Схватка с дьяволом - Страница 87

Деревья все еще двигались мимо них. Однако Хейму казалось, что это движение значительно замедлилось. На северо-западе противоположно направлению их марша, виднелся след из взрыхленной земли. След этот уходил за пределы горизонта, но оттуда покрывая его, уже появилось какое-то бледно-желтое пятно — это всходила новая поросль.

— Утхг-а-К-Тхакв был единственным кроме Хейма, кто тоже проснулся.

Наквс подошел к нему и плюхнулся рядом.

— Ну что же, шкипер, теперь мы знаем, что такое «Ходячий Лес».

— Хорошо бы еще увидеть, как это делается — отозвался Хейм.

Отдых на время прояснил его сознание и ответ вдруг возник как бы сам.

— Конечно, это лишь предположение, — сказал он через минуту, — но возможно, это происходит как-нибудь так: ультрафиолетовый солнечный свет делает химию растений дьявольски энергичной. Данному конкретному виду для роста необходимо нечто, быть может, какой-нибудь минерал. В тех местах, где геологические трещины обнажают его жилы появляется лес.

— Вряд ли это минерал, — возразил Утхг-а-К-Тхакв, — Жизнь не может зависеть только от геологических случайностей.

— На большой планете геология играет роль намного более высокую, чем на планете земного типа, В. И. — сказал Хейм. Однако, я согласен, что только на ее основе более-менее сложная экология вряд ли возникает. Дай подумать… О'кей, скажем, существует некая бактерия, закладывающая основу для органической материи определенного вида в подходящих для этого условиях. Подобные отложения должны быть весьма многочисленны и встречаться почти повсеместно. Эти деревья, допустим, могут разбрасывать споры, способные веками лежать в спячке, дожидаясь случая прорасти.

Хорошо. Затем они с чудовищной быстротой поглощают питательную бактерию.

Достигнув зрелости, такой «лесок» вынужден двигаться, поскольку почва под ним истощена. Репродуктивность слишком замедлена. Деревьям приходится передвигаться самим. Очевидно, стимулом к передвижению для них служит солнечный свет. Вспомни, они не шевелились до середины утра, а теперь, в полдень, начинают постепенно останавливаться.

— А что происходит, когда они съедают все отложения?

— Они погибают. Их останки уходят в почву. Постепенно все перерабатывается в необходимый для них продукт, и оставленные ими споры просыпаются. — Хейм сделал гримасу — Какого черта я пытаюсь изобразить из себя ученого?! Чтобы оправдать эту гадость? Я вынужден верить, что все естественно.

Мы прошли сквозь него и остались живы, — спокойно сказал Утхг-а-К-Тхакв, — разве этого недостаточно?

Хейм не ответил. Взгляд его обратился к западу, куда ему еще предстояло идти. Видел ли он легкий султанчик тумана на нижних уступах Лохана? Расстояние было слишком большим, чтобы точно знать, что это не обман зрения. Но «Дым-Гора»? Что бы это ни было, беспокоиться об этом пока еще рано. Надо еще миновать район «Машин-убийц».

Еще два дня — двадцать километров? Если бы им пришлось идти не по ровному месту — пересекая плато у подножия Лохана — им ни за что было бы не одолеть такое расстояние.

Это была мрачная усыпанная камнями местность, лишенная растительности, кроме редкого низкорослого желтоватого кустарника.

Множество ручьев сбегало вниз, к Морху, и их журчание было единственным звуком, наполнявшим воздух, если не менее безжизненны, чем пыльные пространства вокруг. Лишь горы, окаймлявшие плато с трех сторон, да великолепный уносившийся высоко ввысь снежный лик оживляли пейзаж.

В первый вечер отряд расположился на ночлег, имея в поле зрения катер. Его стекловидные стенки отсвечивали в лучах заходящего солнца красноватой чернотой, похожей на запекшуюся кровь. Вадаж заметил, указывая на кратер:

— Я считаю, что бесплодие данного района объясняется выщелачивание почвы, которое было вызвано стекавшими сверху потоками. Теперь я вижу, что все как раз наоборот.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Хейм безразличным голосом.

