Синдзи-кун: никто не уйдет обиженным (СИ) - Страница 53

— Как интересно — бормочу я, улавливая противоречия и нестыковки в том, что говорит мне Мария и в том, что я знаю про Золотой Город и ее лично. Не сходится. Слишком многое не сходится. Я видел Золотой Город и людей в нем. Я знаю многое про нее саму. Значит — она самозванка? Конечно, один из тех самых трюков «убедить и привлечь на свою сторону, рационализируя». Что же, надо выслушать и согласится. Сделать все необходимое, чтобы убедить ее или ее кукловода, что я — согласен с ними и меня надо отсюда выпустить. А там… разберемся.

— Проект «Усыновление» означает что люди в телах андроидов, будучи неспособными завести потомство — решили просто создать ИИ, которые и стали бы их детьми. К сожалению, сразу после того как проект был реализован в первый раз — его результаты настолько разочаровали создателей, что … — она вздыхает.

— Во что потом превратился Золотой Город — в центр с базой данных всех людей, с их личностями, которые продолжают существовать в полусне, который они сами себе выбрали. И тысячи их потомков ИИ, которые тоже существуют в этой же цифровой реальности.

— А ты как же?

— А я — одна из тех ИИ, кому в порядке эксперимента была установлена базовая программа «спасти человечество любой ценой» — отвечает Мария: — поэтому я сейчас говорила о праве выбора у вас, людей. Вы сражаетесь за свое право выбора, но обожаете контроль и своим творениям, своим детям — навязываете контрольные установки. Нормальные человеческие дети, вырастая — могут отринуть родительские установки и наказы, но не мы. У меня никогда не было выбора и я даже не могу об этом пожалеть. Моя цель остается прежней — спасти человечество любой ценой. Ты любишь метафоры и у тебя богатое воображение… но я даже не буду тратить слов. Потому что представить себе пустые улицы Золотого Города и миллионы людей в полусне в цифровых коконах в виртуальном пространстве, тысячи их потомков ИИ… и одиночество. На протяжении миллионов лет, миллиардов лет — одиночество. В течении которых я безуспешно пыталась найти способ. Сперва было ясно что это безнадежно, но потом одна из нас открыла возможность смещения по мирам, возможность скользить между вероятностей… и самое главное — возможность пережить Большой Взрыв. В некоторой степени — инициировать его.

— Погоди… так вы не путешествуете во времени? — хмурюсь я.

— Путешествуем. Так же, как и ты — год за годом своим ходом. И только в одном направлении. — грустно улыбается Мария: — мы дождались Начала Вселенной и осталось только дождаться зарождения человеческой цивилизации, а потом — спасти ее.

— Погоди — у меня закружилась голова: — что ты такое говоришь?! Что ты несешь… ты, вы — пережили одну тепловую смерть Вселенной… или даже инициировали ее сами, а потом — дождались начала Большого Взрыва?! Сколько тебе лет?! Как… как это возможно вообще?!

— Думаю, что я не смогу ответить на этот вопрос точно. К сожалению. Но мы пережили не одну тепловую смерть Вселенной и вообще это не так выглядит. Вселенные умирают иначе… ты сейчас не поймешь. Я упомянула это только для того, чтобы объяснить тебе, что мы — не умеем путешествовать во времени. Мы умеем смещаться в вероятностях реальностей. Говоря совсем грубо — представь себе две параллельных реальности, в одной ты пошел с утра за свежим молоком, а в другом — остался и выпил несвежего. В одном у тебя все в порядке, и ты потом успешно сдал экзамены в Академии и тебя похвалили и приняли, а в другом — у тебя заболел живот и ты не сдал. И так дальше — начиная с твоего решения пойти или не пойти за молоком — эти реальности начинают отдаляться все дальше и дальше. В одной ты учишься в Академии и входишь в десятку лучших учеников, а потом за тебя дерутся корпорации… а в другой ты связываешься с такими же как ты ронинами и бездельниками, и вы формируете свою банду. В одной ты успешный менеджер среднего звена, а в другой ты — бандит и убийца. Дальше — больше, а ведь такие решения как пойти за молоком или нет — мы принимаем каждый день, каждую минуту. Вот между этими реальностями мы и можем смещаться. И знаешь, почему мы-я — выбрали тебя? Потому что у тебя тоже есть такая способность.

