Поздравляю, Саша! Одно попадание из трех возможных... Молодец третий номер! Он всегда казался мне самым порядочным... А как быстро отозвались в Листвянске!

Еременко быстро схватил ракетницу и поднял ствол вверх. Красная дымящаяся черта прорезала воздух.

Но шум мотора, вызывавший эхо и слышавшийся поэтому с двух сторон, постепенно ослабевал, пока, наконец, совсем не затих.

- Промахнулись, - с досадой сказал Сергей. - Ты координаты точно указал?

- Я говорил, что будут искать! Видите, ищут! - ответил я.

- Так ты думаешь... - упавшим голосом проговорил Сергей.

- К нашей голубеграмме это никакого отношения не имеет! Ищут по квадратам...

- А может быть, так просто самолет пролетел, - высказал мрачное предположение Еременко. - Случайный какой-нибудь рейс - медицинская помощь или там лесная охрана: смотрят, нет ли пожаров.

Мы не хотели верить в это предположение и весь день прислушивались, не раздастся ли шум самолета, но к обычным звукам тайги не примешивалось никаких посторонних звуков.

* * *

Обследуя обнаруженное накануне месторождение, мы нашли еще несколько выходов рудного пласта почти к самой поверхности земли.

- Как там наши голубочки поживают? - говорил Сергей, когда мы возвращались в лагерь.

Как выяснилось, птицы чувствовали себя отлично. Тем более, что вместо оставленной утром пары нас ожидала в лагере вся тройка.

- Полный сбор, - заметил я. - Поразительная привязанность к трем молодым рудоискателям.

- Да-а! - протянул мрачным тоном Еременко и отвернулся в сторону.

- А вроде казался самым надежным, - огорчился Сергей. - Ты что ж это, милый? - обратился он к голубю No3. - Стыдно, брат!

Но "милый" вовсе не казался пристыженным. С обычным своим общительным видом он сделал по траве несколько шажков к Сергею и заглянул в ладонь, куда тот высыпал из кисета крошки табаку.

Клюнув в ладонь, птица замотала головой и только что не начала плеваться.

- Не нравится? - спросил Сергей. - И этот, брат, последний. Нет больше табачку!

И вдруг воскликнул:

- Те-те-те! А это что такое?

Он показывал на пенальчик, привязанный к розовой лапке птицы.

- Ты же сам его запечатывал, - я пожал плечами. - Что же, ты не узнаешь?

- В том-то и дело, что не узнаю! - торжествующе закричал Сергей. - Этот побольше, да и другой формы.

Я отделил от ножки голубя пенальчик - алюминиевую трубочку, отштампованную фабричным способом. Внутри лежал лоскут бумаги, свернутый аккуратным рулончиком. Письмо было адресовано мне. Из совхоза "Таежный" передавали полученные по телефону указания из Листвянска. Завтра работ не производить, с утра быть всем в сборе, развести костер побольше и постараться, чтобы он посильнее дымил. Ждать прилета геологов и рабочих с базы.