Штука - Страница 11

– Здорово… – признал я.

Лесенка из «нержавейки» оказалась отломанной в полуметре от края. К единственной ступеньке примотана веревочная лестница с деревянными перекладинами. Я покосился на завхоза. Тот лишь развел руками: «Чего, мол, ждешь?»

Вздохнул и полез вниз.

Неловко спрыгнул с предпоследней ступеньки. Стук подошв гулким эхом отразился от стен. Сделал несколько шагов, прислушиваясь к эху. Это было бы даже здорово, если бы имело хоть какой-то смысл.

– Матвеич! – крикнул я. – А сколько ждать?

Ответа не последовало. Вместо этого я с изумлением увидел, как уползает наверх веревочная лестница.

– Э-э! Куда?! Стойте! Что это значит?

Ответом было лишь эхо.

Так я остался в одиночестве на дне идиотского «кафельного мешка».

Вначале я подумал, что это что-то вроде розыгрыша. Потом решил, что Обитель, как бы она ни выглядела, не то место, где устраивают розыгрыши.

Мне стало немного не по себе. Я прошелся по периметру бетонного ящика, пытаясь сообразить, как выбраться. Бортик был слишком высоко, а все лестницы – срезаны.

Подумав, подтащил к стенке, под остатки лестницы, столик, влез на него. Слишком высоко – не допрыгнуть и со стола. Тут посетила горячечная идея: поставить на столик еще и стул. Снова влез на стол, глянул наверх. Высоко! Стол дико шатался, стул был не менее хлипкий. К тому же поставить его можно было только по центру – иначе конструкция грозила перевернуться. Диким акробатическим усилием вполз на стул. С огромным трудом выпрямился – все под ногами ходило ходуном, к тому же, меня, наверное, самого начинало трясти. С опаской поднял глаза.

Теоретически, если изо всех сил подпрыгнуть, то можно дотянуться до единственной ступеньки лестницы. Правда, остается еще около метра до самой стены – стул-то в центре стола…

Законы физики не дали мне совершить задуманное: даже не попытавшись прыгнуть, я ощутил, что дергающийся стул окончательно вышел из-под контроля. Еще успел сгруппироваться, когда вся конструкция сложилась, как картонный домик.

Стол несколько смягчил падение, но, я, все-таки, достиг жесткого кафеля.

Было очень больно. Хорошо, что ничего не сломал.

На этом мои попытки выбраться закончились. Я сдался. И, сидя на полу, не мог сдержать слез. Все-таки, я слабак – что бы там ни думали иерархи Клана…

Не знаю, сколько времени я провел оцепенении. Но вдруг меня окатила волна страха.

Никогда не замечал за собой склонность к клаустрофобии, но тут с ужасом понял: в этом тесном колодце мне не хватает воздуха! Раскрыв рот, будто рыба, я пополз по холодному полу. На какое-то время все человеческое покинуло меня – остался лишь этот необъяснимый, животный страх. Я скулил, бормотал какие-то бессвязные фразы, и казалось, будто это не я, будто сам я с удивлением и брезгливостью наблюдаю со стороны за этим отвратительным, воющим существом. Вроде бы, даже стошнило где-то у стенки с выбитыми керамическими квадратиками…

Из этого ужаса меня выдернул спокойный, слегка надменный голос:

– Смотри-ка, а ты действительно, один из нас… Полное ничтожество…

Я поднял ошалелый взгляд кверху.

Под вышкой, над кафельной пропастью, самом краешке трамплина стоял незнакомый человек. Отсюда толком не разобрать, как он выглядит. Понятно только, что в темной одежде и темных же очках. Нет, совсем не разобрать…

– Возьми стул. Сядь! – приказал человек.

Я не столько понял, сколько ощутил: надо повиноваться. Спотыкаясь, добрался до середины бассейна, подтащил к себе ближайший стул, сел. Отсюда, из центра, незнакомец был виден лучше – не слишком далеко, но и голову не так задирать.

– Вы… Владыка? – запинаясь, спросил я. – И мне нельзя вас видеть вблизи?

Возможно, мне и не следовало заговаривать первым. Но я боялся снова остаться в одиночестве в этом жутком месте.

– Ты догадлив, – отозвался человек, и в голосе проскочили нотки иронии. – Зачем тебе забивать память образами, которые тебе никогда не пригодятся? У тебе другая роль в нашем Клане, особенная.

