Схватка с дьяволом - Страница 32

— Ладно, — сказал Фолкэйн, — ты как переводчик, вполне можешь дать мне несколько ответов. Тебе ведь не запрещали это прямо, не так ли?

— Нет. Я…

Латимер порывисто втянул воздух.

— Я скажу тебе. Место, упомянутое раньше, соответствует… ну, чему-то вроде поместья.

Гахуд прогромыхал несколько слов.

— Теперь отвечай мне. Ты пришел прямо с Земли?

— Да. Мы были посланы исследовать бродячую планету.

Ложь, будто «Сквозь Хаос» нашел ее совершенно случайно, была слишком очевидной, в ней не было и намека на то что Лига готова сражаться за планету.

Гахуд спросил через Латимера:

— Как вы узнали о ее существовании?

Фолкэйн ответил с хитрой усмешкой.

— А, ты в шоке! Ты никак не рассчитывал встретить нас здесь. Ты думал, что у тебя будут годы, что ты успеешь создать неприступную защиту. Ладно, друзья, я не верю, что в Галактике есть место, куда не могла бы проникнуть Политехническая Лига. Как называется ваша родная планета?

Гахуд ответил через Латимера:

— Твои слова уклончивы. Как вы узнали о планете? Сколько вас здесь? Каковы ваши дальнейшие планы?

Фолкэйн молчал.

Латимер, проглотив комок в горле, произнес:

— Э… я не вижу вреда… Планета называется Дахана, сама раса — шенны. Слово означает приблизительно «мир» и «люди».

Фолкэйн отметил про себя, что шенны, видимо, ограничены своим миром или максимум несколькими колониями. Неудивительно, что они не могут оперировать на больших пространствах, иначе бы исследователи технической цивилизации давно обнаружили и проследили бы их. Отсюда не следовало, конечно, что они не могли быть смертельно опасными. Информация, которой снабжал их «Оракул» все эти годы, не говоря о способностях, продемонстрированных созданием такой организации, предполагала, что они опасны. Тяжело вооруженная и хорошо управляемая планета вполне могла превзойти всю Лигу и нанести землянам непоправимый ущерб. Потерпев же поражение, она могла предварительно уничтожить целые миры, целые цивилизации и разумные виды.

«Если Гахуд типичный представитель своей расы, шенны могут серьезно планировать именно это, — подумал Фолкэйн. По его спине пробежали мурашки. — Слишком много загадок и противоречий, хотя роботизация не объясняет скорость, с которой эта группа реагировала на известие „Оракула“. С другой стороны, поведение Гахуда не согласуется с дальновидным терпением создателей „Оракула“ — терпение, которое неожиданно исчезло, и моим похищением поставило под риск всю операцию».

— Говори! — закричал Латимер. — Отвечай на вопросы.

— Э? А, эти, — медленно произнес Фолкэйн. — Боюсь, что не смогу. Все, что я знаю, это то, что наши корабли получили приказ проследовать сюда, выяснить ситуацию и доложить. Мы были предупреждены, что кто-то должен показаться с намерением заявить о своих правах, но больше нам ничего не было сообщено.

Он подмигнул:

— Почему шпионы Лиги должны рисковать, позволив вам узнать, как много они знают о вас?

Латимер разинул рот, повернулся и быстро заговорил. Предположение, что на Дахану могли проникнуть шпионы, было шокирующим даже для Гахуда. Он не осмелился бы утверждать, что это неправда. Или осмелится?

Но что сделает Гахуд, было невозможно предсказать. Фолкэйн напрягся, он был весь наготове.

И его опасения оправдались. Гахуд прокашлял приказ. Робот незаметно скользнул в сторону. Фолкэйн поймал это движение уголком глаза. Сам он находился в стойке каратэ, и ему не нужно было прыгать. Капитан только расслабил одну ногу и автоматически изменил положение тела.

Стальные щупальца хлестнули по месту, где только что была его левая рука.

Фолкэйн отпрыгнул в ближайший угол.

Машина двинулась к нему.

Фолкэйн резко сказал:

— Латимер, я могу отпустить рычаг прежде, чем эта штука сожжет мне пальцы. Отзови своего железного пса, или мы оба будем мертвы.

Латимер что-то произнес, робот остановился. Очевидно. Гахуд не возражал против отмены команды.

