Сильнее смерти - Страница 2

Изменить размер шрифта:

На другой день японцы отрядом около трех тысяч человек перешли в наступление. Начали бомбить советские войска и монгольских пограничников. Двадцать истребителей 22-го полка немедленно поднялись на перехват вражеских бомбардировщиков.

Первая десятка так рвалась в бой, чтобы отомстить за погибших товарищей, что не стала дожидаться второй группы, а сразу помчалась к фронту. Но не так-то легко было перехватить японских бомбардировщиков. Путь нашей десятке перерезали 18 японских истребителей.

Все наши смело вступили в бой. Ни один летчик не дрогнул, все дрались храбро, никто не вышел из боя. Каждый предпочел смерть, но хвост самураям не показал. Никто на аэродром не вернулся: восемь летчиков погибли, двое подбитыми приземлились в степи. Нашими было сбито только три японских самолета.

Хотя эти неудачные бои в монгольском небе произошли и далеко от Москвы, но Москва в тот же день узнала о них и прислала телеграмму. В ней особое, какое-то отеческое обращение к летчикам. Дорогие друзья, поймите, что в век техники, моторов и авиации, одной смелостью и ненавистью к врагу нельзя воевать успешно. Нужно умение и боевой опыт. Боевого опыта у вас нет, да и умения еще не хватает. Учитесь воевать. На помощь к вам вылетают боевые летчики-инструкторы.

Вскоре в Монголию прибыла большая группа летчиков – участников боев в Испании и Китае. Среди них Герои Советского Союза: Сергей Грицевец, Григорий Кравченко, Николай Герасимов, Иван Лакеев, Борис Смирнов… Они стали нашими боевыми наставниками.

Майские бои на земле с нашей стороны были успешными. Японский отряд, потеряв на поле боя более 400 убитых, отошел за государственную границу.

С той поры противник особой активности не проявлял. Наша сторона никаких поводов для обострения обстановки, разумеется, не создавала. Войска близко к границе не подтягивались. Однако противник готовился к новым боям, что было заметно по сосредоточению вблизи границы японской авиации и полетам разведчиков над Монголией.

В этот же вечер в эскадрилье состоялось открытое партийное собрание. Вопрос на повестке дня один: задачи личного состава в новых условиях. Как военному комиссару эскадрильи доклад было поручено сделать мне.

* * *

На фронте стояло затишье. Мы с утра и до вечера летали на учебные бои и на групповую слетанность. Наши учителя – боевые инструкторы. В перерывах между полетами затаив дыхание слушали их рассказы о воздушных схватках против японских захватчиков в Китае и с фашистами в Испании,

…В этот день к нам на аэродром прилетел Герой Советского Союза майор Сергей Иванович Грицевец. Высокий, худощавый, с энергичным лицом. На этот раз он о тактике с нами говорил мало, куда-то торопился. Перед отлетом предупредил:

– Будьте начеку. Есть данные, что японцы вот-вот начнут новую провокацию. Для лучшего управления истребителями с земли, – продолжал Грицевец, – в районе горы Хамар-Даба из белого полотна будет выложена стрела, показывающая направление полета. Кроме того, в сторону японских самолетов будет бить наша артиллерия. Разрывы снарядов – цветные. Они тоже будут показывать, где находится противник. Эти сигналы – приказ на уничтожение вражеских самолетов. В случае воздушного боя границу не перелетать. Сбивать самураев надо до границы.

Когда я подошел к своему истребителю, техник Васильев, только что устранивший неисправность на нем, попросил меня облетать машину. Смотрю на небо. Солнце садится, но до наступления темноты еще можно успеть. Я пошел за разрешением.

Командный пункт эскадрильи находился в полевой палатке, натянутой над котлованом, служившим укрытием на случай налёта авиации. Справа и слева от входа были оставлены земляные уступы выстланные постелями – командиру и мне для дневного отдыха. Выступ оставленный посередине, служил столом. На нем телефон. Телефонист сидел на двух патронных ящиках. В жару борта палатки поднимались, и она походила на большой зонт. Теперь вечерело, полотно было опущено.

Капитан Василий Васильевич Гугашин лежал на кровати и сочинял письмо домой. Он быстро договорился со штабом полка о моем вылете и напомнил:

– Только долго не крутись, темнота застанет.

