Шторм (ЛП) - Страница 15

— Мы подбросили наркотики этим утром, и я приставил к этому маленькому засранцу парня, чтобы убедиться, что он не удивит нас.

— Он нас здорово удивил, — протянул Татум, и его губы изогнулись в ухмылке.

— Что? — я был сбит с толку.

Кейн бросил на Татума мрачный взгляд, который велел ему заткнуться, прежде чем он продолжил.

— После того, что случилось с Блэйкли, у меня возникло ощущение, что это не первый раз, когда он докапывается до молодой девушки, но мы не смогли бы это доказать без дополнительного времени и наблюдения.

— У меня была такая же мысль, — согласился я. Именно поэтому мы решили заняться подбрасыванием наркотиков и заплатили местному дилеру, чтобы он указал на Брайана в качестве поставщика.

— Торин связался со мной как раз перед тем, как я позвонил тебе. Похоже, Брайан больше не мог держать это в своих штанах.

Как бы мне ни было противно, я понял, к чему клонит Кейн, и это определенно подняло мое настроение.

— Ей еще нет восемнадцати, не так ли? — поскольку Брайану было двадцать четыре, если бы она была несовершеннолетней, то он мог бы провести в тюрьме до пятнадцати лет. И с наркотиками…Я сомневался, что его выпустят в ближайшее время. При условии, что отец Блэйкли не прикончит его в тюрьме.

— Ага, — воскликнул Татум. Его улыбка показалась бы непринужденной большинству людей, но я знал его достаточно хорошо, чтобы уловить намек на отвращение. Если таков был его план, Брайан и его родители оказались бы в пасти крокодила. Но я хотел, чтобы они страдали так же, как они заставили страдать Блэйкли. Чтобы они жили несчастной жизнью, отвергнутыми людьми, которые должны быть рядом с ними, и относились бы к ним так, словно они были ниже всех остальных.

— Лучшая часть — это то, что они трахались в постели мамочки и папочки.

— Нет, — не согласился Кейн. — Лучшая часть — это то, что мамочка и папочка находились на церковном собрании.

Очевидно, я сделал что-то правильное в этой жизни, потому что лучше и придумать было нельзя.

Приемные родители Блэйкли были активно вовлечены в свою церковь, и большинство прихожан были похожи на них — мелкие, двуличные лицемеры.

Церковь находилась всего в квартале от их дома. Это означало, что, когда прибыла полиция, они все сбежались посмотреть, из-за чего такой переполох.

— Что вы сделали, чтобы полиция приехала к его двери? — спросил я.

— Мы предупредили родителей девочки, — ответил Татум, а затем ухмыльнулся. — Я не забыл упомянуть, что они тоже принадлежат к своей церкви?

Для этого дерьма мне понадобится немного гребаного попкорна.

Я прислонился к фонарному столбу через дорогу от дома Дэвидсонов и хихикнул, наблюдая за забавным зрелищем. Если бы Патти носила жемчуга, она бы театрально сжимала их в руках. Она плакала, глядя, как полицейские выводят на половину одетого Брайана в наручниках из дома. Но я не упустил из виду, как она украдкой оглядывалась по сторонам, съеживаясь при виде всех собравшихся вокруг людей.

Одна из ее подруг по церкви похлопывала ее по спине, все это время глядя на это зрелище широко раскрытыми глазами, как будто это была ее любимая дневная мыльная опера. Не то чтобы это было притянутое за уши сравнение.

Как и ожидалось, еще несколько других прихожан вышли на улицу, когда услышали вой сирен. Должно быть, новость быстро распространилась, потому что свидетелями грехопадения Патти стала целая толпа.

Из дома также вывели очень молодую девушку, и на мгновение она, казалось, выглядела шокированной, когда увидела толпу. Затем ее лицо драматично исказилось, и она разрыдалась, подбежав к пожилой паре и бросившись в объятия мужчины.

Я был немного удивлен, увидев, что Скотт стойко стоит рядом со своей женой, не проявляя никаких эмоций. Это заставило меня задуматься, ожидал ли он, что это когда-нибудь произойдет?

— Думаешь, отец знал о склонности своего сына трахать несовершеннолетних девушек? — спросил Кейн, озвучивая мои мысли вслух.

