Сильна, как смерть - Страница 129

ла потребность, чтобы его утешили, потребность пожать верные руки, взглянуть в преданные ему глаза, потребность, чтобы его пожалели, помогли ему, дружески обласкали. И он, как всегда, отправился к графине.

Когда он вошел в гостиную, Аннета была там одна; стоя к нему спиной, она быстро надписывала адрес на какой-то записке. На столе рядом с нею лежал развернутый номер Фигаро. Бертен увидел одновременно и газету и девушку и растерянно остановился, не смея сделать ни шагу дальше. О, если она прочитала! Она обернулась, но, занятая, вся поглощенная своими женскими заботами, быстро произнесла:

- А, здравствуйте, господин художник! Извините, что я вас покидаю, но наверху меня ждет портниха, а вы понимаете, что портниха перед свадьбой - это дело важное. Я предоставлю вам маму - она там спорит и обсуждает мои туалеты с этой мастерицей. А если мама мне понадобится, я потребую ее у вас на несколько минут.

И она скрылась почти бегом, чтобы ясно показать ему, как ей некогда.

Этот внезапный уход без единого милого слова, без единого ласкового взгляда, обращенного к нему, - а ведь он так.., так любил ее. - потряс его. Взгляд его снова остановился на Фигаро, и он подумал: "Она прочла! Меня высмеивают, отрицают... Она больше не верит в меня... Я для нее уже ничто!" Он сделал к газете шаг, другой - так подходят к человеку, чтобы дать ему пощечину. Потом сказал себе: "А вдруг она еще не читала? Она ведь так занята сегодня! Но об этом, конечно, заговорят при ней - вечером или за обедом, - и ей тоже захочется прочитать".

Невольным, почти бессознательным движением, быстро, как вор, он схватил газету, сложил, перегнул еще раз и сунул в карман.

Вошла графиня. Увидев искаженное, мертвенно-бледное лицо Оливье, она мгновенно поняла, что он достиг предела страданий.

Она бросилась к нему в каком-то порыве, в едином порыве всего своего бедного, тоже разрывавшегося сердца и своего бедного, тоже измученного тела. Положив руки ему на плечи, глядя ему прямо в глаза, она произнесла:

- О, как вы несчастны!

На сей раз он уже ничего не отрицал; горло его сжимали спазмы, - Да.., да.., да! - лепетал он.

Она чувствовала, что он вот-вот разрыдается, и увлекла его в самый темный угол гостиной, где за небольшими ширмами, обтянутыми старинным шелком, стояли два кресла. Они сели здесь, за этой тонкой вышитой стенкой; к тому же их скрывал серый сумрак дождливого дня.

Она мучилась от боли, но прежде всего жалела Оливье.

- Мой бедный Оливье, как вы страдаете! - произнесла она.

Он положил седую голову на плечо подруги.

- Больше, чем вы думаете, - сказал он.

- О, я это знала! - с грустью прошептала она. - Я все чувствовала. Я видела, как это зарождалось и как вызревало.

Он ответил так, словно она обвиняла его:

- Я в этом не виноват, Ани.

- О, я знаю!.. Я ни в чем не упрекаю вас!.. Чуть повернувшись к Оливье, она нежно прикоснулась губами к его глазу и почувствовала на нем горькую слезу.

Она вздрогнула так, словно выпила каплюОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com