В воздухе мотор работал чисто, никаких признаков неисправности. Солнце уже касалось горизонта и на землю ложилась ночь. Я хотел было идти на посадку, заметил впереди и выше себя белые, оранжевые и черные бутоны с разорванными краями. «Что за чудо?» – удивился я.

Мне никогда еще не приходилось видеть в небе такое художество. Я рассматривал его с острым любопытством… Да ведь это же бьет зенитная артиллерия! Я вспомнил пояснение Сергея Грицевца, вглядываясь в эти разрывы. Это приказ – наперехват самолетов противника! И приказ мне, потому что сейчас, наверное, в воздухе, кроме меня, никого. Но где враг?

Лохматых пятен на небе становилось все больше и больше. Некоторые из них начали расползаться и исчезать. Вдруг среди этих разрывов мелькнула серебристая точка. Японский самолет!

Позабыв обо всем на свете, я устремился за ним. Разведчик! Догнать и уничтожить! Обязательно уничтожить!

…Мотор давно работает на полную мощность. Ноги с силой уперлись в педали, как бы помогая самолету, и все мое тело подалось вперед. Однако сближение происходит слишком медленно. Наконец я оказался на одной высоте с разведчиком. Но расстояние между нами было по-прежнему велико. Отжимаю от себя ручку, чтобы увеличить скорость. Результата не достигаю: мой самолет проваливается, противник снова оказывается выше и даже дальше от меня, чем только что был. Нужно стрелять, решаю я,

То ли вспомнился совет боевых летчиков: «Прежде чем открыть огонь – оглянись!», то ли это был инстинкт самосохранения, но я обернулся. К счастью, противника в хвосте не было.

Разведчик делает крутой поворот вправо. Я за ним, резко срезая угол, чтобы догнать его. Крен слишком велик, мой самолет скользит и снова теряет высоту.

Почему разведчик, да еще с неубирающимися шасси, уходит от истребителя? Я нервничаю, спешу схватить его в прицел, но противник так далек от меня, что тонкие нити прицела почти закрывают его. Я торопливо нажимаю гашетки. Пушки и пулеметы молчат. «Раззява, – мысленно упрекаю себя, – позабыл подготовиться к стрельбе!»

Быстрое движение руки – оружие перезаряжено. Снова прицеливаюсь. Мои движения резки и суетливы. Разведчик не дается, выскальзывает из прицела, как ртутный шарик. Но вот он, вот он! Поймал! Длинный сноп красных и зеленых трассирующих пуль летит ему вдогонку, проходит ниже и пропадает. Я вижу это и немедленно беру поправку как раз такую, какую нужно по теории воздушной стрельбы, Вторая очередь, третья… Слышу бурление пушек и пулеметов. В кабине острый запах пороховой гари. Мои светящиеся трассы, кажется, пронзают врага. Об опасности, что сзади могут сбить, я уже не думаю. Все мысли, все действия только на уничтожение противника.

С нетерпением ожидаю падения разведчика. Сейчас, ну!.. А он, словно заговоренный от смерти, покачал крыльями и, подзадоривая меня, сделал горку, еще больше себя обезопасив,

Я не знал в тот момент, что этот японский самолет, недавно выпущенный, имел на Высоте большую скорость, чем «И-16». Мои 400 снарядов и 1500 патронов были израсходованы. Оружие замолчало. Я перезарядил его и в бессильном отчаянии нажал на спуск, уже не целясь. Сиротливая зеленая нитка протянулась вниз, в темноту.

Что такое? Внизу ничего не просматривалось. Слева чуть рдело небо и бледно мерцал горизонт. Впился глазами в остатки зари, будто в моей власти было ее задержать. Она быстро бледнела, растворялась, гасла. Подо мной сплошная тьма. В погоне за разведчиком на большой высоте, где еще светло, я не заметил, как на землю опустилась ночь.

Где я? Леденящий ужас резанул по сердцу. Почему-то прежде всего вспомнил Сергея Лазо, сожженного японцами в паровозной топке, потом летчика республиканской Испании Владимира Бочарова. Он вынужденно приземлился на вражеской территории. Фашисты жестоко его пытали, но не добились ни слова. После этого тело Бочарова разрезали на куски и сбросили в мешке на парашюте прямо на Мадрид.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com