Симпатика (СИ) - Страница 22

Пока Тао пространно рассуждал дальше, Хань просто кивал. Это не слишком его интересовало, потому что Тао был прав на все сто, просто не знал, что Кай в самом деле никогда не был ребёнком, не знал, что такое детство. И Тао понятия не имел, что столкнулся с синтезированным человеком, прожившим на свете всего несколько дней. Хотя следовало отдать должное его наблюдательности ― он не знал правду, но обратил внимание на правильные особенности.

― Это не очень хорошо, даже опасно, ― пробормотал Тао.

― Почему?

― Потому что в сложных ситуациях Каю трудно будет опираться на то, что мы называем нормами. Потому что у него этих норм нет. Если я прав, конечно. Могу ведь и ошибаться. Вдруг у него это просто имидж такой. Странный и удивительный, но мало ли.

Хань предпочёл сменить тему разговора. Ему пришлось не по вкусу обсуждать нечто подобное в отношении собственного творения. Кай был идеальным созданием, и ничто на свете не могло убедить Ханя в обратном. Он сам проектировал геном, сам выстраивал цепочку фрагментов, а потом смотрел, как его детище растёт и меняется, и остаётся идеальным всегда и всюду. Кай был плодом гениальности Ханя, и одно лишь это соображение заставляло Ханя испытывать гордость. Критика в отношении Кая воспринималась Ханем негативно сразу же. У Кая имелся лишь один недостаток ― его чувства к Ханю. Но теперь Хань мог взглянуть на это иначе.

Во второй половине дня Хань отвёз Кая в лабораторию и провёл все анализы по максимуму. Часть результатов и запущенных программ сгрузил Бэкхёну. Речь шла о моделировании, в котором Бэкхён разбирался гораздо лучше. Хань поработал с оставшимися данными, но так ничего и не нашёл. Ничего, что могло бы объяснить утреннюю проблему. Все результаты оставались идеальными.

― Это зачем? ― с любопытством спросил Кай, пристроившись рядом и уткнувшись в монитор, когда Хань снял с него датчики.

― Чтобы посмотреть, всё ли с тобой хорошо. Ты особенный.

― Я знаю, ― без тени хвастовства отозвался Кай. Просто констатировал факт. То есть, он сам прекрасно осознавал, что отличается от других. Интересно.

― Откуда?

― Хёны ведут себя со мной так, словно я маленький ребёнок. Ты ― тоже.

Хань не смог выдержать его пристальный взгляд и отвернулся к монитору.

― Тебе так только кажется. Но ты особенный, поэтому и мы все ведём себя по-другому. Как ты себя чувствуешь?

― Хорошо.

― Хочешь к морю?

― Хочу.

Они сходили на пляж, побродили там, собирая всякую всячину, вынесенную на песок волнами, и отправились домой ближе к вечеру. Хань позвонил Бэкхёну и попросил проверить данные по моделированию вместе с Чондэ. Минсок, оказывается, уехал на пару дней к родным, поэтому его часть работы переходила пока к Ханю. Заодно Хань договорился о встрече, чтобы прикинуть поправки в их плане.

Через два часа после ужина Хань тихонько заглянул в кабинет и убедился, что Кай смотрит сны. Он закрылся в ванной, достал коробку и, раздевшись, полез под душ. Заодно немного потренировался, следуя инструкциям Тао. После душа он забрался на стиральную машинку, вооружившись гелевой игрушкой. Хоть он был трезвым в этот раз, всё получилось довольно легко. Хань лежал на машинке, запрокинув голову, и изучал ощущения. В целом он мог назвать присутствие в своём теле постороннего предмета приятным. Осмелев, коснулся рукой гелевого ствола и потянул, медленно и плавно, после чего остановился и вдвинул его обратно, так же медленно и плавно. Несколько минут он ловил ртом тёплый воздух и привыкал к смене состояний. Мышцы внутри него постоянно то пытались сжаться, то расступались под напором игрушки. И сама эта смена состояний почему-то накрывала его волной мягкого удовольствия.

Немного освоившись, Хань продолжил увлекательное исследование собственного тела и его реакций. Он продолжал действовать с помощью игрушки медленно и осторожно. Но увлечённость всегда коварна, поэтому он сам не заметил, как принялся двигать игрушкой интенсивнее. Но даже заметив это позднее, не смог остановиться. Было слишком приятно и хотелось большего.

