Швец. Второй шанс для бандита (СИ) - Страница 9

У неё это почти получается, просто в самый последний момент я резко разворачиваюсь и сношу Варю весом к стене. Сжимаю ее талию и жадно вдыхаю запах с волос. Ни от одной женщины никогда мне больше так голову не отрывало! И, словно, в первый раз с ней все или не было этих пяти долбаных лет… Тогда, почему нет? Ведь все уже было…

Вскрикнув, Варя начинает отбиваться.

— Нет, не смей…

— Тише, тише, маленькая, — шепчу ей, тяжело дыша. — Мы чуть-чуть.

Мои губы скользят по кромке ее ушка. Она каменеет.

— Отпусти… Не трогай! — истерично хрипит. — Я не хочу быть с тобой. Слышишь?!

А я не могу не трогать! Как одуревший дышу ее чистым запахом, глажу бедра и тяну пояс халата. Сердце лупит в рёбра.

— Я только посмотрю, — обещаю полнейшую чушь.

Лишь бы только сейчас добраться до ее тела. Я так соскучился. Я хочу его видеть!

— Нет, нет! — хватает Варя мои руки.

Я прижимаюсь губами к ее скуле и все-таки развязываю узел на халате. Пальцы касаются нежной кожи.

Бах! Неожиданно мне по лицу прилетает реальная, тяжелая пощёчина. До искр из глаз.

Она действует правильно. Я будто прихожу в себя и, наконец, вижу Варины испуганные глаза.

— Мать твою… — бормочу ругательства. Какой же ты, идиот, Швецов. С чувством прикладываю кулак в кафель возле головы Варвары. И снова толко после действия осознаю, что пугаю ее этим ещё сильнее.

Варя буквально вжимаются в стену и вся дрожит.

— Прости, — говорю, убирая от неё руки и делая на шаг назад. — Я не трону тебя сегодня. Прости…

Она цинично ухмыляется и, запахивая халат, впивается в меня горящими глазами.

— Никогда, Швецов. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю… — разгоняется тирадой, повышая голос.

— У тебя не будет других мужчин никогда, — перебивая, рычу ей в ответ, и сжимаю зубы.

— Мне они не нужны! — Вспыхивает Варвара. — Я в своей жизни навлюблялась за глаза и уши! Аж пять месяцев тошнило!

— Тошнило тебя? — я не сдерживаюсь и снова подлетаю к ней. Перехватываю пятерней ее подбородок и заставляю посмотреть в глаза. Пусть повторит! — От меня тебя тошнило?

— От тебя, Швецов, — отвечает она с вызовом.

В моей голове срабатывает детонатор. И буквально в последние секунды до взрыва я выбираю свернуть ли сейчас одну прекрасную женскую шейку или всё-таки наказать ее рот.

Выбирая второй вариант, впиваюсь в губы Вари поцелуем. Прихватываю ее за затылок, чтобы не могла отстраниться, и несколько секунд терзаю губы. Сладкие, чуть припухшие. Зараза! Отстраняюсь, чтобы глотнуть воздуха.

— Тошнит? — встряхиваю Варвару. — Отвечай!

— Я имела ввиду токсикоз, — шепчет она, отворачивая от меня лицо и съезжает вниз по стене, обхватывая себя за плечи. — Но теперь действительно тошнит. От тебя, Саша.

Я смотрю на Варвару, как контуженый. И сам не могу прийти никак в себя от той жести, что сейчас произошла. В груди болезненно и душно. Мерзко от самого себя. Зачем? Зачем я к ней полез? Почему меня вообще так накрыло? Почему она постоянно меня провоцирует? Будто специально лупит и не мажет по самому больному! Ну не надо, мать твою, играть со мной в шарады, когда я не в адеквате!! Варя же это знает! Да, наверняка. И просто каждым словом показывает, как меня презирает. Я должен через это пробиться? С хрена я ей что-то должен!? Она же знала, кто я, когда ложилась в мою кровать!

А она даже ребёнку имени моего не дала…

— Забирай вещи и иди спать, — говорю ей тихо и резко отворачиваюсь, чтобы она сейчас не увидела, как мне хреново. Когда-то ей хватало одного взгляда в мои «нечитаемые», как уверяли мои соперники по блек джеку, глаза, и она понимала, как прошёл мой день!

Ну не просить же ее меня принять, простить и полюбить?!

За моей спиной хлопает дверь. Я жду ещё пару минут и только после этого выхожу.