— Не уверен. Но он определенно не заступился за Блэйкли, когда его сын попытался воспользоваться ею, а его жена выгнала ее. Если он знал о порочности Брайана и ничего не предпринял, это делает его таким же ничтожеством, как и его сын.

Толпа расступилась, чтобы дать полицейским пройти к своей машине, но они не сводили глаз с дома, потому что из парадной двери вышел другой полицейский с пакетом для улик.

— Нашел это в ящике комода.

Я не был уверен, что привлекло внимание Патти, но она вдруг посмотрела в мою сторону.

Ее глаза стали большими и круглыми, когда она заметила меня. Я кивнул головой, одновременно насмешливо приветствуя и подтверждая, что за всем этим стою я.

Через секунду она ожила и подбежала к одному из офицеров. Она указала в мою сторону, и я мог увидеть, что она очень быстро говорила. Офицер секунду слушал, затем закатил глаза и что-то сказал ей, что заставило ее захлопнуть рот и отступить.

Когда она снова перевела взгляд на меня, я ухмыльнулся. Этому копу мы даже не платили, а поступил именно так, как поступил бы любой из наших парней.

— Это был он! — внезапно закричала она, указывая на меня. — Он подставил моего бедного сына!

Тот же полицейский, с которым она разговаривала, раздраженно вздохнул, в то время как его напарник, которому мы платили зарплату, оглянулся, чтобы посмотреть, кого она имеет в виду.

Я изобразил на лице замешательство и развел руки в стороны, затем пожал плечами.

— Мой сын не сделал бы этого, если бы его не обманули!

— Мы могли бы продавать билеты в этот цирк, — пробормотал Татум, заставив меня усмехнуться.

— Мэм, — вздохнул полицейский. — Вы не можете просто так обвинять людей на улице без причины, — сказал он достаточно громко, чтобы это услышали все.

«Моя дочь была единственной, кого обманули!» — Мужчина, державший рыдающую молодую девушку, закричал. — И мы будем выдвигать обвинения.

Патти ахнула и повернулась к мужу, что-то яростно говоря тихим голосом. Секунду спустя он пожал плечами, затем развернулся и ушел в дом.

Выражение лица толпы постепенно сменилось надменным отвращением, и когда патрульная машина уехала, она быстро рассеялась, оставив Патти стоять в полном одиночестве. Она выглядела испуганной и совершенно разбитой.

— Мы закончили, — объявил я, забираясь на свой байк.

— Подожди, — пробормотал Татум, хватая меня за бицепс.

Он пристально смотрел на дом, и я повернул голову, чтобы посмотреть, что заставило его не дать мне уйти. Скотт стоял на крыльце со спортивной сумкой в одной руке и надевал солнцезащитные очки на лицо. Он говорил с Патти, лицо которой побледнело, затем спустился с крыльца и направился к простому белому седану.

— Вишенка на торте, — хихикнул Татум.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросил Кейн, прекрасно понимая, что я не оставлю это так, пока жизни всех троих не будут разрушены.

— Он работает на церковь, — сообщил я им. — Он ни за что не сохранит свою работу и, конечно, не получит рекомендации. Также, Девиант взломал и уничтожил его кредитную карту. Он не сможет нигде снимать жилье. Так что ему придется жить в дерьмовых мотелях, пока не закончатся деньги, а потом приползти обратно к своей жене. Которая никогда не позволит ему забыть, что он бросил ее.

— Не могу представить себе худшего наказания, чем быть привязанным к этой сучке на всю оставшуюся жизнь, — прокомментировал Татум с гримасой.

Я кивнул и встретил пронзительный взгляд Кейна.

— Или что-то другое? — я спросил.

Он кивнул.

— После предъявления обвинения его отправят в тюремный блок Сэйбера. Он будет ждать этого ублюдка, — его губы изогнулись в редкой улыбке. — И ты знаешь, что они делают с такими, как он.

Я на это и рассчитывал. Преступники они или нет, но многие заключенные терпеть не могли тех, кого обвиняли в сексуальных преступлениях. Особенно с участием несовершеннолетних. Брайан скоро начнет дышать через трубку… если он вообще выживет. Но Сэйбера не будет, так что не будет никакой ответной реакции, которая удержала бы его от Блэйкли.