Сила не по рангу (СИ) - Страница 48

— Вас желает видеть вдовствующая императрица.

А вот это было весьма неожиданно. Бабушка слыла в нашей семье самым непробиваемым интровертом. Я слышал, что порой она разворачивала гостей, когда те приезжали к ней аж в Старую Ладогу. А тут сама позвала пообщаться…

— Разумеется, сударыня, — кивнул я. — Ведите.

Как оказалось, вдовствующая императрица уже спустилась со сцены и сейчас восседала в одном из шатров. Вокруг нее образовалась санитарная зона в несколько метров — никто, кроме ее личных служанок, не смел лишний раз подойти. Бабушка умела делать настолько суровое лицо, что придворные дамы тушевались в ее присутствии и спешили убраться подальше.

Что ж, это будет интересный разговор. Чего бы он ни касался.

Я первым спустился с лесенки и подал руку служанке. Девушка явно смутилась, не привыкшая к галантным манерам двора. Но лесенка была довольно крутая, а служанка носила неудобное платье с длинной юбкой, так что мою руку она приняла — и почему-то покраснела.

Совсем молоденькая, лет восемнадцать. И чего ее занесло в прислугу к бабушке? Такой молодой и симпатичной девице жить бы на полную и наслаждаться юностью. А она — в монастырь.

— Прошу, ваша светлость, — девушка остановилась перед шатром.

Там как раз не осталось никого, кроме самой вдовствующей императрицы и еще одной молчаливой служанки в темных одеждах.

Я приблизился и поклонился по всей форме этикета.

— Ваше импеаторское величество…

Бабушка протянула мне сухую морщинистую руку, но не дала поцеловать — я лишь успел к ней прикоснуться.

— Итак, вот ты какой, Алексей, — без лишних церемоний заявила она, изучая меня с ног до головы.

Я чувствовал себя инфузорией туфелькой под микроскопом. Старушка, казалось, придирчиво всматривалась в каждый сантиметр меня.

Она жестом велела своим служанкам удалиться, и те, молча поклонившись, вышли за пределы шатра. Вдовствующая императрица кивнула на изящный столик, на котором высились различные графины и бутылочки.

— Плесни мне коньяка, Алексей.

Губа не дура. Я нашел бутылку с жидкостью подходящего цвета, снял крышку, понюхал, убедился, что это был коньяк, и налил немного в пузатый бокал, а затем подал бабушке.

— Прошу, ваше императорское величество…

— Ты мне тут не величествуй, Алеша, — отрезала старушка. — Отвечай, откуда сила.

Да, бабуля явно несколько одичала в староладожской глуши. С другой стороны, перед кем ей теперь расшаркиваться и о чьем мнении беспокоиться? Могла себе позволить некоторую эксцентричность на старости лет…

— Полагаю, от матушки, Анны Николаевны, — пожав плечами, ответил я.

Вдовствующая императрица уставилась на меня как на идиота.

— То-то я вижу, что у нее Изумруд, а до тебя от самого Петра Великого в роду Черных Алмазов не было. Отвечай, что ты сделал, чтобы получить такой потенциал!

Ну и что мне следовало ей сказать? Явно же не постами да молитвами добивался. И правды ей в любом случае знать не положено.

— Ну? — пригубив коньячку, поторопила бабушка. — Язык проглотил?

Экая дерзкая дама. А еще меня называли невоспитанной деревенщиной.

— Пиши вы моей матушке почаще да интересуйтесь жизнью внуков, то наверняка бы знали, что почти все время я проводил в тренировках и изучении всех доступных мне трактатов по магическому искусству.

Вдовствующая императрица их вздрогнула, когда я ответил хамством на хамство. А что? Раз мы уж общаемся по-семейному, без купюр, пусть помнит, что я не безмолвная служанка. И да, писала она моей матери довольно редко. Так и не простила ей морганатического брака.

— Значит, в мать пошел, — отпив еще немного коньяка, сказала бабушка. — Что ж, уже хорошо. Значит, просто много тренировался?

Я улыбнулся.

— Пушкин в ссылке писал шедевры. Я тоже решил не тратить время даром.

— Значит, не расскажешь. — Она подняла на меня блеклые, выцветшие глаза. — Что ж, твое право. Каждый род имеет право хранить свои секреты. А ты все же по отцу Николаев, и требовать от тебя выложить все тайны я не могу. Будем считать, первую проверку ты выдержал, мальчик. Не робеешь, в отличие от этих придворных девиц. Это мне нравится.

