Симпатика (СИ) - Страница 19

― Фроттаж? ― предположил Сэхун. ― Ну он о тебя тёрся и кончил, так? Словно бы по-настоящему, но без проникновения, так?

― Угу.

― И ты просто позволил ему кончить?

― Я и сам… тоже…

― Ого, ― лениво присвистнул Сэхун. ― Либо он мастер секса, либо ты ― горячая штучка, а он действительно сильно тебя любит, раз смог и о тебе позаботиться.

― Зря боишься тогда, ― добавил Тао. ― Если ты кончил от такой ерунды, то нормальный секс с ним тебе точно понравится.

― Д-да?

― До щенячьего визга, точно говорю. Так он красивый?

― Ну… Своеобразный, но красивый, да.

Они выпили ещё что-то из спиртного, слегка разбавленное чёрным кофе, и вслед за этим Тао осенило.

― Ты можешь взять у нас гелевую игрушку и потренироваться сам.

― Что?

― Гелевый имитатор. Он такой гибкий и мягкий, упругий. Можно даже цвет подобрать тебе по вкусу. Придёшь домой, закроешься в ванной, расслабишься, намажешь его смазкой ― смазку мы тоже подберём ― и попробуешь. Как минимум, сможешь себя подготовить и растянуть. Поначалу можно использовать смазку с обезболивающим эффектом, есть такие, а потом уже не понадобится ничего такого особенного, если секс будет регулярным. У тебя там само всё будет открываться в нужный момент.

― Регулярно ― это сколько? ― опасливо уточнил Хань.

― Минимум ― два раза в неделю.

Хань прикинул расклад и пьяно решил, что два раза в неделю ― это очень даже нормально, жить можно. Тем более, с обезболивающим эффектом. Можно представлять себе, что это визиты к проктологу, например.

И кто бы мог подумать, что невинный выпускной проект выльется вот… вот в это всё?!

С Тао они договорились посмотреть на Кая завтра. Хань написал Тао адрес и назначил время на полдень. Потом они долго выбирали Ханю игрушку, а вот со смазкой вышло намного быстрее. Сэхун оставил их наедине, когда Тао перешёл к деталям и инструктажу. И Хань после был несказанно счастлив, что слегка напился, ибо на трезвую голову он никогда в жизни не стал бы “тренироваться”, а так оклемался в собственной ванной, когда умудрился вставить в себя “игрушку” самым кончиком.

Он ошарашенно огляделся и обнаружил, что сидит совершенно голый на стиральной машинке с задранными вверх ногами, из задницы торчит гелевый фаллоимитатор весёленькой салатовой расцветки, а в дверь стучит Кай.

― С тобой всё в порядке? ― донеслось из-за тонкой перегородки.

― Э… да. А что?

― Я думал, ты упал. Услышал стон.

― О… Нет, поскользнулся, но до падения дело не дошло, ― соврал Хань и уставился на злосчастный имитатор. То ли запихивать его дальше, то ли выдернуть к чертям… Ощущение было странным. Хань немного поёрзал, устраиваясь удобнее, ухватился за игрушку и помедлил. Хотел всё-таки потянуть, но в последний миг вдвинул глубже и закусил губу. Он остро чувствовал, что у него внутри есть что-то постороннее, чего там быть не должно. Впечатление непривычное и странное, но на неприятное или болезненное оно не тянуло.

― Хань?

― Всё в порядке, ― сквозь зубы рыкнул он. ― Ну правда. Приготовишь кофе? Я выйду минут через десять.

― Хорошо, ― поколебавшись немного, отозвался из-за двери Кай.

Хань из любопытства ухватился за имитатор и чуть подвигал им из стороны в сторону, тут же едва не до крови закусил губу. Вот теперь стало жутко неудобно, он даже свалился с машинки, благо, что устоял на ногах и, оперевшись руками о бортик ванны, наклонился вперёд. Немедленно неприятное ощущение пропало, сменившись чувством наполненности чем-то посторонним. Мышцы сами по себе сокращались, словно пытались вытолкнуть чужеродный предмет, а тот напоминал собой плотную затычку. Точнее, не столько плотную, сколько упругую. Он сжимался под давлением мышц, но тут же стремился обрести первоначальную форму.

