Сила Трех - Страница 13

– Полтергейст? – лукаво спросила Рипли, заставив его рассмеяться.

– Если бы… Просто я ничего не кладу на место. – Он оставлял на полу снежные следы.

Рипли молча надела куртку, замотала шарф. Мак держал ее пальто. Поняв, что он хочет помочь ей одеться, Рипли покачала головой.

– Я никогда не могла этого понять. Как, по-вашему, мы надеваем пальто, если поблизости нет мужчин?

– Это выше нашего разумения. – Довольный Мак надел ей на голову шапочку и поправил рассыпавшиеся по спине волосы. – А перчатки?

Рипли вынула перчатки из кармана пальто.

– Что, папочка, хотите надеть их на меня?

– Конечно, радость моя.

Однако когда он протянул руку, Рипли отстранила ее. Улыбнулась, увидев волдыри на его запястье, но тут же ощутила укол совести. Она могла причинить человеку боль, если этот человек того заслуживал.

Но не в этом случае.

Следовало искупить свою вину. Даже если для этого придется поступиться гордостью.

Увидев выражение ее лица, Мак посмотрел на свое запястье.

– Пустяки, – сказал он, одернув манжет.

– Это решать мне. – Она не стала сокрушенно вздыхать. Просто взяла его за руку и пристально посмотрела Буку в глаза. – Это не для протокола и не для вашей работы. Понятно?

– Ладно.

– В гневе причинила вред, но свожу его на нет. Рана, сделанная мной, силой исцелись тройной. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

Он ощутил легкую боль, а потом отток тепла. Места, которых касались ее пальцы, исцелились; пузыри бесследно исчезли. У него засосало под ложечкой не столько от происшедшего, сколько от изменения выражения ее глаз.

Мак уже имел дело с магией и знал, что это такое. Любое проявление силы вызывало у него восхищение и производило неизгладимое впечатление.

– Спасибо, – сказал он.

– Не за что. – Она отвернулась. – Я серьезно.

Когда Рипли потянулась к ручке двери, излечившаяся рука Мака предупредила ее движение.

– Как женщины открывают дверь, мы тоже не знаем, – сказал он. – Это слишком трудно и сложно.

– Не смешите меня. – Когда они вышли наружу, Мак взял ее за локоть. И только пожал плечами, увидев ее сердитый взгляд.

– На улице скользко. Ничего не могу с собой поделать. Так уж меня воспитали.

Рипли смирилась и промолчала даже тогда, когда Мак обошел «Ровер» и открыл ей дверь.

Ехать было недалеко, но за проведенный в коттедже час на улице стало еще холоднее. Хотя печка не успела нагреть салон, но в кабине им не грозил холодный ветер, от которого захватывало дух. Рипли почувствовала, что благодарна Маку.

– Если вам нужны дрова, то можно купить вязанку у Джека Стьюбенса, – произнесла она.

– Стьюбенса… Вы не запишете? – Правя одной рукой, он стал рыться в кармане пальто. – У вас есть бумага?

– Нет.

– Загляните в «бардачок».

Когда Рипли открыла отделение для перчаток, у нее отвисла челюсть. Там лежали десятки листов писчей бумаги, шариковые ручки, катушки скотча, полупустой пакетик соленых кренделей, три фонарика, охотничий нож и несколько непонятных предметов. Она достала две одинаковые красные бусины, соединенные человеческим волосом.

– Что это?

Он поднял взгляд.

– «Гри-гри». Это подарок. Предохраняет от дурного глаза. А что, бумаги нет?

Какое-то время она смотрела на Мака, потом положила амулет на место и достала лист бумаги для заметок.

– Стьюбенс, – повторила она, сделав запись. – Джек. Совиный переулок.

– Спасибо. – Мак взял бумажку и сунул ее в карман.

– Теперь сверните. Двухэтажный дом, крытое крыльцо.

«Командует так, словно сидит в патрульной машине», – невольно подумал Мак. В окнах горел яркий свет, из каминной трубы валил дым.

– Красивый дом. – Он вышел наружу. Рипли не стала дожидаться, когда Бук обойдет машину и откроет ей дверь. Тем не менее он снова взял ее за руку.

– Послушайте, Мак, я все понимаю, но не нужно провожать меня до дверей. Это же не было свиданием.

– Только потому, что вы этого не захотели. Кроме того, мы ели, беседовали и пили вино. Так что все признаки свидания налицо.

Она остановилась на крыльце и обернулась. Мак натянул забавную лыжную шапочку, из-под которой торчали светло-русые вихры. Он не сводил с нее глаз.

– Значит, вы хотите получить прощальный поцелуй?

– Конечно!

Ответ прозвучал так весело, бесхитростно и безобидно, что она улыбнулась, но только на мгновение.

Он сделал движение, неожиданное и невероятное. Оно было не быстрым, но таким гибким и неуловимым, что Рипли не успела опомниться.

Мак обнял ее и без всяких усилий привлек к себе. Затем заставил Рипли немного откинуться, и ей показалось, что они не стоят, а лежат.

Голова у нее закружилась еще до того, как их губы нашли друг друга.

Шелковые. Теплые. Мягкие. Его губы не касались, не обхватывали, а просто всасывали. Теперь к головокружению добавилась волна жара, возникшая в пальцах ног, поднимавшаяся все выше и плавившая кости.

У Рипли вырвался негромкий стон, губы готовно раскрылись. Хуже того, ослабевшие руки со второй попытки поднялись и обвили его шею.

У нее подкосились колени. Рипли ничуть не удивилась бы, если бы ее тело сейчас растаяло и превратилось в лужу у его ног.

Когда Мак бережно отстранился, Рипли ничего не видела и не соображала.

– Нужно будет как-нибудь повторить это, – задумчиво произнес он.

– Ух… – Она забыла, как произносятся слова.

Бук дружески дернул ее за волосы.

– Идите в дом, а то замерзнете.

– Ох… – Она махнула рукой, повернулась, как слепая, и уткнулась в дверь.

– Позвольте помочь, – тихо и очень серьезно сказал он, повернул ручку и открыл дверь. – Спокойной ночи, Рипли.

– Угу…

Она вошла в дом и тут же привалилась спиной к закрытой им двери, пытаясь успокоиться и отдышаться.

Безобидный? С чего она взяла, что он безобидный?

Она сделала несколько неуверенных шагов и опустилась на нижнюю ступеньку лестницы. Пришлось подождать, когда ноги снова начнут слушаться. Только после этого Рипли сумела подняться к себе в комнату.

Мак остановился и чуть не зачеркнул последнюю фразу, как не соответствующую действительности. Рипли не была красавицей. Да, привлекательной, да, интересной, но назвать ее красавицей было нельзя.

Однако журнал существует для регистрации личных впечатлений, напомнил себе Мак. Если он написал, что Рипли очень красивая, то не случайно. Раз так, пусть фраза остается.