– Спасибо! – зачем-то брякнул я

– То, что у тебя специальная роль – не является твоей собственной заслугой. Такова твоя природа. Надеюсь, ты понимаешь это?

– Понимаю, – покорно ответил я.

Все-таки, мне уже гораздо лучше. Даже непростой разговор с высшим иерархом Клана стал для меня наградой после кошмара одиночества и беспомощности…

– Наш брат, иерарх первого уровня по прозвищу Хиляк, спас тебя от неизбежной гибели. И теперь жизнь твоя целиком и полностью принадлежит Клану. Ты ведь не будешь спорить с этим?

– Не буду, – я покачал головой.

Хотя, по совести, у меня до сих пор не проходили сомнения: действительно ли я шагнул бы с той крыши, не останови меня Хиляк? Вопрос кажется чисто философским, но с позиции субординации имеет вполне конкретный смысл. Я рассуждал так: если я не в силах противиться воле старших иерархов, значит, главное условие приобщения соблюдено. Они просто сильнее меня.

Впрочем, сейчас эти мысли несущественны. Важно лишь то, что хочет сказать Владыка.

Я смотрел на него снизу вверх и пытался понять – какой он? Что он из себя представляет? Каков его характер, каковы привычки, сильные стороны и недостатки? Ведь у всех слабаков свои, особенные слабости…

Здравый смысл медленно возвращался в мою больную голову. И я стал догадываться: видимо, весь цирк с бассейном для того и придуман – чтобы мне было плохо видно этого человека, а эхо искажало голос. И то, что он буквально висит в воздухе, а я сижу в кошмарной яме, по идее, должно способствовать ощущению разницы в статусе и вызывать почтение.

Как говорится, эффект налицо – и никакой электроники.

– Что ж, – сказал Владыка. – Тогда поговорим по существу…

«Небожитель» перестал соблюдать каменную неподвижность, что была в чести у египетских фараонов, и легко присел на край трамплина. Тот тихонько закачался вместе с Владыкой. Однако, очень круто для слабака: он не боится ни высоты, ни качки! Если это должно производить впечатление на новичков, то своего Владыка добился.

– Итак, ты особенный, – сказал Владыка. – Хиляк рассказывал о тебе, а теперь я и сам вижу. Как ты прошел инициацию?

Я поежился, вспоминая.

Первое испытание – чтобы слабаки приняли тебя в свой замкнутый мирок, допустили к тайной кулисе, откуда дергают за невидимые ниточки. Инициация, превращение слабака в члены Клана, довольно проста. Но противоестественна, как и сам Клан.

Чтобы стать подлинным слабаком, нужно пройти через три круга Унижения.

Первый круг – это боль. Это проще всего. Как сейчас помню: темная улица, группа крепких, бритоголовых парней. И я, робко приближаюсь на ватных ногах. На меня смотрят равнодушно, с насмешкой. Мой облик не выдает во мне слабака, потому мне приходится сделать первый ход. «Вы – сборище придурков, – говорю. – Банда фашистов…» Не успеваю закончить фразы – я уже на асфальте, и меня месят ногами. Не слишком усердно, а потому я кричу: «Козлы! Ублюдки!» Вскоре понимаю, что с меня хватит, но парни уже вошли во вкус. И спасает только подоспевший наряд милиции – это страхует Хиляк. Что ж, боль я прошел…

Второй круг – стыд и отвращение. Как ни странно, это мне далось тяжелее. Извалявшись в какой-то мерзости, по указке Хиляка, три дня стоял на коленях в подземном переходе и просил милостыню. Самым кошмарным было то, что ходить можно только под себя. Так что отвращение я получил по полной программе – и от прохожих, и от себя самого.

По окончанию каждого испытания, Хиляк совершал странный ритуал: он заставлял меня плакать. Долго умолять меня не приходилось, я легко срываюсь на слезы. Вот их-то он и собирал маленьким устройством со стеклянной трубкой. Как он сказал – это мой первый взнос в главный фонд Клана – фонд Жалости.

Теперь я ждал третьего круга – страха. Но при этом уже работал Ловцом. Это, наверное, не очень правильно. О чем и сказал робко Владыке.

– Время, проведенное тобой в ожидании, засчитываю в счет третьего круга, – твердо сказал Владыка. – Теперь ты полноправный член Клана.