Схватка с оборотнем - Страница 52

Они выскочили из зимовья и бросились к вертолету. Тот висел, как большая стрекоза, и гудел моторами. Они влезли в кабину.

— Будем искать оленье стадо, — решил Луганов, выслушав их.

Они опять летели над тайгой. На этот раз делали большой круг, беря центром зимовье и загоны. Минут через двадцать увидели оленей на поляне и сидевшего на пне человека. Человек, не двигаясь, смотрел на вертолет. Миронов и сотрудник снова спустились вниз. Луганов с пилотом внимательно наблюдали за происходящим на земле.

— Здравствуйте, — сказал Миронов, подходя к человеку, сидящему на пне.

Тот кивнул в ответ и вынул изо рта трубку.

— Однако, и вам здравствуй.

— Вы Степанов?

— Я, однако.

— Дорохов от вас ушел?

— Какой Дорохов? Миша?

— Да. Михаил Александрович.

— Однако, с утречка вчера и ушел.

— Не говорил куда?

— На трахт, однако.

— А оттуда?

— Должно, однако, в Якутск.

— Он вам это говорил?

— Однако, говорил.

— Он как собирался добраться до Якутска? От лесхоза на машине?

— Пошел, однако, к лесхозу, а там как решит.

— Не обижал он вас?

— Зачем обижал, водкой поил…

Миронов помолчал, потом опять обратился к оленеводу.

— Вот этот человек, — он кивнул на сотрудника, — с вами поживет. Не помешает?

— Не помешает, однако.

— Вы останетесь, — сказал Миронов. — Мы из лесхоза позвоним и пришлем людей. Осмотрите здесь все. Расспросите обо всем.

— Есть, — ответил сотрудник.

Миронов влез в вертолет.

— В Якутск! — приказал он.

Стальная стрекоза плавно взмыла. Миронов смотрел вниз. Вот она, тоненькая ниточка тракта, что режет тайгу на сотни и сотни километров. Где-то на нем сейчас Оборотень. На этот раз ему придется нелегко. В Якутске в аэропорту его ждут. На автовокзале ждут. Значит, не уйдет.

— Андрей, — тронул его за плечо Луганов, — надо захватить товарища из лесхоза.

— Верно, — вспомнил Миронов, — и надо еще порасспросить там шоферов, кто-то же его вез…

Они спустились на поляну у домиков лесхоза. Миронов и Луганов прошли в контору к директору. Поздоровавшись, Миронов спросил:

— Сколько у вас шоферов?

— Восемь человек. То есть восемь машин, шоферов одиннадцать.

— Сколько сейчас можно опросить?

— Нет двоих: на лесопилку повезли лес.

— Сегодня будут?

— Да.

Миронов приказал сотруднику остаться и опросить всех шоферов, показывая им фотографию Оборотня, и выяснить, не вез ли кто за прошедшие сутки этого или похожего на него человека. И в каком направлении он отправился. Собранные сведения сотрудник должен был немедленно сообщить в Якутск. Потом Миронов позвонил в Якутск и попросил направить еще двух сотрудников на помощь оставленному в урочище, а также поплотнее перекрыть все дороги в Якутске и подключить к поискам милицию.

Когда они возвращались в Якутск, Луганов спросил:

— Как ты догадался, что он был у Пивнева?

Миронов улыбнулся; он вспомнил домостроевский порядок в доме Пивнева, тяжеловесные вещи, старинный покрой одежды старухи и мало чем отличимый наряд супруги Пивнева и среди всего этого серое, сшитое по последней моде пальто и шляпу.

— Помнишь, как был одет человек, который продал вещи Озеровой Ибрагиму?

— Серое пальто, шляпа…

— Они висели на вешалке у Пивнева. Я видел.