Кидаю себе на диван плед с подушкой, чтобы быть от Варвары максимально далеко и пью несколько глотков алкоголя прямо из горлышка. Завтра мне будет мучать сушняк, но это будет хоть как-то отвлекать от того, что беспокоит по-настоящему.

Слабость к женщине стоила жизни моей семье. Своих ошибок я не повторяю.

Глава 12. Новый день.

Варя

Утро сваливается на голову неотвратимо. Как пыльный тяжелый мешок с верхней полки в подвале. И ты после этого удара, вроде, в себя пришла, а все равно не понимаешь, где ты и что ты…

Перед моими глазами дрогой глянцевый потолок, постель едва уловимо пахнет лавандой, а ещё, наконец-то мне не холодно, и в бок не впиваются пластиковые бутылки с водой.

Машуня спит, сбросив с себя одеяло. Я же наоборот — накрываюсь им с головой и издаю тихий стон. Господи, как дальше жить то? Что говорить дочери? Как решать вопрос с работой? Как вести себя со Швецовым? И после вчерашнего… как в доме то одном с ним находиться? Да, я не хотела его поцелуев и ласк, но только головой. Тело вспомнило хозяйские руки мгновенно. Потянулось, потекло, захотело остаться и ничего не решать… Господи, позорище какое.

— Мама… — начинает копошиться Маша и стягивать с меня одеяло.

— Доброе утро, мышка, — говорю с улыбкой и привстаю на локте.

Она удивлённо водит глазками, осматриваясь.

— Мы у дяди Саши дома, — решаю помочь ей восстановить в памяти вчерашний день. — Ты так нагулялась, что уснула в машине.

Встрепенувшись, дочь находит на кровати свои игрушки и забирается попой на подушку.

— А мы в интернат не пойдём? — склоняет голову на бок и хитренько прищуривается.

— Сегодня не пойдём, — отвечаю уклончиво.

Собираю растрёпанные волосы в хвост под резинку и поправляю халат. Интересно, который час? Нахожу телефон и, игнорируя звонки от коллег, смотрю на часы.

— Ого, Машунь, — восклицаю вслух, — уже десять часов. Вот это мы поспали.

— А тут пол тёплый, — радостно сообщает мне дочь, спуская с кровати ноги.

В ответ я вздыхаю. Это Марья ещё ванну не видела. Да, у Швецова дома гораздо лучше, чем у нас. И если уж быть совсем честной с собой, то мне бы очень хотелось, чтобы дочь здесь немного пожила. Потому что я пока не могу дать ей условий лучше. Неизвестно когда в нашем доме подключат стабильное тепло. Хоть президенту, хоть Богу пиши.

— Пойдём мыться и завтракать, — ловлю на руки топающую мимо меня Машу.

— В окошко посмотреть хочу, — требует она.

— Давай потом…

— Неть… — кривит губы. — Сейчас…

Подхожу с ней к окну и отодвигаю штору.

От соседей дом Швецова отделяет высокий деревянный забор с тяжёлыми металлическими воротами и плотная посадка высоких, заснеженных елей. На них едва заметно мигают огоньки. Красиво… В глубине двора имеются ещё две небольших постройки из сруба. Из трубы одной идёт настоящий дым. Интересно, кто там живет. Охрана?

С неба все продолжает валить хлопьями снег. Он ложится на землю и крыши плотными, глубокими сугробами.

Нарушают единство ровной снежной белизны только собачьи следы и расчищенная главная дорожка со следами шин.

— А мы гулять пойдём? — трогает Марья стекло ладошкой.

— Давай сначала сделаем все утренние дела, а потом посмотрим, — говорю ей строго и опускаю штору на место.

Собрав для ванны необходимые вещи из вчерашних покупок, увожу Марью из спальни, и уже на лестнице я понимаю, что дома мы не одни. В воздухе витает запах еды и свежего кофе. Нет, ну не сам Швецов стал к плите, в самом деле? Может быть, домработница?

Диван, на котором вчера обосновался Александр, убран и заправлен. Я прохожу до кухни и замираю прямо на пороге, увидев возле плиты девушку лет тридцати в фартуке поверх обтягивающего короткого платья.

Ого, нечего себе «домработница». Или это женщина Швецова? Тогда почему он вчера целовал меня?

— Мам, а зубки чистить? — Марья сдаёт наше присутствие с потрохами.

Девушка оборачивается и начинает улыбаться прохладной, натянутой улыбкой.

— Доброе утро, завтрак готов, — она окидывает нас цепким взглядом с легкой неприязнью. — Александр уже уехал, но просил передать, что будет в двенадцать.