Шутки в сторону! (СИ) - Страница 11

Оглянувшись, Дирнес лишь качнул головой, прикидывая, во сколько ему обошелся этот милый семейный ужин. Вся посуда перебита. Воистину его омежка – самый боевой! Можно гордиться. Вот кто его тянул за язык? Знает же прекрасно, что Фоли сейчас – что пороховая бочка, и общение с ним сродни прогулке по минному полю. Так нет, забылся… Ну вот что ему стоило увести разговор в сторону или же увлечь мужа другой, менее травмоопасной идеей? Знает же, как и что говорить, научен уже за годы супружества. Н-да, прокололся, увы.

Альфа присел на корточки рядом с диваном, любуясь Фолиэшем. Растрепанный, взъерошенный, губки даже в беспамятстве сердито надуты… Как на такого сердиться? Его сумасшедший боевой омежка. Только его. Любимый.

Да, любимый. Спустя десять лет – любимый.

Даже больше, чем при первой их встрече.

Даже сильнее, чем в день свадьбы.

Даже после всех публичных скандалов, учиненных возмутителем общественного спокойствия, и мелких, почти семейных разборок.

Любимый. Ехидный. Вздорный. Капризный. Упрямый. Резкий. Ядовитый. Бескомпромиссный. Гений.

Единственный и неповторимый автор нашумевших детективов и журналистских расследований, раскрывший не одно хитрозакрученное и запутанное дело.

А ведь как невинно всё начиналось. Вернее, невинно это выглядело для остальных. Дирнес же был заранее в курсе. И даже кое-что присоветовал своему омеге, желающему стать прославленным детективом.

Как Фоли поступал в Академию?

О, это было целое представление, устроенное одним миленьким, славным, нежным омежкой. Юные заговорщики понимали, что родители не дадут омеге поступить учиться на следователя. Значит, надо сделать так, чтобы, выбирая из двух зол, они выбрали правильно. И Фолиэш, пользуясь тем, что родители всецело доверяют ему, преспокойно поступил в Медакадемию. Но умолчал, что выбрал не одну из привычных и традиционных для омег специализаций вроде детского врача или же какого терапевта, а поступил на патологоанатома.

Он даже умудрился проучиться полгода, прежде чем это стало известно.

Причем хитроумный Дирнес предполагал, что это откроется намного раньше, но он не учел патологической вежливости родителей суженого. Пришлось ускорить процесс.

И посему Фоли, вернувшемуся на каникулы домой после первой успешно сданной сессии, пришлось «нечаянно» оставить зачетку на своем столе. Папочка не смог пройти мимо, искренне переживая за успеваемость сыночка. И наконец увидел, на кого именно учится его маленький мальчик.

Скандал был такой, что просто загляденье. У тихого и домашнего папы Лийена прорезался голос, и он кричал так, что окна дрожали. Но Фоли упёрся и ни в какую не желал уступать. Родители, отчаявшись достучаться до отбившегося от рук сына, обратились за помощью к Дирнесу в надежде, что тот обуздает будущего мужа. Тот, конечно же, согласился. Ещё бы ему не согласиться, ведь всё шло по их плану! По их тщательно выверенному и не раз обговоренному плану! И когда он с усталым видом поведал родителям Фоли, что максимум, что ему удалось – это убедить упрямца перевестись в Академию Права и Порядка на менее экстравагантный курс, те с радостью согласились с его выбором. Ведь собственный адвокат еще никому не помешал. А там, глядишь, и детки пойдут, не до учебы будет.

Вот только Фоли сделал так, как задумывал. И вместо социально-экономической адвокатуры выбрал факультет уголовного права и криминалистики. Его папа упал в обморок. Отец грозился лишить наследства.

Но всё закончилось благополучно.

Потому как повзрослевший Дирнес, прекрасно изучивший хитрож… мудрого омегу, понимал, что прямо в лоб Фолиэшу отказывать бесполезно, а действовать надо исподволь, так, чтобы тот сам додумался до нужных Дирнесу мыслей. Да, Дирнес вырос разумным альфой и прекрасно понимал, что омеге никто не даст работать в полиции, тем более заниматься уголовщиной. Как и понимал, что спешить ему некуда.

