Симпатика (СИ) - Страница 20

И вот, прямо сейчас, с Каем и новым экспериментом в области секса и отношений Хань сходил с ума от любопытства. Не то чтобы он преувеличивал удовольствие или придавал этому слишком уж большое значение, но сгорал от желания узнать, что это такое, чем привлекает некоторых людей, почему, и что вообще может дать. Но он всё же собрался с силами, дабы наступить себе на горло и пока поставить точку.

Только отстранившись от Кая, Хань понял, что Кай не трогал его и ничего не делал вообще, сдержав данное слово. Именно сам Хань зашёл так далеко, чтобы ответить на поцелуй и погрузиться в детальное изучение новых впечатлений.

Кай сидел со спокойным выражением на лице, но в его тёмных глазах Хань прекрасно видел отблески пожара. И Хань не менее прекрасно понимал, что довольно лишь кивнуть или сказать “да” ― и этот пожар обрушится на него со всей мощью, сомнёт и испепелит. Кай не мог спрятать желание. Честно говоря, он даже и не пытался. Впрочем, было бы глупо делать это после того, как он заявил, что готов любить каждый кусочек Ханя.

Кстати…

Не то чтобы Хань испугался огня в глазах Кая, но решил, что лучше будет слегка уменьшить его.

― Сиди вот так. Не двигайся. Хорошо?

― Что…

Кай умолк, уставившись на руку Ханя. На руку, что прикоснулась к поясу брюк. Пуговица, молния, мягкая тёмная ткань…

Хань с лёгким удивлением обнаружил, что Кай уже возбуждён всего лишь после поцелуя. Он медленно высвободил заметно выпиравшую плоть из складок ткани. Закусив губу, принялся разглядывать смуглую кожу, ещё сильнее потемневшую от прилившей крови. Осторожно потянул за ткань второй рукой, оголяя ещё больше так интересующий его орган, кончиками пальцев тронул тугие яички, погладил и подхватил в ладонь. Другой рукой обхватил ствол и ощутил быстрый ток крови, слабый пульс.

― Не двигайся… ― прошептал пересохшими губами и провёл рукой по всей длине, машинально прикидывая размер. Длина в норме, но ствол толщиной превосходил гелевую игрушку, припрятанную в ванной. Тао говорил, что это хорошо: чем толще в возбуждённом состоянии, тем лучше, а длина наоборот лучше нормальная или даже меньше. И Хань закусил губу почти до крови, когда поймал себя на том, что откровенно любуется видом перед своими глазами. Он поспешно вскинул голову и уставился на лицо Кая. Плотно сомкнутые веки, приоткрытые губы, отрывистое затруднённое дыхание, капельки пота на висках, слегка приподнятый подбородок и открытая гибкая шея. Это было красиво…

К шее Хань и прижался губами, продолжив руками на ощупь прикасаться к горячему стволу и яичкам. И он понятия не имел, сколько это продолжалось, а после Кай с тихими стонами вбивался в его кулак и позволял осыпать поцелуями смуглую шею и даже соединять их губы. Это было долго, целую вечность, наверное. И Хань едва успел нашарить на столе салфетку, когда плоть в его руке опасно напряглась. Он аккуратно стёр всё до капли и тщательно поправил на Кае одежду, хотел отстраниться, но не успел. Кай крепко обхватил его руками за пояс, привлёк к себе и поцеловал без намёка на сдержанность, выбил из лёгких весь запас кислорода, заставив побалансировать на грани обморока. И затем почти беззвучно поблагодарил, опалив ухо неровным дыханием.

Что ж, Тао и Сэхун оказались правы ― для начала секс можно было заменить вот этим. По крайней мере, Кай пока не требовал большего и принимал с благодарностью то, что Хань готов был ему дать прямо сейчас. Или Кай сказал чистую правду ― он действительно любил каждый кусочек Ханя.

========== 12 ==========

◄ 12 ►

Утром Хань уже привычно обнаружил в собственной постели обнажённого Кая и с энтузиазмом взялся за разрядку, решив на сей раз уменьшить огонь с помощью рта. Получилось не особо из-за отсутствия опыта, а если честно, не получилось ни черта. К счастью, Кай ни единым словом Ханя не упрекнул. Он вообще не стал делать ничего такого, чего Хань напряжённо ждал. Это были просто прикосновения рук и губ. И, наверное, глаз ― если бы глазами можно было прикасаться, выглядело бы это именно так. Пристальный взгляд, неотступный, пронзительный. Почти невесомые касания кончиками пальцев ― на шее, плечах, груди, животе, бёдрах. Кай словно пытался нарисовать Ханя, повторяя линии его тела, мягко оглаживая ладонями. Смелее прижимал к себе и “рисовал” губами, осторожно проводя ими по светлой коже.

