Сикарио - Страница 11

Изменить размер шрифта:

Что случилось с бандами, с «гальядами»? По-разному. Большинство разбежались и попрятались. В том числе и самая знаменитая, самая опасная, под названием «Кондор», прочно обосновавшаяся в парке Сантандер, растворилась в воздухе в тоже утро, когда их харизматичный вожак Габино Кагафео был найден повешенным на городском фонтане с отрезанным языком. А за два дня до этого, будучи под кайфом, он орал, что никто из «Кондоров» не боится каких-то там Лимонов.

И начали они с тех, кому исполнилось пятнадцать и старше. Выискивали ребят, кто когда-то побывал в ненавистных застенках «Ла Трейнта» или Сескиле.

Все, на кого была собрана хоть какая-нибудь информация в полиции, очень скоро престали существовать. А поскольку хранить досье на покойников занятие бесполезное, то полки в архивах начали освобождаться.

Выяснить кто им передавал эту информацию не получилось, но посудомойка, работавшая в том кафе, рассказывала, что очень часто видела, как они изучали длинные списки и вычеркивали оттуда какие-то фамилии.

Может показаться неправдоподобным и зловещим, но совершенно очевидно – кто-то очень влиятельный предложил таким образом почистить дно Боготы, и в отсутствие в то время широко разрекламированных «Карибских Лимонов» («Limones del Caribe» рок-группа) с большей эффективностью и «пользой для дела» применил «Лимонов из Тулуа».

Насилие, сеньор, словно камень, лежащий на краю пропасти. Лучше его не трогать. Но если все-таки пришлось сдвинуть с места, то в самом начале его еще можно остановить без особых усилий, если же отпустить этот камень, то он увлечет за собой гораздо большие камни и контролировать каким-либо образом подобный обвал будет уже невозможно.

Похожее произошло и в Колумбии.

Судя по некоторым слухам, было время, давным-давно, еще до моего рождения, когда некоторые «деятели» думали, что насилие – это чистое безрассудство в их исключительно богатой стране и им очень хотелось все это сохранить, но потом они вдруг увидели, как объявились некие претенденты на все то богатство и тут же решили, что только у них имеется исключительное право на применение силы для защиты своего достояния.

И так оно продолжалось в течение некоторого времени, но потом камень покатился по склону, и я очень сомневаюсь, что кто-нибудь когда-нибудь сможет остановить это движение и все происходящее.

Пятнадцать или двадцать тысяч убитых ежегодно. Точную цифру всё равно никто не знает! И это результат разгула насилия в Колумбии, но самое печальное во всем этом то, что ни одна из тех смертей не решила хотя бы крошечную национальную проблему.

И «Лимоны» – самое очевидное подтверждение сказанному, а уж вы должны мне поверить, потому что о насилии я знаю почти всё… ну, или достаточно много.

Убивали они со сдельной оплатой и их совершенно не заботило, что место убитого «гамина» тут же занимали пять или шесть детей, порожденных проститутками здесь же, далеко не надо ходить, которые также становились «гаминами». Это равносильно тому, чтобы пытаться сдержать течение реки голыми руками.

Когда кто-то с самого рождения привыкает жить в голоде и холоде, то со временем он также привыкает и к страху.

А «Лимоны» всю свою жизнь убивали в маленьком провинциальном городке, но Богота оказалась для них слишком большой.

Их первоначальный успех можно объяснить достаточно полной информацией о личностях и привычках будущих жертв, получаемую от кого-то там, сверху, но все течет, все меняется, ничто не постоянно, и новые кандидаты на места в городском морге приняли необходимые меры предосторожности, и в свою очередь начали подготавливать контратаку, и тут уж «кумбия» зазвучала по-другому.

Как я вам уже вчера рассказывал, Каликсто Лимон приобрел здоровую и полезную привычку никогда не есть в одном и том же ресторане дважды, а также никогда не спать с одной и той же шлюхой, но кто-то, удивительно наблюдательный, выяснил, что этот тип придерживался очень странного правила ставить на один и тот же номер в субботней лотерее.