Вертолет начал снижаться. Через полчаса они уже сидели в управлении и обсуждали с местными работниками возможности полного перекрытия путей для Оборотня. Вся милиция и работники райотделов КГБ были мобилизованы на исполнение этого задания. К вечеру в управление прибыли сотрудники, оставленные в лесхозе, в урочище. Из их рассказа выяснилось следующее. Один из шоферов вчера утром посадил в машину проголосовавшего на дороге гражданина. Человек этот был в оленьей парке, унтах, меховой шапке. У него была черная бородка, в руках небольшой чемоданчик. Своим видом он напоминал геолога. Человек сошел, не доезжая до лесопилки, в какую сторону он повернул, неизвестно. Миронов высчитал, что от лесопилки до Якутского тракта около тридцати километров. А оттуда до Якутска километров сто с лишним. Значит, уже вчера Дорохов мог оказаться в городе. И уже вчера вылететь из Якутска. Миронов потребовал расписание дневных и вечерних рейсов. Их было не так уж много. На Тикси — туда Дорохов не мог двинуться, потому что на въезд в этот северный порт нужен был специальный пропуск. А на Иркутск и Москву Дорохов мог улететь. Все местные линии Миронов считал безопасными из-за сложностей, связанных с перемещением по краю.

В аэропорту были опрошены все дежурные, но ни один из них не припомнил пассажира, даже отдаленно похожего на Оборотня. По спискам пассажиров ни Дорохов, ни Быков не были зафиксированы в числе улетавших. Правда, это мало о чем говорило. При покупке билета Оборотень мог назвать и не свою фамилию.

Все сотрудники в аэропорту и на вокзалах были предупреждены о том, что Оборотень может быть загримирован. И они смотрели внимательно. Было и еще одно обстоятельство, затруднявшее отлет Оборотня из Якутска. Наступил сезон, когда билеты на самолет из Якутска купить было трудно, билеты были проданы заранее, в субботу на прошлой неделе. На ближайшие дни билеты продавали только по броне.

Луганов молча слушал сообщения и предположения сотрудников.

— Василий Николаевич, у тебя что-то есть на уме, — сказал наконец Миронов.

— Есть, — согласился Луганов. — Все наши предположения мало стоят, когда дело касается Оборотня, он предугадывает наши решения. Мы ждали его на Транссибирской магистрали, и что же? Он оказался в стороне от нее, в Якутске. Теперь мы ждем его на авиалиниях, а он может быть на автодороге. Считаю необходимым особенно тщательно проверять всех останавливающихся в автопунктах и на заправочных станциях.

Замечание было принято к сведению, и на всех промежуточных станциях стали проверять пассажиров. У шоферов выясняли приметы пассажиров, которых они везли. Первые два дня никаких сведений об Оборотне не поступало. Наконец сообщили, что на двести четвертом километре стоит покинутый «МАЗ». После долгих поисков в снегу километрах в двух от трассы был обнаружен труп человека. Документов при нем не оказалось. По номеру машины выяснили, что водителем ее был Опанасенко Сергей Валерьянович, шофер-миллионер, перевезший по зимнику тысячи тонн грузов и сделавший три миллиона километров в условиях северного бездорожья. Оперативная группа немедленно вылетела в район убийства. МАЗ принадлежал одной из якутских автоколонн и вез в дальний поселок продукты и запасные части к тракторам. Груз был цел.

Вертолет приземлился прямо на трассе. По сторонам от утрамбованного наста трассы стояла чахлая березовая роща. Была тишина. Из кабины МАЗа вылезли двое милиционеров, оставленных здесь опергруппой милиции, расследовавшей убийство. Миронов подошел к ним.

— Сержант Алексеев, рядовой Иванов, — отрапортовал старший из них. — На трассе все спокойно.

— Судмедэксперт где? — спросил Миронов.

— У тела, — козырнул милиционер, — я вас провожу. Они углубились в тайгу. Снег скрипел под ногами.

Примерно через полчаса они увидели махавшего им человека в заячьей шапке и полушубке. Мороз был сильный, и человек держался рукавицей за щеки. Они подошли.

— Убит чем-то тяжелым, — начал объяснять судмедэксперт, выдыхая целые облака пара. — Убит, судя по выражению лица, внезапно.

Миронов начал осматривать место происшествия. Убит шофер был раньше, метров четыреста его волокли сюда, к этим кустам. За двое суток со дня происшествия — по выводам судмедэксперта, убийство произошло не позже трех, двух с половиной суток назад — не было ни метели, ни снегопада. Дни стояли морозные и ясные. Миронов дошел до того места, где борозда, оставленная телом, которое волокли по снегу, обрывалась.

Он пошел дальше по следам и увидел, как, переплетаясь и сталкиваясь, идет от трассы двойная цепочка следов. Пьяные они, что ли, были? Он резко повернулся и пошел обратно к тому месту, где лежало тело. Самое главное — это куда вели следы от тела убитого. Цепочка следов уходила в глубь тайги.