Сначала Хань терпел, прикрыв глаза, но после расслабился и признал, что испытывает приятные ощущения. Или даже больше, чем просто приятные. И, как бы ни хотелось солгать, Хань не мог не заметить дрожь Кая, выдававшую тот огонь, который оставался под контролем глубоко внутри. Пока что ― под контролем. Должно быть, это мучительно больно ― позволять себе сходить с ума дозированными порциями.

Хань смахнул со смуглого лба влажные от пота волосы и всмотрелся в лицо Кая. Его дитя просто пожирало его взглядом и явно в мыслях заходило намного дальше, чем сейчас в реальности. Ни один человек не смотрел на Ханя вот так ― горячо, жадно, одновременно с угрозой и умоляюще, со страстью и робостью, разрываясь между желаниями получить и защитить… Хотя кого тут вообще полагалось защищать?

Хань притянул к себе Кая и прижал его голову к своей груди, медленно проводил рукой по спутанным волосам и напряжённо размышлял.

Что, чёрт возьми, ему делать? Как далеко заходить? И стоит ли оно того? Слушать ли тоненький голосок разума, твердящий, что Кай ― это лишь эксперимент и ничего больше? Но ведь это Кай… Хань собственными руками…

Он прижал Кая к себе сильнее и зажмурился. Горячий, гибкий ― у него в руках. Быстрые пальцы и настойчивые губы, ответные крепкие объятия и тихий вопрос:

― Тебе плохо?

― Нет… нет. ― Хань смахнул чёлку с лица Кая, провёл ладонью по щеке и слабо улыбнулся. Его красивый и удивительный мальчик, которому всего несколько дней. Хань мог гордиться собой ― вряд ли кто-то ещё создавал такое… совершенство. Влюблённое в собственного создателя совершенство.

Хотя… Хань не мог сказать, что расстроен, потому что было ещё кое-что, что его радовало. Его радовала эта зависимость Кая, что бы он ни говорил. Ему льстила привязанность Кая, нравилось, что Кай нуждается в нём, нравилось то, как сильно он необходим Каю. И совершенно не хотелось думать о том, что будет с Каем, если тот вдруг останется один. Всё, что Кай получил от эксперимента, было особенным, но Кай по-прежнему нуждался в заботе Ханя. И вряд ли кто-то другой мог о Кае позаботиться лучше.

― Ты… ― Хань немного отстранил Кая и внимательно осмотрел. ― Ты хочешь?..

Молчание в ответ. И красноречивый взгляд.

Хань вздохнул, осторожно повернулся и прижался спиной к груди Кая.

― Как раньше, хорошо?

― Да… ― Мягкое прикосновение губ к шее, под ухом, горячие ладони на бёдрах ― аккуратно и бережно, томно и неторопливо, твёрдое и горячее в ложбинке меж ягодиц ― без агрессии, но настойчиво. Через некоторое время Хань с изумлением осознал, что умудрился расслабиться настолько, что возбуждённая плоть проходилась по приоткрытому входу, тревожа чувствительные края. Потом он старательно зажимал себе рот ладонью в попытках заглушить стоны, которыми почти захлёбывался. Дыхание его не слушалось, а тело дрожало бесконтрольно.

Кай обжигал его спину губами и шептал его имя. Этот хриплый шёпот лишь усиливал возбуждение и неумолимо подводил Ханя к той самой грани, когда он мог забыться и зайти дальше, чем собирался. Он сдерживался ценой невероятных усилий и поражался сам себе. Уступил лишь в малом, и эта несчастная уступка привела к таким последствиям…

Предела они достигли на этот раз одновременно, безнадёжно испачкав простыни. Немного отдышавшись, Хань повернулся к Каю и обнял его. Тот свернулся в комок и тихо пробормотал:

― Хань…

Хань гладил его по голове и прикасался к лицу лёгкими ненавязчивыми поцелуями. Иногда до его ушей долетал едва различимый шёпот. Снова и опять ― имя. Не сразу дошло ― что-то не так, но дошло. Он поймал левую руку Кая, но тот не отреагировал, лишь вновь позвал его по имени, очень слабо и тихо. Кай неуверенно прикоснулся к Ханю правой рукой и уткнулся носом в плечо. Его трясло. Ощутимо. И он дышал с трудом, но не потому, что недавно предавался распутству в компании Ханя.