Шуттовской рай - Страница 8

– Это ваше право, сэр. Но если я сочту, что вы переходите границы, то дам об этом вам знать.

– Не сомневаюсь. – Командир рассмеялся. – И еще, Бикер. Спасибо.

– Я просто выполняю свои обязанности, сэр, – ответил дворецкий. – Тем не менее, раз вы уже пришли в себя после этого испытания, есть один вопрос, который я хотел бы с вами обсудить... если у вас есть свободная минутка.

Шутт задумчиво взглянул на часы.

– Ну, добровольцы, похоже, не ломятся в мою дверь... пока, во всяком случае. Что там у тебя, Бик?

– Кажется, у меня скопилось немного неиспользованных дней отпуска, ведь так, сэр?

– В сущности, у тебя впереди масса отпускного времени. А почему ты спрашиваешь?

– Думал немного отдохнуть до переезда на Лорелею... если это удобно, сэр.

Шутт нахмурился.

– Не сказал бы, что это в самом деле удобно, – ответил он, – притом что мы готовимся к большому переселению. Но все же... в чем дело, Бик? Позволь поинтересоваться.

– Кажется, по вашему плану лейтенант Рембрандт должна отправиться пораньше? Чтобы просмотреть и отобрать группу актеров и актрис для замены легионеров, которые будут действовать тайно.

Шутт кивнул.

– Правильно. – Он никогда не спрашивал, каким образом дворецкий всегда знает о его планах и решениях, хотя сам он ему ничего не говорил... вероятно, потому, что не был уверен, хочется ли ему знать секрет этого чуда.

– Я подумал, сэр, что мог бы сопровождать ее в этой поездке. Конечно, я уверен, что она и сама вполне справится с заданием, но мне пришло в голову, что там может возникнуть множество чисто гражданских проблем и ситуаций, в которых ей будет недоставать опыта. Я, разумеется, отдам необходимые распоряжения по упаковке и отправке наших личных вещей до своего отъезда, но, откровенно говоря, мне кажется, в следующие недели я буду более полезен ей, чем вам.

– Понятно, – произнес Шутт, вытягивая трубочкой губы. – Не вижу оснований препятствовать твоим замыслам. Позволь мне только все это обдумать, а о своем решении я сообщу тебе попозже.

– Очень хорошо, сэр. Только мне хотелось бы уточнить: лейтенант Рембрандт, как я понимаю, будет в гражданской одежде при выполнении этого задания?

Командир кивнул.

– Об этом я не думал, но ты прав, Бикер. Придется ей переодеться. Иначе журналисты что-нибудь пронюхают и испортят нам все дело еще до того, как мы начнем.

– Я, например, никогда не видел лейтенанта одетой во что-либо, кроме мундира легионера, сэр. Хотя у меня нет причин сомневаться в богатстве гардероба ее гражданской одежды или в способности обеспечить себя таковым при необходимости, но нет также и оснований быть в этом уверенным.

– Намек понял, Бикер. Как я уже сказал, дай мне это обдумать. Только помни...

Их прервал стук в дверь.

– Ага! Вот и моя первая жертва. Впусти их, пожалуйста, Бикер, когда будешь выходить.

– Да, сэр... но сперва, сэр...

– Да?

– Если вы позволите мне обратить ваше внимание на время...

Шутт снова взглянул на часы.

– Хорошо. Итак?

– Как я понимаю, вы намереваетесь за сегодняшний вечер провести беседу с более чем пятьюдесятью добровольцами?

– Если их столько явится – да.

– Позволю себе напомнить вам, сэр, что даже если каждая беседа займет всего десять минут, то на все понадобится более восьми часов.

Шутт устало вздохнул:

– Знаю, но важно, чтобы я занялся этим как можно скорее... как ты сам недавно заметил.

– Конечно, сэр. Я только в связи с этим хотел посоветовать вам по возможности свести каждую из бесед к минимуму... и устоять перед искушением охватить все мелочи уже сегодня, поскольку это можно сделать не торопясь за последующие несколько дней. Понимаю, это дело, как всегда, безнадежное, но все же хочу напомнить, что вам действительно необходимо иногда спать... сэр.

Снова раздался стук, на этот раз более настойчивый.

– Буду помнить об этом, Бик... но ничего не обещаю. Иногда мне приходится плыть по течению.