Фолкэйн заметил, как Минотавр за щитом разъяренно топнул ногой, сердито сжал руки и с шумом выдохнул воздух через раздувшиеся ноздри. Латимер направил на Фолкэйна бластер. Он колебался. Его владелец тоже не проявлял решительности. Хотя его жизнь была посвящена Дахане, и он, очевидно, был готов умереть за нее, Латимер должен был почувствовать шок, когда его хозяин так неосторожно рискнул.

— Сдайся, Томб, — почти умолял он. — Ты не можешь бороться со всем кораблем.

— Пока что я справляюсь, — с усмешкой ответил Фолкэйн. Он с усилием сохранял устойчивое дыхание, а голос его был ровным.

— И я не один, ты знаешь.

— Маленький слабосильный разведывательный корабль… Нет, ты говорил и о других. Как их много? Где они?

— Неужели ты серьезно полагаешь, что я сообщу тебе подробности? Слушай внимательно и тщательно переводи. Когда мы зарегистрировали вас, мой корабль вышел навстречу для переговоров, потому что Лига не хочет сражений, они невыгодно отражаются на прибыли. Когда сражение становится необходимым, мы чертовски стараемся, чтобы противник больше никогда не портил нам деловые книги. Ты провел у нас достаточно времени, Латимер, возможно, бывал где-нибудь еще на территории нашей цивилизации и можешь поручиться за это. У меня есть следующее сообщение для вас. Наши люди наверху хотят поговорить с вашими. Время и место может быть оговорено через любого посла, который должен обратиться в секретариат Лиги. Но пока что я предупреждаю вас относительно Бета Креста. Мы были здесь первыми, планета наша, флот уничтожит любого захватчика. Я предлагаю дать мне возможность спокойно вернуться на мой корабль, а самим с миром отправиться домой и все хорошенько обмозговать.

Латимер выглядел более чем потрясенным.

— Я не могу передать ему это!

— Тогда не передавай.

Фолкэйн пожал плечами. Гахуд нагнул свою громадную голову, топнул ногой и что-то прогремел.

— Он, кажется, теряет терпение.

Латимер, запинаясь, начал говорить с шенном.

«Подозреваю, что он приглаживает мое высказывание, — подумал Фолкэйн. — Бедный парень. Он смело действовал на Луне, но здесь он всего лишь чья-то собственность. Его не нужно даже обрабатывать наркотиками. Не помню, видел я когда-нибудь более жуткое зрелище». Эти мысли перекрывали беззвучный крик: «Отпустят ли они меня? Или я должен умереть?»

Гахуд замычал. Это было не слово, это был грубый рев, Резанувший по ушным перепонкам Фолкэйна. Существо кинулось к заграждающему его прямоугольному слитку прозрачного пластика. Слиток весил тонну или больше, но оно с легкостью сдвинуло его вперед и прогремело команду, Латимер неуклюже прыгнул к освободившемуся проходу, Фолкэйн понял: «Он пустит своего раба внутрь, поставит щит назад и, когда они оба будут в безопасности, прикажет роботу напасть на меня. Он рискнет роботом и сокровищами в этой комнате, лишь бы убить того, кто оскорбил его».

Тело Фолкэйна среагировало раньше мысли. Он был дальше от противника и должен был обогнуть машину, но он был моложе, в лучшей физической форме, он привык носить космический скафандр и еще он очень любил жизнь. Фолкэйн достиг щита одновременно с Латимером, только с противоположной стороны. Метровый проход позволял проскочить в соседнюю комнату.

Разъяренный зверь не сразу заметил, что случилось, и Фолкэйн скользнул внутрь вместе с Латимером. Гахуд опустил щит и повернулся, чтобы схватить его.

— Э, нет, — закричал Фолкэйн. — Убери его от меня, Латимер, или он будет третьим куском в бутерброде!

Раб бросился к своему хозяину и попытался остановить его. Минотавр оторвал Латимера от себя и бросил на пол. Скафандр лязгнул от удара. Но тут здравый смысл вернулся в гривастую голову.

Гахуд остановился.

С минуту ничего не происходило. Латимер распростерся в полубессознательном состоянии у ног Гахуда. Минотавр стоял со свесившимися руками, грудь его тяжело вздымалась. Он свирепо глядел на Фолкэйна. Космонавт остановился среди нагромождений варварской роскоши в нескольких метрах от Гахуда. Пот заливал его лицо, но он ухмылялся своим врагам и покачивал на весу гранатой.