Шторм над Петербургом (СИ) - Страница 3

— Ваше императорское высочество, чем могу служить?

— Это Мицкевич, — шепнул мне сидевший рядом адъютант Боде. — Начальник смены дворцовой стражи.

— Пётр Леонидович, — обратился великий князь, — мне требуется ваша помощь в доставке князя крови Дмитрия Павловича сюда, в Зимний. Это, разумеется, не арест, а лишь настоятельное приглашение на беседу. Однако Дмитрий Павлович должен согласиться.

Мицкевич, коротко кивнул. Приказ наверняка его удивил, но они никак этого не показал.

— Как прикажете, ваше императорское высочество, — ответил он с бесстрастным выражением лица. — Когда вам будет угодно принять гостя?

Князь указал на меня и Кропоткина, стоявшего чуть позади.

— Сегодня. Сейчас подготовят приказ. Майор Кропоткин с помощником отправятся с вами.

Мицкевич удивленно взглянул на Кропоткина — в форменном кителе, и на меня, одетого «по гражданке». Моя курсантская одежка уже отправилась в казарму: я-то предполагал, что из больницы сразу поеду в Михайловский замок.

— Если ваше императорское величество настаивает…

— Настаиваю. Пусть поедут для острастки и демонстрации серьезности наших намерений. Но пусть это будет предельно корректное приглашение. Князь крови был и остаётся членом Императорского Дома, так что ни единой грубости, пожалуйста. Вполне вероятно, он будет напуган и не окажет сопротивления. Он всегда был трусоват, поэтому, я полагаю, проблем не возникнет.

Катерина, все это время напряженно молчавшая, прищурилась.

— Ваше императорское высочество, — тихо произнесла она. — Мой отец действительно вряд ли будет сопротивляться, но брат… Павел уже однажды потерял контроль, а сейчас ситуация для моей семьи обострилась. Я опасаюсь, что Павел снова может что-то выкинуть. Он всегда был вспыльчивым, а сейчас…

Все в зале обменялись молчаливыми взглядами. Фёдор Николаевич скрестил руки на груди, его взгляд задержался на Катерине.

— Верно, Катерина Дмитриевна, — кивнул он, — но, несмотря на это, я не хочу допустить грубости или насилия. Я уверен, что Мицкевич и Кропоткин справятся достойно. Но если ваш брат все же решит воспрепятствовать… Что ж, для этого там будет Николаев.

Кажется, мне только что дали карт-бланш. Не могу сказать, что я только и ждал момента врезать Павлу побольнее, но всегда приятно поставить зарвавшегося негодяя на место. И все же жестить я не собирался. Павловичи нужны в первую очередь как свидетели и источники информации. А с «языками» нужно обращаться аккуратно.

Лишь бы не повели себя, как Немец.

Фёдор Николаевич снова посмотрел на нас и кивнул:

— Отправляйтесь немедленно. Мой секретарь сейчас передаст вам постановление. Дождитесь его в холле.

— Как прикажете, ваше императорское высочество.

Кропоткин взглянул на меня и кивнул в сторону выхода. Мы поднялись и, раскланявшись, вышли следом за Мицкевичем. Катерина проводила меня взглядом, её лицо оставалось невозмутимым, но я чувствовал, что она не на шутку встревожилась.

— Ну что, господа, будем знакомы. — Мицкевич протянул майору руку. — Сергей Адамович, лейб-гвардии майор. Прокатимся вместе с моими ребятами?

Мы выехали из Зимнего дворца на двух черных автомобилях без гербов — чтобы не привлекать внимание раньше времени. Мицкевич ехал в передней машине с ещё двумя охранниками, мы с Кропоткиным сели во вторую.

— Павел Дмитриевич — это ведь тот юноша, которого оштрафовали за применение магии в общественном месте, — припомнил майор. — Совсем недавно было дело…

Я кивнул.

— Все так, ваше благородие. Он должен был поступить в Спецкорпус, но вместо него там оказалась наша Катерина Дмитриевна.

— И слава богу, судя по всему…

Я мрачно усмехнулся.

— Воистину.

Дорога до Галерной улицы пролетела быстро. Дом Павловичей мы обогнули так, чтобы подъехать к нему со стороны непарадного входа — где я встречал решившую сбежать Катерину. С этой стороны величественный дворец выглядел далеко не так парадно — на этом фасаде сэкономили.