Хань кое-как нащупал торчащую часть имитатора и снова подвигал им из стороны в сторону. На сей раз от последнего движения у него чуть звёздочки из глаз не посыпались, его накрыло мощной волной неописуемого удовольствия так, что он гортанно застонал ― просто не смог сдержаться. И он испуганно дёрнул рукой, вытащив из себя проклятую игрушку. Немедленно на смену всему пришло чувство пустоты, хотя почему-то мышцы вели себя странно. Сохранилось фантомное впечатление, что по-прежнему что-то воткнуто меж ягодиц и мешает входу закрыться. Невольно Хань провёл там пальцами и с изумлением осознал, что спокойно может засунуть внутрь себя целых два пальца без особого труда. Он даже сравнил два собственных пальца и толщину игрушки. Пожалуй, он мог бы запихнуть в себя не два пальца, а три, например. Останавливало лишь то, что запихивать пальцы в себя было несколько неудобно. Он не смог бы втолкнуть и игрушку в таком положение. Удобнее всего это выходило в положении почти лёжа на спине с задранными ногами на стиральной машинке. Как всё сложно…

Хань отмыл игрушку, сунул в коробку вместе со смазкой и запихнул всё под ванну, после чего ополоснулся под душем и постарался расслабиться. И только когда тело пришло в норму, вытерся полотенцем и влез в одежду.

Кай сидел в гостиной с книгой руках, а на столе стояли две чашки с кофе. Он вопросительно посмотрел на Ханя.

― Завтра зайдёт один мой знакомый из Китая. В гости. Хочешь что-нибудь особенное на обед? ― Хань сделал глоток кофе и постарался принять невозмутимый вид.

― На твой вкус, ― пожал плечами Кай, перевернул страницу и закусил нижнюю губу.

― Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

― Всё хорошо.

― Кай, ― помедлив, начал Хань, ― если я попрошу тебя снова меня поцеловать, ты сможешь ограничиться одним поцелуем?

Кай выронил книгу, но успел подхватить её в паре сантиметров от пола.

― Ты…

― Я серьёзно спросил. Но мне нужен честный ответ. Если ты не сможешь остановиться на поцелуе, то я предпочёл бы пока этого не делать.

― Смогу, ― уверенно ответил Кай, но взгляд у него всё равно остался изумлённым.

― Тогда… ― Хань сделал ещё глоток кофе для храбрости и решительно пересел на диван к Каю поближе. ― Тогда давай. Один поцелуй, хорошо? Как в тот раз. Такой же. Только…

Он не договорил, не успел. Горячие пальцы коснулись его подбородка, а к губам прижались губы Кая. В рот каким-то невообразимым образом проскользнул язык. Очень нежные и плавные касания, внутри и снаружи, но в то же время смелые, откровенные, глубокие. Как сдерживаемый огонь. Согреть, но не сжечь. Как обещание наслаждения и томное удовольствие, но мягкое и осторожное, пьянящее. Одновременно пальцы Кая скользили по лицу Ханя, изучая и лаская, повторяя отдельные черты и словно бы наслаждаясь этим.

Хань путался в ощущениях: различал кофейные терпкость и горчинку, немного сладости, но не от сахара, и сходил с ума то от настойчивости языка Кая, то от невесомости прикосновений и сдерживаемой жадности губ. И он убедился в нежности поцелуя ― Кай как будто пытался защитить его от собственного огня, уберечь от своих желаний и страсти.

Потом Кай медленно отстранился и провёл подушечкой большого пальца по нижней губе Ханя, стирая лишнюю влагу и одновременно одаривая лаской.

― И? ― хрипло спросил он, всмотревшись в глаза Ханя.

― Н-не знаю, ― выдохнул Хань. И с ужасом услышал собственный слабый голос: ― Не разобрался пока. Нужно повторить. Кажется…

Наверное, ему примерещилась быстрая улыбка, на миг осветившая лицо Кая. Она так стремительно промелькнула, сменившись новым поцелуем, что вполне могла быть плодом воображения. Во время второго поцелуя Хань ― опять же с ужасом ― обнаружил собственные пальцы в волосах Кая. С ещё большим ужасом осознал, что изучает языком рот Кая, сам целует вместо того, чтобы позволить целовать себя ради научного интереса. Но ему вдруг захотелось распробовать на вкус чётко очерченные и такие выразительные губы Кая, что он не удержался.

На самом деле это пугало. Пугало до дрожи в коленках. Когда-то в Китае на медицинском факультете один старый преподаватель говорил на своей лекции, что есть три вещи, которые поначалу пугают, а потом обрушиваются на людей со всей мощью и полностью захватывают разум. Этому можно противостоять, как всему иному, но сил для противостояния приложить придётся очень много. И этим вещам имена: секс, психиатрия и генетика. Может быть, старый наставник и ошибался в общем случае, но с Ханем он попал в точку. Когда Хань попробовал секс в первый раз, он волновался. Но после ― ударился во все тяжкие и перечитал горы литературы на тему, ещё и эксперименты ставил. Правда, это касалось девушек, а не парней. Тогда. Раньше. То же самое случилось с психиатрией и генетикой, хотя в случае психиатрии он остановился на симпатике ― разделе, смежном с генетикой.