– Знаю, сэр, – вздохнул дворецкий. – Но я должен был хотя бы попытаться.

– Добрый вечер, кэп.

Шоколадный Гарри, сержант-снабженец роты, прислонился к дверному косяку, небрежно отдавая честь командиру одним пальцем.

– Буду краток, поскольку там, похоже, собирается большая толпа. Просто запишите меня одним из ваших разведчиков.

– Хорошо, Ш.Г. – Шутт кивнул, делая пометку в блокноте. – Признаюсь, что немного удивлен. Не думал, что ты захочешь расстаться со своими хозяйственными заботами.

– Вы правы, я от этого не в восторге, – ответил Гарри, – но полагаю, большая часть имущества все равно будет упакована и отправлена на склад перед отлетом, и мои парни легко с этим справятся. Кроме того, не думаю, чтобы кто-то из наших так легко сошел за штатского, как я... особенно когда понадобится просочиться в ту часть милого общества, что не в ладах с законом.

Говоря это, он улыбнулся и подмигнул. Хотя в Легионе было принято держать в тайне свою жизнь до поступления на службу, Гарри ничуть не скрывал того факта, что Легион дал ему укрытие от дружков, которые если и не были законченными преступниками, то недалеко от них ушли. Командир не ответил на его улыбку.

– Тогда возникает интересный момент, Ш.Г. Не опасно ли тебе показываться без формы легионера?

– Я и сам об этом думал, кэп, – признался сержант. – Особой опасности на Лорелее для меня быть не должно... но если что-то и всплывет, то в мундире для меня будет не намного безопаснее, чем без него.

Мгновение Шутт колебался, затем коротко кивнул.

– Тогда ладно. Зайди ко мне еще раз через денек-другой, и мы разработаем для тебя легенду.

– О, об этом не беспокойтесь, – ответил Гарри, отлепившись от косяка и собираясь уходить. – Думаю, я сам подыщу там себе работу, только, возможно, мне понадобится немного наличных для путешествия. Так что, если в штабе захотят потом поставить это вам в вину, они не смогут обвинить вас в сообщничестве.

– Сержант Искрима... докладывает о готовности стать добровольцем.

Шутт невольно улыбнулся, отвечая на четкое уставное приветствие. Он искренне любил этого вспыльчивого маленького сержанта, шеф-повара ротной столовой, хотя, возможно, слово «вспыльчивый» не давало о нем полного представления. Искрима был самым отчаянным бойцом в роте, особенно в бою на палках или с применением любого колющего и режущего оружия.

– Вольно, сержант, – ответил Шутт. – Признаюсь, я рад видеть тебя в числе добровольцев. Даже надеялся на это.

– М-м-м-м... Рота будет жить в отеле. Что делать повару? – пожал плечами Искрима, принимая чуть менее напряженную позу.

– Точно так же рассуждал и я. – Командир кивнул, снова делая пометку в своем блокноте. – Полагаю, ты заинтересован в том, чтобы мы подыскали тебе работу на ресторанной кухне?

Повар быстро кивнул.

– На кухне многое может произойти – слишком многое. Там нужен кто-то, чтобы не допустить... – он слегка взмахнул рукой, подбирая подходящее слово, – несчастного случая. Плохая пища... плохой бизнес.

Шутт откинулся на спинку стула.

– Но ты же понимаешь, что скорее всего не будешь главным поваром или шеф-поваром отеля и казино... что тебе, возможно, придется подчиняться кому-то другому.

Искрима на секунду заколебался, а затем снова склонил голову.

– Что ж, – произнес он, сверкнув улыбкой. – Иногда хорошо не быть главным. Может, и правда... как это вы говорили... для разнообразия полезно научиться чему-то новому.

Командир слегка покачал головой.

– Я имел в виду возможные неприятности, – сказал он. – Например, если кто-нибудь прикажет тебе сделать что-то такое, чего тебе делать не хочется... или даже начнет критиковать твои методы приготовления блюд.

В черных глазах Искримы на мгновение сверкнул огонь. Вспыльчивость повара была легендарной, и особенную чувствительность он проявлял к критике своего кулинарного искусства. Само его присутствие в роте, которая прежде считалась трудной в Легионе, было следствием слишком бурных дискуссий по этому поводу... которые закончились госпитализацией его критиков.