Ничто так не «заводит» моих сограждан, как лотерея!

Они просто сходят от неё с ума!

Играют все, играют каждый божий день и, конечно же, постоянно гадают о следующем результате, внимательно изучают разные приметы: попадется ли по дороге кривой или горбатый, какое число или день недели лучше, что приснилось самому или соседу… совершенная ахинея и чистой воды предрассудки!, но, именно благодаря этому, тысячи колумбийцев едва сводят концы с концами.

Иногда ничего не делают день-деньской, а стоят лишь вдоль улицы и ждут незнакомца, затем преследуют его, умоляя о том, чтобы он назвал какую-нибудь цифру.

Для Каликсто Лимона таким заветным номером была любая цифра, оканчивающаяся на четырнадцать… или на какую-нибудь другую цифру… Кто его знает?!

Не помню.

Четырнадцать или что-нибудь там другое, значения не имеет. Главное, что он всегда искал подходящий номер, и одна старая торговка с Восьмой улицы постоянно оставляла для него такие билеты.

В ту субботу «Лимоны», всегда такие бдительные и внимательные к любым мелочам, не обратили, однако, должного внимания, что по причине каких-то дорожных работ старушка со своим складным столиком переехала немножко влево, всего на каких-нибудь пять метров.

Отелло и Викторино, как всегда находились на страже, стояли немного в стороне, руки спрятаны под пончо.

Каликсто купил свой «счастливый» билетик, и в тот момент, когда уже собирался расплатиться, снизу, через вентиляционную решетку, «случайно» оказавшуюся у него прямо под ногами, выскочил металлический стержень с остро заточенным концом и, войдя ему через анус, прошел сквозь все тело и вышел наружу из горла.

Так он и оказался насаженным на этот кол. Кровь начала хлестать у него изо рта таким обильным потоком, что залила перепуганную до смерти старушенцию с головы до пят.

А железка оказалась каким-то образом намертво закреплена в земле. Как они это все проделали, не знаю до сих пор. Но рассказывают, что пока Каликсто завывал от боли и корчился на этой «спице», Отелло и Викторино пытались снять его оттуда, пихая под задницу, вверх, через край, как снимают колбасу с шампура.

Народ же собрался вокруг и с интересом наблюдал за происходящим.

Насколько я знаю, образовавшаяся вокруг толпа зевак молча наблюдала за тем, как два человека, измазанные кровью, пытались спасти третьего, и никто, ни один из тех любопытствующих даже не пошевелился, чтобы помочь хоть как-то.

Когда его наконец-то унесли, труп, конечно же, на тротуаре осталась огромная лужа крови и клочья кишок. Кто-то повесил на металлический прут плакат со словами: «Здесь Выжимают Лимоны».

Зловещее чувство юмора, не правда ли?

В итоге, они получили то, что искали, потому что нужно быть безмерно самоуверенным и одновременно глупым, чтобы приехать в такой город как мой и начать закручивать гайки.

Здесь слишком много винтов и гаек, чтобы закрутить все и сразу.

Помните, у Чаплина был такой фильм, где он бегал с огромным гаечным ключом и заворачивал болты, а потом сошел с ума?

Приблизительно похожее рано и поздно должно было случиться и с «Лимонами».

Любой здравомыслящий наемный убийца видя, как весь город демонстрирует откровенную враждебность, принял бы разумное решение удалиться куда-нибудь подальше отсюда, к примеру, в соседнюю область, но только не Викторино и Отелло Лимоны. За свою жизнь они поубивали столько людей, что не собирались принимать чужие правила игры и, судя по всему, поклялись отомстить тем, кто так ловко насадил их брата Каликсто на кусок железа.

В течение четырех дней их нигде не было видно, но на пятый, в субботу, они устроили настоящую резню. И хотя большинство из тех, кто им попался на дороге, давно уже заслужили себе право отправиться на кладбище, но были среди них и парочка тех, кто ни в чем не был замешан, а лишь выпили слишком много в тот злосчастный день, стараясь, наверное, заглушить какие-нибудь горестные чувства. Ну, не повезло им… что тут сказать?..

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com