Мицкевич первым вышел из автомобиля, нажал на звонок и громко постучал по воротам. Пара мгновений тишины, а затем окошко приоткрылось, и на нас уставились два бледных лица — сторожа и лакея.

— Чем обязаны?

Мицкевич вытащил из-за пазухи документ от секретаря великого князя и сунул им в лицо вместе с корочками Зимнего.

— Указом от имени Его императорского величества. Я должен увидеть князя крови Дмитрия Павловича.

Сторож и лакей удивлённо на нас вытаращились. Лакей озадаченно почесал затылок.

— Эээ… Так него его высочества…

Мы с Кропоткиным мельком переглянулись. Павловичи просто могли приказать никого не впускать и говорить, что они уехали.

— Пропустите, мы должны проверить, — сухо ответил Мицкевич, жестом приказывая сторожу открыть ворота. — Вопрос срочный, господа. Вы ведь не хотите препятствовать исполнению воли императора?

— Что вы⁈ Нет, конечно!

Сторож зашелся в приступе лающего кашля, но принялся колдовать с засовами. Тяжелые чугунные ворота распахнулись.

Мы прошли через ворота и оказались в просторном дворике, вымощенном камнем, ведущем к одному из входов в сам дворец. Подняв голову, я заметил, что окна были странно тёмными — многие плотно занавесили. Я переглянулся с Кропоткиным, и он лишь кивнул, как бы подтверждая мои догадки: что-то здесь не так.

— Как-то здесь… пустовато, — сказал майор. — Не находите?

Мицкевич хмуро кивнул.

— Поторопимся, господа.

Мы вошли внутрь. В небольшом холле нас уже ждал дворецкий — кто-то из лакеев успел его предупредить. Он выглядел напряжённым, но старательно скрывал беспокойство под натянутой улыбкой. Седые волосы были аккуратно приглажены, а в глазах читалась тревога.

— Добро пожаловать в особняк князей крови, господа! Прошу прощения, — начал он, церемонно поклонившись, — но могу ли я поинтересоваться целью вашего визита? Ведь сегодня их высочества не ожидали гостей…

Мицкевич, как обычно, был немногословен.

— Мы по делу государственной важности, Анатолий Борисович. Нам нужно немедленно увидеть его высочество Дмитрия Павловича.

Дворецкий кивнул, сдержанно поклонившись, но его глаза метнулись на меня и Кропоткина, словно пытаясь понять, кто мы такие. Затем он опознал знаки отличия Спецкорпуса на форме Кропоткина и побледнел.

— Господа, я бы был счастлив помочь вам. Но, увы, то, зачем вы явились, невозможно. Если вас не затруднит, прошу за мной.

Мицкевич коротко кивнул, и дворецкий повел нас по лестнице на второй этаж. Там мы оказались в парадной части огромного дворца Павловичей.

Я отметил, что слуг во дворце подозрительно мало. Для столь огромного здания обычно требовалось большое количество персонала, но здесь царила едва заметная пустота. В комнатах не было свежих цветов, а в некоторых залах я заметил накрытую чехлами мебель, да и шторы были плотно занавешены.

Залы консервировали. Так нередко делали, когда господа покидали резиденцию, чтобы облегчить работу слугам.

— Вы можете осмотреться, господа, — дворецкий остановился в одной из гостиных и обвел воздух вокруг себя. — Дворец готовится к зимней консервации. Их высочества покинули его.

Мицкевич нахмурился.

— Когда?

— Княгиня крови с дочерью уехали два дня назад, — ответил дворецкий и с тоской взглянул на стол, за которым когда-то и мы пили чай. — Они отправились в Будапешт. Сказали, на термальные источники. В последнее время ее высочеству нездоровилось, и его высочество отправил дам отдохнуть на зиму.

— В Будапешт? — уточнил я. — В Австро-Венгрию?

— Да, господин…

Мы с Кропоткиным переглянулись. Будапешт — вторая столица Австро-Венгрии. И да, термальных источников там в избытке. Но не только там. То, что княгиня крови и Виктория неожиданно уехали именно в Австро-Венгрию, наводил на подозрения.

— А сам князь крови? — спросил Мицкевич, словно возвращаясь к сути визита. — Где Дмитрий Павлович?

Дворецкий вздохнул.