Заглушить слетевший с губ стон он не успел, непроизвольно дёрнул рукой и тут же застонал громче. С трудом приподнялся, зажмурился…

― Хань?

Чёрт… Хань растерянно уставился на распахнувшуюся дверь. Видимо, закрыл небрежно, поэтому хватило сильного толчка, чтобы открыть её. И он прижал ладонь к глазам, не желая представлять себе ту картину, какую увидел влетевший в ванную Кай. Жизнь ― мерзкая штука, вечно всё выставляет не в лучшем свете. Хань мечтал сейчас провалиться сквозь землю или сгореть от стыда. Не произошло ни первого, ни второго. Он тихо застонал, когда из него медленно вытащили гелевую игрушку. Застонал от отчаяния, потому что тело осталось расслабленным и открытым.

Хань всё-таки посмотрел на Кая, потому что тот легонько прикоснулся пальцами к его подбородку. И виноватым почему-то выглядел как раз Кай. Мягкое прикосновение к краям растянутого игрушкой входа заставило Ханя вновь зажмуриться. От удовольствия. Он тихонько вздохнул, ощутив, как к входу прижалось большое, горячее и твёрдое. Уставился на смуглые пальцы, погладившие кожу на внутренней поверхности бедра. И Хань не находил в себе сил ни остановить всё это, ни уверенно сказать “да”. Он просто молча наблюдал за неторопливыми действиями Кая.

В самом деле, ну что тут скажешь? Кай застукал его в ванной с игрушкой в заднице во время процесса самоудовлетворения. Небось, ещё кучу всякого нехорошего подумал на тему: “Мне не даёт, а сам-то втихаря… Хорош гусь!” И Хань как-то без особого восторга ждал, что же будет дальше. Даже нарисовал в воображении, как его сердито перегнут через бортик ванной и…

Зря старался. Кай просто крепко сжал его бёдра ладонями и потянул к себе, медленно наполняя, сантиметр за сантиметром. Хань ухватился за плечи Кая и закусил губу. Больно не было то ли потому, что Кай делал всё осторожно и медленно, то ли из-за свойств смазки. Но ощущения отличались, всё-таки игрушка уступала в размере. И Ханю казалось, что мышцы внутри его тела и кожа вокруг входа натянуты до предела. Ещё немного ― и быть беде. Необъяснимо, но всё это дарило удивительный эффект. Смесь напряжения, наполненности, лёгкого неудобства и… блаженства. И когда Кай полностью вошёл, у Ханя встало резко, почти что рывком. Он не смог сдержаться и сдавленно застонал от острого наслаждения, пронзившего его тело от пяток до макушки. Такого он прежде не испытывал никогда.

Кай прикоснулся ладонью к его груди и заставил откинуться на спину. И Хань распрощался с чувством лёгкого неудобства. Ничего не прошло, просто ощущения стали немного спокойнее, ровнее. Медленные и плавные движения внутри походили на волны прибоя в тихий солнечный день. При всём желании Хань не мог вытолкнуть из себя плоть Кая. Он сам и его тело достаточно быстро поняли это, и напряжение понемногу отпустило. Мышцы послушно расступались и плотно обхватывали движущийся внутри член. Приятные скольжение и трение заставляли Ханя дышать часто и сбивчиво. Он немного приподнялся, чуть обострив ощущения.

Кай наклонился к нему, потёрся губами о кончик носа, собственнически поцеловал, играя языком в том же плавном и размеренном ритме. Хань обхватил его руками за шею, старательно подставляясь под поцелуи. Мысль “Какого чёрта я делаю?” он благополучно загнал в самый дальний и тёмный уголок сознания. Он создал Кая. Он создал Кая для себя ― это было правдой. Если бы Хань стал отрицать это, он бы солгал. Лгать можно другим, но лгать себе самому ― глупо.

Он часто и тяжело дышал, пока Кай оставлял влажные следы своих губ на его шее. Задыхался, когда Кай принялся губами исследовать его грудь. Почему-то никому раньше не приходило в голову втягивать в рот его соски, обводить их кончиком языка. И он сам даже не догадывался, насколько это сладко и возбуждающе. Он вообще никогда раньше даже не задумывался о том, на что похожа близость двух парней, зато теперь чётко ощущал движение твёрдой плоти в собственном теле и жгучие прикосновения губ к коже.