— Значит, это очередное испытание, — усмехнулся я.

— Настоящие испытания у тебя впереди. Ты получил дар огромной силы. Со временем это даст тебе много власти. Посмотрим, устоишь ли ты перед соблазнами и н падешь ли так же быстро, как возвысился.

— А я возвысился? — я шутливо оглянулся по сторонам. — Сдается мне, я лишь просто возвращаю моей семье то, что было утрачено. Это не возвышение, ваше императорское величество. Это справедливость.

Бабушка хмыкнула.

— Да… Натерпится с тобой Федор со своими регентами. Но Федор и меня не волнует. Ты сейчас здесь разговариваешь со мной потому, что я пекусь о Николае и Петре.

— Выходит, у вас с Советом регентов одни и те же заботы. Быть может, вам стоит объединить усилия?

— Не паясничай, Алексей, — раздраженно отмахнулась старушка. — Я уже поняла, что на язык ты остер. Один — один, матч окончен. Теперь поговорим серьезно.

Что ж, это в какой-то степени можно было считать достижением. Бабушка таки до меня снизошла. И не просто, чтобы на меня поглазеть, а у нас тут, оказывается, серьезный разговор намечается.

— Внимаю, ваше императорское величество.

— Сядь, Алексей, — бабушка указала на соседнее кресло, и я опустился на мягкое сидение. — Не знаю, как именно ты добился Черного Алмаза. Но если ты и правда выиграл в генетическую лотерею, нужно использовать все преимущества.

Ага, смотря кто собрался использовать.

— Я иду в Спецкорпус, — ответил я.

— Что⁈ На простую службу?

— Не думаю, что она окажется такой уж простой. И там мои умения действительно могут пригодиться.

— Твои умения и дар пригодятся в Зимнем! — возмущенно воскликнула бабушка. — Ты должен защищать своего государя!

Лучше всего я смогу его защитить, если разберусь с вопросом Искажений. А это будет непросто сделать, если меня поставят нянькой при государе и цесаревиче. Быть может со временем, когда-нибудь потом… Но не сейчас. Приоритет на Таню, затем на Спецкорпус, а во дворце пока и без меня справятся.

— У государя есть защитники, — ответил я. — А я буду представлять свою семью в Спецкорпусе.

— Нет, нет, нет! Это возмутительно! Нельзя с таким даром…

— Еще коньячку, ваше императорское величество?

— Ты издеваешься, внук?

— Нисколько. Просто вы сильно возмущены, а, говорят, коньяк, снижает давление. Сердечно-сосудистые заболевания — не шутки, знаете ли…

— Хам. Не будь у тебя такой силы, я бы разговаривала с тобой иначе.

— Не будь у меня силы, вы бы со мной вообще не разговаривали.

Старушка покачала седой головой.

— И правда. Что ж, пути Господни неисповедимы. Вероятно, это моя кара за то, что не дала благословения…

— Так уж и кара.

Я плеснул еще немного коньяка и подал бабушке. Та тут же сделала богатырский глоток.

— Ты теперь официально сильнейший маг империи, Алексей. Ты должен служить Николаю. Он же дитя в теле взрослого мужчины! Но я видела, что ты ему нравишься. Он хочет с тобой подружиться. Почему бы не пойти навстречу и не стать его… Личным телохранителем, например?

— В прошлый раз, когда моя семья связала себя со службой по обеспечению безопасности, это стоило нам пятнадцати лет в ссылке, — сухо проговорил я. — Прошу прощения, ваше императорское величество, но с нас хватит. Больше мы на это не купимся.

— Я признаю, что это было ошибкой! — громко прошептала бабушка. — Все были в отчаянии, нужен был козел отпущения. Вот и сделали крайним твоего отца, потому что он формально отвечал за безопасность в той поездке. Но я не знала, что Анна заупрямится и поедет с ним в ссылку, как декабристка. Не знала, что Федор станет держать вас там как можно дольше…

Меня начинал утомлять этот разговор. Бабушка торговалась, как на базаре. Но торг уместен тогда, когда этого хотят обе стороны. Я больше не собирался торговаться, выпрашивать милостей и пресмыкаться. Теперь все, что нужно, я возьму по праву.