Благополучно пережив собственную свадьбу, Дирнес стал ненавязчиво подталкивать мужа в нужном направлении. И на третьем курсе Фолиэш, наслушавшись завлекательных историй в исполнении своего альфы, снова перевёлся. На этот раз в Академию журналистики, пусть и на первый курс. Дирнеса же родители Фоли возлюбили, как родного, едва ли не причислив его к лику святых. А скандалист благополучно завершил обучение, заполучив заветные журналистские корочки.

К слову, не стоит думать, что Дирнес, по уши влюбленный и готовый потакать капризам мужа, так легко позволял манипулировать собой. Как бы это ни выглядело со стороны, переупрямить его было невозможно. Уступая в мелочах мужу, в итоге он всегда добивался задуманного.

Да, Дирнес, слишком рано, по мнению его папочки, повзрослевший, уже в школе прекрасно понимал, что истинные они там с Фоли, или нет, но без поддержки альфы студенту Фолиэшу будет ой как несладко, и ему надо поспешить. И посему после той памятной драки, положившей начало их сближению, он всё свободное время стал посвящать учебе. Которого, надо заметить, было не так уж и много: днем – школа, вечером – неизменные встречи с Фоли и всякие хулиганства. Ему оставались только ночи. Летом, когда остальные, и его жених в том числе, отдыхали, Дирнес занимался, согласовав с учителями план учебы. К слову, никто от бывшего хулигана и баламута не ожидал подобной настойчивости и усидчивости. Но Дирнес смог всех переубедить, и его упорство принесло закономерные плоды: осенью он сдал экзамены за предпоследний год, а весной закончил школу. И в пятнадцать Дирнес поступил на первый курс Академии Права и Порядка, в которой его омега отучился уже год.

Их появление в Академии наделало немало шума. Еще бы, малолетка-сосунок альфа и его скандальный омега. Да ещё и Истинные!

Но Дирнесу было плевать на пересуды. Самое главное – он был рядом с суженым. И мог лично защитить его от назойливых ухажеров, которых в Академии было более, чем достаточно.

Надо сказать, что Дирнес, загодя побеспокоившись, всё предусмотрел и попросил старшего брата, который учился там же, но на последних курсах, присмотреть за Фоли, искренне беспокоясь за его безопасность. Однако он всё равно переживал, потому как понимал, что просить альфу приглядеть за чужим омегой – всё равно что кота просить приглядеть за свежей рыбкой. Но, хвала небесам, брат попался на другой цепкий крючок и на попу Фолиэша больше не облизывался.

Да, сперва Дирнеса никто не воспринимал всерьёз как будущего мужа красавчика-омежки, и ему пришлось немало выслушать, навещая Фолиэша в Медакадемии. Но против генов не попрешь, и в свои четырнадцать он догнал Фоли, а к концу первого курса - на голову перерос. Уже никому не приходило в голову, что он может быть младше омеги, наоборот, теперь Дирнесу приходилось ловить за пояс Фоли, рвущегося на разборки, и успокаивать, уверяя, что у него и в мыслях не было улыбаться другим омежкам, ведь ему никто, кроме любимого ревнивца, не нужен.

Ну а через год, летом, их уже отвели в Храм, и на второй и третий курсы они переводились счастливыми супругами.

И, надо сказать, они почти успели. Первые циклы Фоли сдерживал таблетками, рекомендованными врачом, да они и не слишком активными были, сказывалось наличие не созревшего еще избранника. Но в восемнадцать организм словно взбунтовался, чуя, что суженый вырос. Так что против скоропалительной свадьбы Фолиэш уже не возражал.

Неизвестно, кому из них было страшнее в их первый раз. Но Дирнес не собирался показывать свой страх строптивому мужу, вёл себя уверенно, твердо зная, что и как делать, благо братья подсказали. Вернее, мужья-омежки старших братьев, надолго вогнав в краску не самого стеснительного Дирнеса своими ехидными, но нужными комментариями. Всё бы ничего, но после первой брачной ночи он выслушал от законного супруга целый шквал обвинений на тему «где, когда и с кем он посмел научиться всем этим штукам?». Пришлось признаваться. Так Фоли не успокоился, пока лично с каждым их старших омег не поговорил и не убедился в правдивости слов супруга. И ведь не просто поговорил, а наслушался советов! А после ринулся все советы проверять на практике. Дирнес, на котором практиковались, был малость в шоке от напора мужа, но недолго. Потому как оказалось, что вреднючие старшие правильно советовали. А новая квартира, пусть и однокомнатная, подаренная на свадьбу, пришлась как нельзя кстати. Уж слишком Фоли горластым оказался.