Штормовые волны (СИ) - Страница 3

Почти три месяца Мари ездила по землям и искала Василису. В полном одиночестве девушка преодолевала огромные расстояния, лишь бы найти сестру и поговорить с ней. Просто поговорить.

Несколько раз она возвращалась, с помощью перемещающего зелья к тете, но лишь для того, чтобы переодеться и узнать новости. Известия были неутешительные. То, кем стала Василиса, наводило ужас на всех, кто был знаком с девушкой раньше. Можно ли ее судить?

Сесиль, с самого начала была откровенна с Маришкой. Она рассказала все, несмотря на то, насколько тяжело ей далась эта правда.

В тот злополучный вечер водная гладь поведала матери как девушка выпила кровь отца и увидела, как в прошлом три сестры произносят проклятие смерти над младенцем.

— Мы с Герой не знали, что делаем. — Сесиль плакала. — Итти попросила произвести с ней отряд. Сказала, что ей это нужно. Мы не спорили. Мы никогда не спорили. Всегда как одно целое, горой друг за друга. У Эрика нахватались, или может он у нас, теперь уже и не разберешь. Клятва требовала кровь, и мы порезали руки. Клятва требовала плоть, и мы отрезали по локону. — И она откинула волосы, чтобы показать совершенно седой кончик. — Они больше не отросли. Мы узнали, что сделали, когда столб красного тумана поднялся над нашим сомкнутым кругом и направился к ребенку, который тут же перестал дышать. Я пыталась вдохнуть в нее жизнь, но ничего не действовало. И когда я уже совершенно отчаялась, ребенок разразился плачем. Итти встала, взяла дочь и исчезла в клубе тумана, от перемещающего зелья. Сказать, что мы были в шоке, ничего не сказать.

Мы искали ее, перемещаешь по всем известным только нам троим местам. Нашли. Через три дня. У себя дома. Она пребывала в своем обычном состоянии, тогда как мы были убиты горем. О, слышала бы ты, как мы кричали друг на друга. Как никогда до, и никогда после этого. Я и Гера обвинили ее в детоубийстве, и в вовлечении нас в проклятый обряд. Мы требовали объяснений. После всего мы имели право знать причину. Итти молчала, и после… Ты должна понимать, Маришка, мы были как одно целое, не то что теперь. Великая сила, с которой считались. Сестры коим не было равных. Поговаривали, что у нас одно сердце на троих.

Спустя пять лет, она рассказала, что родила от Суво и что смерть ребенка — единственный способ защитить мир от проклятия.

— Что за проклятие?

Мари хотела знать все. Мать никогда не пылала любовью к ней, или к кому-либо еще, но убийство ребенка… Даже для Мариетты Якобны, это непростительное преступление.

— Когда ребенок изопьёт кровь отца и увидит дела давно минувших дней, вернется неведомая сила, сметающая все на своем пути. Жизнь и смерть объединятся. Истинная разрушительница выберет путь, по которому поведет свою армию. И да защитят нас прародители.

— Вернется?

— Да. Итти думала, что это сила, о которой все уже давно забыли. Мы с Герой считали, что это не проклятие, а пророчество. А если это пророчество, наши действия не остановят его.

Девушка с тоской улыбнулась. Тети были правы. Василиса испила кровь отца и стала грозной силой.

Маришка искала сестру для того, чтобы поговорить, но о чем именно даже представить не могла. Казалось, что стоит найти Сэл, а уж слова придут сами.

Ральф настиг Мари, когда силы ее были на исходе. Вероятно, заговори он тогда о возвращении домой, получил бы отказ. Но вожак просто подошел и обнял. Ни слов, ни нравоучений, ни вопросов. Ощутив прикосновение сильных любящих рук, Маришка разревелась и долго не могла успокоиться.

Возвращение на поляну далось тяжело. Веселые разговоры и дружественные приветствия сменились на косые взгляды и тихие перешептывания. Одна только Кики выбежала к ней, и без умолку трещала всю дорогу до палатки вожака. Кики, которая никогда не опустит головы, какими бы уничтожающими взглядами на нее ни косились. Кики, которая способна скрыть любую эмоцию, за веселым смехом и лучезарной улыбкой. Кузина перестала светиться от счастья, как только жилище Ральфа скрыло нас от волчьих взглядов.

