Сингомэйкеры - Страница 8

– Спасибо, Эмма. Как ты попала в такую богатую фирму?

Она ответила очень серьезно:

– Просто опубликовала в газете объявление.

– Какое?

– «Стройная, привлекательная брюнетка с пышной грудью и длинными ногами ищет высокооплачиваемую работу в ночное время. Интим не предлагать».

– А почему в ночное?

– Я учусь в МГУ на дневном.

– Понятно… И как по объявлению?

– Как видите, работаю, – ответила она еще серьезнее. – Правда, все чаще работа находится и днем, стараюсь разгрузить Тину. Это та платиновая блондинка, что на первом этаже. Задерживаться приходится до поздней ночи. Но не жалуюсь, зарплата высокая. У вас… прости, у тебя, думаю, еще выше, не так ли? Работать нетрудно, люди интеллигентные и очень воспитанные. Я из старой семьи потомственных гуманитариев, мои родители тяжело приняли коммерциализацию жизни, так что здесь мне очень-очень нравится. И родители довольны, фирма приличная.

Он круто свернула и вкатила на просторную стоянку перед огромным зданием с яркой светящейся надписью «Автосалон». Пока она надевала туфли на высоком каблуке, я снова ухитрился выскочить и открыл ей дверцу. Выглядело, как если бы богатая бизнес-леди сама водит машину, а я ну вроде телохранителя.

Входя за нею в салон, я сделал вид, что всех просматриваю подозрительно, мол, на службе, а если кто подойдет к охраняемой мной особе чуть ближе, чем можно, – раздеру в клочья. А что не голиаф, так это для маскировки. Голиафов сразу вычисляют, а я зато из давидов, побивающих голиафов.

Машины меня потрясли, никогда не видел столько сверкающих, блистающих и ослепляющих одним своим видом. Эмма повела меня вдоль ряда. Перед нами петушком то справа, то слева забегал менеджер, весь из себя почтительность и услужливость, что и понятно: не пирожками поштучно торгуют. Тут каждый проданный пирожок такие деньги приносит…

– Как вам это? – спросила Эмма.

Я тупо уставился на могучий внедорожник.

– А на фига он мне? У меня нет дачи.

– По городу будете гонять, – пояснила она. – Все мужчины любят сильные машины.

Из деликатности не добавила, что мелкие мужчины всегда почему-то выбирают еще и огромные машины. Потому если видишь на дороге большой «Форд»-внедорожник, который вдвое выше твоего «жигуля», то за рулем обычно гигант ростом в метр с кепкой.

– Нет, – ответил я.

– Тогда этот?

Мы проходили мимо красавца лимузина с открытым верхом.

– Шутишь? – удивился я.

– Почему?

– Чтоб огрызки яблок бросали? И бумажки от мороженого?

Она посмотрела пораженно.

– Что за дикая мысль?

– Думаешь? – спросил я. – У нас ректор такой купил… На десять минут вышел на Тверской в какой-то бутик, а когда вернулся, в лимузине мусора было больше, чем на свалке в Новогирееве!

Она поморщилась.

– Дикари какие-то. Конечно, когда ездишь по трущобам, чего ожидать от их жителей?

– Да, – согласился я, – Тверская… гм… это еще та улица. Всем трущобам трущоба!

– Так во всех городах и странах, – сказала она рассудительно, – в центре всех крупных городов живут негры и прочие безлошадные люмпены. А приличные люди покупают особняки в Южном Бутове. Или там же – приличные квартиры. Центр города нужен тем, у кого нет машины… Понятно?

– Не совсем, – ответил я.

– Со временем и особняк купите, – сказала она убежденно. – Вы ведь из элиты?

– Я?

– Не делайте большие глазки, – уличила она. – Сами так наверняка думаете, просто помалкиваете. Не из скромности, а чтобы не выхихикивали!

Я пробормотал:

– Но все же машину давай подберем поскромнее.

Она неожиданно согласилась:

– Вы правы, Евгений Вален… Евгений! Настоящие солидные люди не нуждаются в выпячивании своего достатка. Как насчет вот этого «мерса»?

– На них бандиты ездют, – возразил я. – И депутаты, что тоже… гм…

– Тогда «бээмвэ»?