А то, что вся эта картина, как пить дать оставлена хорошей бомбежкой.

Должно быть, когда-то здесь находился большой индустриальный центр, который был уничтожен во время войны.

— И вы хотите, чтобы то же самое случилось на Земле! — впервые за два дня подал голос Брэгдон.

Хейм вздрогнул.

— Сколько еще можно объяснять? — сказал он, обращаясь больше к Джоселин, чем к Брэгдону. — Земля имеет космическую оборону. Ее невозможно атаковать — если только мы попадая из одного кризиса в другой, не добьемся такого ухудшения дел, при котором обе строны будут вынуждены построить флоты, достаточно больше, чтобы позволить себе потери при прорыве космической обороны. Все, чего я хочу — это устранить подобную возможность путем немедленного урегулирования конфликта между нами и алеронами. К несчастью, они не заинтересованы в разумном компромиссе. Поэтому наша задача — доказать им, что у них нет иной альтернативы.

— Бомбардировкой нельзя объяснить местного бесплодия, — прервал их Утхг-а-К-Тхакв. — Война здесь была три или четыре века назад по Земному исчислению. Радиация давно исчезла. Восстановлению природе мешало что-то другое.

— О, к черту все это, — захныкала Джоселин. — Дайте поспать.

Хейм тоже лег. С каким-то смутным беспокойством он подумал о том, что надо бы назначить часового но нет, все были так изнурены… С этой мыслью он забылся.

На следующий день люди увидели поодаль очертания двух металлических тел. Не было и речи о том, чтобы сделать крюк и рассмотреть их поближе, да вообще, им и без того было чем заняться, занять ту часть сознания, которую они еще в силах были отвлечь от все более тяжкой работы по продвижению вперед. В поле зрения уже начала появляться оконечность плато. Между его краем и очередным уходящим вверх горным склоном была крутая насыпь, при ближайшем расстоянии оказавшаяся обсидиановыми утесами. Они тянулись вправо и влево, гладкие, блестящие, не очень высокие, но совершенно неприступные в условиях местной гравитации без специального снаряжения, которым отряд не располагал. Чтобы обойти их — если вообще существовало такое место, где они были более пологими — потребовалось бы несколько дней; а медикаментов, за счет которых люди еще были живы, не хватило бы на столь длительный переход.

Сплошная линия этого неприступного вала разрывалась лишь в середине охватываемого глазом участка. От подножия крутого откоса, поднималась на несколько километров вверх над горами. Словно гигантский занавес, они закрывали местность; белые султаны, отрываясь от верхушки столба, четко выделялись на фоне голубого цвета неба, и по мере того, как люди приближались к этому месту, все явственнее стало слышно грозный рев.

— Это должен быть «Дым Гром», — сказал Вадаж. — На что все это значит?

— Район… не знаю, как это сказать по-английски, — отозвался Утхг-а-К-Тхакв, — Пшейка. Земля внизу горячая, и вода выкипает.

— Гейзеры и горячие источники, — сказал Хейм и присвистнул. — Но я никогда не видел и не слышал, чтобы они достигали таких размеров. По сравнению с этим Желтый Камень или Кузница Карлика — все равно, что булькающий чайник. Сумеем ли мы здесь пройти?

— Должны. — Утхг-а-К-Тхакв наклонил голову так, чтобы все его три глаза могли смотреть сквозь стекло шлема. Привычные к туманам его планеты, они до некоторой степени способны были видеть в инфракрасном спектре.

— Да-да. Утесы размыты. Проход идет под уклон, хотя он очень неровный и повсюду хлещет вода.

— И все же, слава богу. Высокая гравитация означает низкий угол естественного откоса. А как только мы доберемся до лугов, что находятся по ту сторону, у нас появиться шанс встретить охотников или патрульных из Рощи. — Хейм даже выпрямился. — Мы прорвемся.

Чуть позже он заметил, как среди кустов блеснула третья металлическая фигура. На сей раз она была так близко к их предполагаемому пути, что Хейм слегка изменил курс, с тем, чтобы пройти мимо. К тому же им все равно не было точно известно, где лучше заходить во владения «Дым Грома».