— Как ты, родная?

Такие простые слова, но словно ножом по сердцу. Мысли, что она отгоняла и чувства, что заглушала, нахлынули очередной волной в море эмоций, где давно бушует шторм. И снова Маришка плакала, пока не уснула. В этот раз, в объятиях кузины.

— Сесиль приехала, ищет тебя!

Камиль не был волком, но передвигался также бесшумно. Странно, что именно он пришел искать ее. По какой-то неведомой причине они практически не общались. Маришка — жена вожака, Камиль его названый брат. Им необходимо наладить контакт, хотя бы ради Ральфа, не говоря уже о помешанности на нем всегда громкой и веселой Кики. Мари считала их прекрасной парой. Колдун, своим спокойствием и собранностью полностью дополнял кузину, тогда как она заставляла его быть более... раскованным, что ли?

— Почему ты не подпускаешь к себе Кики?

— Что?

Вопрос застал колдуна врасплох. Впрочем, как и саму Мари. Она совершенно не собиралась лезть в их отношения. Видимо, секреты, что нанесли урон ее семье и привели к ситуации, в которой они сейчас оказались, повлияла на нее чуть больше, чем она могла представить. Но раз вопрос задан, то обратного пути нет.

— Ты не подпускаешь ее. Почему?

— А ты почему отталкиваешь Ральфа?

Неплохой ход — отвести от себя вопрос, затронув ту тему, которую избегает она. Но Маришка больше не та запуганная девочка, что была раньше. Она не отступит.

— Отвечу, если ответишь ты.

Камиль ухмыльнулся, опустился сбоку от девушки, что сидела, прислонившись к деревянному забору.

— Ты меня не знаешь, иначе сама бы отвадила ее.

А действительно, что, собственно говоря, Мари знала о Камиле. Он сильный колдун и лучший друг вожака. Волхв, который был вожаком до Ральфа, нашел мальчика в лесу, приютил и воспитал. По натуре Камиль сдержанный, спокойный и здравомыслящий. Ко всем проблемам подходит с логической точки зрения. Много читает. Маришка часто видит его, сидящим в тени деревьев с очередной книгой в руках. Душой компании он никогда не был и часто сторониться большого скопления людей, но никогда не отлынивает от дел. Всегда выступает на передовой и часто выручает Вожака. Да и у Эрик его уважает. Как бы она ни относилась к дракону, он хорош в понимании натуры существ. Абы кого он не примет в соратники.

— Тебя знает Ральф. Он доверяет тебе свою жизнь. — Произнесла она, вспомнив их разговор из прошлого, когда она спросила, может ли Камиль навредить Кики. — Этого больше чем достаточно, чтобы я могла доверить тебе кузину.

Молодой человек глубоко вздохнул, видимо, решив для себя какую-то дилемму.

— Есть две причины. Теперь уже две. Раньше, она была мне просто неинтересна. Хватило с меня этой неугомонной со своими выходками еще в детстве... Но это уже в прошлом. Первая — Кики обручена с самого рождения.

— Что?

— Да. — Он согнул ноги в коленях и опустил на них локти, сцепив перед собой пальцы. — Я даже не уверен, знает ли он сама об этом. Мы тогда в очередной раз что-то натворили, я даже не помню, что именно. Наказанием была помощь твоей тете. Ральф и Кики ушли в лес собирать грибы, я же вернулся за вторым лукошком. У Сесиль были гости — высокие, красивые, с длинными белыми волосами. Они прибыли на белоснежных конях, в одежде, сотканной из листьев и цветов, но при этом вооруженные стрелами и копьями. Я раньше слышал о лесных духах, но видеть не доводилось. Их красота действительно восхищала.

— Я пришел за дочерью! — Сказал самый грозный из всех. До сих пор помню россыпь мелких камней в его волосах и задаюсь вопросом, как они крепятся. Сесиль тогда была сама на себя непохожа. Столько воинственности в ее поведении, словах и действиях, я никогда не видел.

— Морен, я не отдам тебе Кики.

— Женщина, ты не смеешь отнимать ее у меня. Моя дочь прямой потомок Святобора, и завтра на исходе дня, она должна сочетаться браком с Антаром, прямым потомком Тары.