Схватка с дьяволом - Страница 25

Как только корабль вошел в верхние слои атмосферы, его закрутил мощный вихрь, но впереди их ждали ураганы куда большей силы.

Фолкэйн процедил сквозь зубы:

— Я все думал, как нам окрестить эту планету. Теперь я знаю, как ее назвать.

В этот момент начался такой грохот, что Фолкэйну пришлось умолкнуть.

Внутренние поля устойчиво поддерживали силу тяжести, но они были не в состоянии устранить частые толчки и нарастающий грохот. Тупоголовый исполнял основное пилотирование, в то время как команда была готова принять любые решения в критический момент. Напряженно вглядываясь в экраны и приборы с надеждой уловить смысл в их хаосе, Фолкэйн услышал сквозь дикий вой, рев и свист голос компьютера:

— Скорость ветра превышает пятьсот километров в час и будет нарастать с каждым днем. Я предупреждал, что уже сейчас опасно спускаться в таких метеорологических условиях, в любой момент это может стать невозможным даже для оборудованного судна. Условия в полярных районах такие же, как везде, с тяжелыми штормами, частыми супершквалами. Северная полярная область остается сравнительно холодной. Плотный фронт воздуха, двигаясь отсюда на юг, оставляет за собой область относительно спокойной атмосферы. Я предлагаю осуществить посадку за несколько минут до рассвета немного ниже арктического круга, в районе большого северного континента, который, по-видимому, свободен от затопления и, судя по техническим данным, стабилен.

— Ол райт, — согласилась Чи Лан. — Садись, где выбрал, только не позволяй приборам перегружать твои логические цепи. Я догадываюсь, что они передают тебе информацию с фантастической скоростью. Ладно, больше не обрабатывай и не оценивай данные. Только отложи их в памяти и сосредоточься на том, чтобы безопасно посадить нас.

— Постоянная оценка необходима, я обязан четко анализировать столь необычную обстановку, иначе мне не удастся провести вас сквозь атмосферу, — ответил Тупоголовый. — Тем не менее я уже отложил рассмотрение фактов, которые, кажется, не имеют немедленного значения. Полезно отметить, что…

Остальное Фолкэйн не расслышал. Раскаты грома на несколько минут оглушили его.

Они прошли через вихревую пелену какого-то особенно белого снега и вдруг оказались в мире, по контрасту казавшемся миром абсолютного покоя. Стояла очень темная ночь. Лучи прожекторов осветили картину дикой местности; корабль приземлился. Фолкэйн на момент расслабился в кресле и облегченно вздохнул.

— Выключи поля, — наконец сказал он, расстегивая ремни.

К планетному полю тяготения перешли постепенно, разница с земным была пять процентов, а Фолкэйн привык к гораздо большим различиям. Тишина звенела в ушах. Он встал, размялся и вновь взглянул на смотровые экраны.

Вокруг корабля раскинулся каменный хаос. На севере и востоке поднимались горы. Первые скалы начинались в каких-нибудь четырех километрах от места посадки, их вершины белели толщами ледников. Путешественики отклонились на север от густой облачной пелены, здесь небо было чистым. Сверкали мириады звезд, мелькали метеоры. Как и другие большие бездетные солнца. Бета Креста была окружена космическим хламом. На юго-востоке поднимался в небо первый луч утра.

Фолкэйн проверил наружные датчики.

Атмосфера не годилась для дыхания. Здесь имелся в наличии кислород, высвобожденный из молекул воды солнечной радиацией. Более легкий водород улетучился в космическое пространство, кислород же еще не успел соединиться с другими элементами, но его было слишком мало для дыхания, он был зверски холодный, почти минус семьдесят пять градусов Цельсия. Температура земли была ниже двухсот градусов. Тропическая зона разогрелась немного больше, но весь мир не мог перейти от смертельного холода к нормальной температуре раньше чем через несколько лет. Но и тогда условия на поверхности планеты будут очень неровными, так что нечего было удивляться, что погода сошла с ума.

— Я выйду наружу, — сказал Фолкэйн.

В замерзшей тишине голос его упал почти до шепота.

— Или я… — Чи Лан тоже казалась подавленной.

Фолкэйн покачал головой.