– И на них бандиты…

– Да сейчас бандиты на всем ездят, – ответила она. – Да и вообще, кто сейчас не бандит? Давайте вот эту возьмем? Смотрите, последняя модель, все навороты вошли, мотор мощный, но цвет скромный. Вообще, только знатоки заметят, что машина из высшего класса…

Я колебался, но Эмма умело нажала, оказывается, у нее не только ноги могут свести с ума, мозги тоже работают блестяще, владеет и логикой и напором. Я сдался, через полчаса мы вышли из автосалона с документами, страховкой и всем необходимым на «Опель Антару». Эмма заикнулась, чтобы я сразу за руль, я было дернулся к машине, но с усилием взял себя в руки, чувствуя некоторое отвращение брать в руки такое интеллигентное, ответил с еще большим усилием:

– Эмма, конечно, выгляжу трусом… Но скоро час пик, а я за рулем пока еще не орел, не орел… Скорее вроде пингвина в полете. Автосалон работает круглосуточно, лучше подъеду ночью, когда улицы более пустые, и… Мне вообще вспомнить надо, как крутить баранку!

Она так же внимательно смотрела в мои глаза.

– Да, – ответила она тихо, – именно так вы и должны были ответить. Как странно…

– Что, – переспросил я, задетый, – тебе предложили, чтобы ты предложила… тьфу, и даже сказали, что я отвечу?

– И даже в каких выражениях, – ответила она, в ее прекрасных глазах промелькнула грусть. – Это очень уютный мир, в котором все заранее известно, не так ли?

– Так, – ответил я, но ощутил, что голос мой не совсем тверд. – Конечно же, мир должен быть предсказуемым.

– И стабильным, – произнесла она.

– И стабильным, – согласился я чуть громче, чем следовало. – Только стабильность гарантирует прогресс и нарастающее процветание.

– Да, – подтвердила она, – именно так и говорит шеф. Вы удивительно подходите друг другу. И вообще…

– Что?

– Многие говорят именно так. И в этих выражениях. Я имею в виду нашу компанию. Пойдемте, тут рядом охраняемая стоянка, я перегоню туда вашу машину. А то магазин за нее больше не отвечает.

Она и в самом деле перегнала на стоянку, уплатила, после чего я снова забежал вперед к ее машине и распахнул перед нею дверцу. Мужчина должен оставаться им, даже если женщина – простая секретарша. Эмма села за руль, а пока снимала туфли, я обошел машину и сел рядом. На девушку приятно смотреть даже сейчас, когда она, сдвинув бровки и чуть закусив губу, умело выбиралась из затора на стоянке, где машины стоят впритык, загораживая дорогу, а возможность проехать чисто теоретическая.

Я бы не смог выбраться и после месяца тренировок, но Эмма умело маневрировала, подавала машину назад, выкручивая руль, наконец мы выбрались на простор и понеслись по автомагистрали.

Я поинтересовался:

– А ваше руководство не опасается, что, получая такую зарплату… скажу честно, дикую в сравнении с той, на которой сидел, ударюсь в загулы? Да еще и роскошная машина… Только красивых женщин возить! Даже роскошных. Под стать машине.

Она улыбнулась, но глаза оставались серьезными.

– Нет, не опасаются.

– Почему? Это было бы нормально.

– Но вы ненормальный, – ответила она. Мне показалось, что она добавит словами Кронберга, что мы все в этой фирме ненормальные, но она лишь обронила: – Нас всех видят как облупленных. И заранее, как вы уже убедились, просчитывают наши поступки и даже слова.

Мне почудилась в ее словах грусть, я поспешил утешить:

– Поступки просчитать нельзя. Просто у всех у нас есть приоритеты, которые легко заметить. Меня, к примеру, в казино на цепи не затащить, но легко западаю на виртуальные игры. А если мир попадается красочный, то могу сидеть там сутками.

Она лукаво улыбнулась:

– А как же ваша наука?

Я вздохнул:

– Только наука оттуда и выдергивает. Стоит вспомнить, что геройствую в виртуальных мирах за счет реальной науки, так и начинаю выкарабкиваться. Так что работа – мой приоритетный наркотик. Она перебивает все остальные!

– Вот это и заметили, – сказала она тихо. – И женщины вас не окрутят. Как казино, алкоголь, наркотики или даже баймы четвертого поколения.