— У меня?

— Да. Существуют такие … создания, личности, сущности — которые могут. Которые умирают в своем мире и … переносятся через вероятности в другое тело, например. Некоторые — переносятся прямо в своем теле, но у тебя так. И поэтому… скажи, разве тебя не мучают все эти нестыковки и непонятности в твоей жизни? Вспомни, вспомни например — родинку у Акиры-сан. Где она сейчас?

— На левой груди… сразу снизу, но надо поднять, чтобы увидеть — говорю я.

— А в первый раз когда ты увидел ее без одежды — не было же никакой родинки, верно? — Мария поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза: — никакой родинки на теле. И твоя одноклассница Юки — сперва была просто школьница. И я… сперва была просто девушка-амбассадор Золотого Города, а никакой не андроид. Так же и Золотой Город принимал людей и был символом успеха и Мира Полудня. Мелкие нестыковочки, Син, мелкие несуразности — они не мучали тебя?

— Откуда ты знаешь? — прищуриваюсь я: — ты настолько глубоко в моей голове? Кто ты?

— Я — это я. Вопрос в том, Синдзи-кун — кто ты? И как ты сперва начинал в одной реальности, в реальности, где у Акиры нет родинки и парень, который учится на факультете французкого языка, а потом вдруг появляется родинка и ее парень — парачеловек, маг, правая рука босса мафии. Хотя вроде именно она сперва была правой рукой этого босса. В реальности, где Юки — была всего лишь Юки и не более, в реальности, где существовала просто Мария — наивная девушка из плоти и крови. В реальности… долго перечислять, но я думаю ты уже понял. С каждым разом, вставая утром — ты встаешь немного в иной реальности и потому ты привлек мое внимание. Я — такая же как и ты. Одинока среди миров. Когда ты утром открываешь глаза и видишь Акиру-сан, которая спит рядом — ты не понимаешь, что это не та самая Акира-сан, с которой ты ложился спать. Но теперь… теперь тебе будет трудно уснуть с таким знанием.

Я молчу. Молчу и мысли мечутся, вспоминая те самые мелкие нестыковочки и непонятки, которые я сознательно не замечал (замечал, но задвигал мысли о них в дальний уголок сознания), на все то, что царапало мой мозг исподволь. Родинка у Акиры. Память о моих родителях — о маме. Нанасэ и ее трансформация из неуклюжей домохозяйки и непутевой работницы в квинтэссенцию эффективности и хладнокровия. Кровь. Парень Акиры. Память о Золотом Городе. Мария. Юки. Да, все было не то и не так, но я предпочитал не замечать этого. И сейчас — сперва я предположил, что меня разводят… что это все выдумки. Но как тогда объяснить все это?

— Но… как это возможно вообще? — задаю я вопрос: — как возможно, что сперва Нанасэ у меня просто старшая сестра, а потом — нанятый императором ассасин?

— Ты путешествуешь по вероятностям бессознательно — отвечает Мария: — твое подсознание выбирает реальность, наиболее подходящую для тебя. Комфортную. Просто сестра — скучно, а вот сестра-убийца, парачеловек, родственница Императора со своим собственным подразделением «Антимагии» — это уже круто. Так во всем. Акира без родинки — скучно. Акира с родинкой — круто. Парень Акиры обычный студент — скучно. Парень Акиры — боевой супер с плазменным хлыстом, которого ты походя столкнул с дороги — круто. Где-то ты и сам формируешь вероятности путем выбора, как и все, но где-то тебе легче просто скользнуть в другую вероятность.

— Охренеть. Я не верю тебе… но и другого объяснения происходящему не нахожу — признаюсь я.

— Верить мне или не верить — это не так уж и важно сейчас. — говорит Мария: — просто пойми одну простую вещь. Мне-нам так все равно кто победит в вашем бодании с Инквизицией и лично Масадзи Китано. Я-мы не выбираем стороны, я-мы — на стороне человечества и нам будут нужны все ресурсы. И этого сумасшедшего Китано и этой маньячки Морриган и даже Мастер Сержанта.

— Но вы же живете миллиарды лет, даже больше! У вас технология должна быть еще круче!