— Я думал, мы решили этот вопрос. Я могу нести больше снаряжения и сделаю гораздо больше за отпущенное нам время. Кто-то должен остаться на непредвиденный случай. Ты выйдешь в следующий раз, когда мы используем грависани для более широкого объезда территории.

— Я просто хотела подать заявку на наружную работу, прежде чем сойти с ума, сидя взаперти, — резко ответила Чи Лан.

«Так-то лучше», — облегченно подумал Фолкэйн и, успокоенный грубостью, вошел в шлюзовую камеру.

Его скафандр и снаряжение были готовы. Чи помогла ему одеться. Он прошел через шлюз и вступил в новый мир. Вернее, в старый, но обновленный таким странным образом, какого мир звезд не знал со дня сотворения.

Фолкэйн глубоко вдохнул чуть пахнувший химикалиями очищенный воздух и зашагал прочь от корабля. Его движения были несколько неуклюжи, он все время спотыкался на толстых подошвах сапог, но без них он был бы еще более беспомощен, так как через обычные космические башмаки холод скал моментально высосал бы тепло и его ноги замерзли прежде, чем он узнал бы об этом. Даже с дополнительной изоляцией время нахождения снаружи было строго ограниченно.

Солнце ограничивало Фолкэйна еще больше — защита скафандра позволяла находиться при полной радиации Бега Креста не более получаса.

— Как дела? — послышался сквозь треск в наушниках немного неясный голос Чи.

— Ничего.

Фолкэйн вытащил из заплечного ранца счетчик и провел им над землей. Прибор показал незначительную радиоактивности. Большая часть ее была, вероятно, вызвана солнечными частицами прошедших десятилетий, когда еще не образовалась атмосфера, однако незначительный слой озона не давал большой защиты и сейчас.

Впрочем, это не имело значения: люди и их союзники сами будут делать здесь свои атомы.

Фолкэйн забил в землю костыль датчика, анализирующего нейтроны, и продолжил свой путь. Вот он наткнулся на интересный выход породы и отколол образец.

Из-за горизонта поднялось Солнце.

Саморегулирующее стекло шлема стало почти черным Порывы ветра со стоном сорвались вниз с гор, и над ледниковыми массами закружились пары.

Фолкэйн выбрал место для звукового зонда и начал собирать треножник.

— Поспеши, — сказал искаженный голос Чи. — Радиационный фон быстро загрязняется.

— Знаю, — откликнулся Фолкэйн. — Нам необходимо выяснить структуру и состояние нижних пластов.

Ослепительная яркость, с одной стороны, и защита от нее — с другой, утомляли глаза и затрудняли точную регулировку. Фолкэйн смачно выругался, прикусил язык и упорно продолжал работу.

Когда наконец зонд начал передавать данные на корабль, безопасное время почти истекло.

Фолкэйн начал свое возвращение. Корабль выглядел неожиданно маленьким на фоне каменных пиков, почти вплотную обступивших его со всех сторон. Бета Креста обрушивала на его спину потоки жара. Несмотря на отражающую краску и охлаждение, жар стал быстро проникать внутрь, горький запах пота ударил в ноздри. Одновременно холод пробирался в сапоги, кончики пальцев онемели. Фолкэйн собрался с силами и, невзирая на вес скафандра и снаряжения, подпрыгивающей рысью устремился к кораблю.

Вопль Чи заставил его оглянуться.

Над вершиной ближайшего утеса вздыбился белый фонтан взрыва. Мгновением позже грохот отдался эхом в шлеме Фолкэйна, и сотрясение земли бросило его на колени. Он поспешно поднялся и попытался бежать. Поток частично жидкой, частично твердой лавины с ревом несся за ним вдогонку. Он поймал Фолкэйна на полдороге к кораблю.

Рефлекс заставил Фолкэйна броситься на землю и свернуться в клубок за мгновение до того, как лавина настигла его. И вот он оказался в полной темноте. Вся его сущность была полна страшного гула от перекатывавшихся через него валунов и ледяных глыб. Если бы не скафандр, от Фолкэйна не осталось бы живого места. Но удары проникали и сквозь металл и обивку. Его голова болталась, как у болванчика, он совершенно потерял ориентировку. Наконец все замерло. Фолкэйн смутно понял, что похоронен под лавиной. Его колени были прижаты к животу, руки — к шлему.