Штангист: назад в СССР - Страница 10

Не зная, какое место мне стоит занять, я наугад отправился к парте, за которой в одиночку сидел Глеб.

– Вон, видал какие? – Среди общего бубнёжа услышал я знакомый голос белобрысого Гриши.

– Кл-а-а-а-а-с! – Протянул ему в ответ рыжий Денис.

– Ага. Дядя с Краснодара привез. Я сегодня в них на тренировке играть буду.

У передней парты в кучу сбежались почти все мальчишки класса. Они окружили Гришу, гордо демонстрировавшего всем свои обновки – кеды «Два Мяча». Синяя обувь с белой подошвой и окантовкой шнуровки, носила справа, над пяткой, эмблему с изображением, собственно говоря, мячей и гордой надписью: «Два мяча, сделано в К.Н.Р.».

– И не жалко в них мячик-то пинать? – Опасливо спросил кто-то из мальчишек.

– Мне в них жалко просто ходить! – Гордо заявил Гриша. – А это мне дядя специально для футбола привез. Что б играть удобней было. Мама, конечно, не хотела мне их на поле давать. Говорит, испорчу. Но мы с дядей настояли, что эта обувь моя личная, спортивная, и предназначено только для тренировок.

– Ну кла-а-а-а-а-с, – повторил Денис. – А дай посмотреть?

Мальчик потянулся было к кедам, но Гриша тут же отдернул их.

– Не трогай! Испачкаешь!

– Да я аккуратно, не жадничай!

Пройдя мимо сборища, я без разговоров сел за громоздкую парту с наклонной столешницей. Спрятал портфель на полку, под парту. Краем глаза я видел, как зрачки Глеба испуганно забегали. Он хотел было что-то мне сказать, но не решился. Отвернулся.

– Глеб? – Сказал я полушепотом.

Мальчик пошевелился, и я понял, что он услышал меня, хотя сделал вид, что это не так.

– Я тебе не прошу отвечать мне, – начал я. – Не хочу, чтобы тебя тоже считали предателем. Да только у меня есть к тебе просьба. Мне надо, чтобы после урока ты мне немного помог.

Обернувшись, Глеб бросил на меня хмурый взгляд.

– Упал я с дерева, – сказал я, – Гриша со своими дружками мой портфель повесели на ветку. А я полез, вот и упал. И память отшибло.

– Что, правда? – Удивившись, сильнее повернулся ко мне Гриша.

– Тихо-тихо, – опередил его я. – Сделай вид, что ты меня не слушаешь. Короче так. Забыл я, почему объявили мне бойкот. Не помню совсем. Потому надо напомнить. Я хочу все поправить.

– Поправить? – Снова удивился Глеб. – Это что же? Ты деньги вернешь?

– Деньги? – Нахмурил я брови. – Какие…

Договорить я не успел. Прозвенел звонок на урок, и в класс зашла учительница. Была она молоденькая, не старше двадцати пяти лет. Темные волосы убирала в аккуратную дульку. Девушка надела белую рубашку с остреньким воротником, черные в полоску пиджачок и строгую юбку.

Весь класс тут же подорвался: группа, рассматривавшая кеды, рассосалась, ученики столбиками стали у своих мест. А потом, внезапно, стали скандировать хором:

– С д-нем рож-де-нья! С д-нем рож-де-нья!

Пионеры дружно зааплодировали, а гордый Гриша преподнес учительнице шикарный букет, который ему передали с задних парт.

Девушка расплылась в счастливой улыбке, подняв ровные брови, заблестела глазками от радости.

– С днем рождения, Ирина Сергеевна! – Гордо заявил Гриша. – Этот букет мы передаем вам, нашей любимой классной руководительнице, в честь вашего дня рождения!

– Спасибо! Спасибо, мои родные! – Ирина Сергеевна приняла цветы, с наслаждением понюхала смесь ромашек, роз и сухоцветов. – Я не ожидала такого чудесного подарка! Спасибо ребята!

Весь класс снова залился аплодисментами.

– Да это что! – Крикнул с места бестолковый Денис, – если б не Батон, мы бы…

– С днем рождения вас! – Перебил его Гриша. – Желаем вам счастья, любви, успехов в вашем труде и личной жизни!

– И мужа хорошего! – Пискнула кто-то из девчонок, и остальные школьницы заливисто рассмеялись.

– Спасибо! Спасибо! – Смущенно улыбнулась учительница.

Гриша строго посмотрел на Дениса. Рыжий мальчишка, не выдержав взгляда белобрысого, отвел глаза.

– Очень мне приятно, что вы не забыли, родные мои! – Учительница отложила букет на свой стол. – Спасибо большое! А теперь, пожалуйста, садитесь на свои места. Мы начинаем наш урок математики.

После звонка перемена была небольшой.

– Глеб, – тихо начал я, как только Глеб встал с места.

Когда я позвал его, мальчишка на миг застыл, глядя куда-то в большие окна кабинета

– Мы же с тобой дружим. Если хочешь мне помочь вернуть все как было, встретимся через минуту. На первом этаже под лестницей. Я буду ждать тебя там.

Ничего не ответив, он вышел из класса. Переждав полминуты, я тоже отправился в коридор. Осмотрелся.

Школьный коридор шумел. У окон, ведущих во внутренний школьный двор, стояли девчонки и мальчишки. Они галдели о своем, шутили, смеялись. Кто-то из пионеров торопился по своим делам, чтобы успеть до звонка. Девочки шептались, сидя на тяжелой, железной лавке у стенда с надписью «Из истории пионерской организации имени В. И. Ленина».

Я направился в широкий зал, чтобы спуститься на первый этаж. Когда мимо меня промчался мальчишка, я почувствовал толчок в плечо и грохнулся на красные деревянные полы. Чуть впереди меня упал еще один пионер. Мальчишки и девчонки, стоявшие у окна, залились громким хохотом. Короткостриженый худенький мальчишка поднялся быстрее. Обернулся. Этот, кажется, был из другого класса. В моем я его не видел.

– Не бегать! Не бегать! – Кричали промчавшемуся мимо них первому мальчишке дежурные, стоящие в арке зала.

Дежурных – хиленьких мальчишек, один из которых носил большие очки, кажется, совершенно не воспринимали в серьез.

– Батон! Ты чего на полкоридора ходишь?! – Обернулся ко мне поднявшийся на колени коротковолосый.

– А нечего по коридорам носиться, как ужаленный, – ответил я холодно.

С этими словами я тяжело, опершись о колено, встал на ноги. М-да… С весом Вовы надо срочно что-то делать. Нужно выстроить питание, чтобы сбросить до нужных кондиций. Чтобы в будущем тренироваться было легче.

– Иш какой? Голосок прорезался! – Встал передо мной короткостриженый, потом показал мне язык и пропел дразнилку: – Батон-Батон, не поместится в вагон!

Он было хотел снова дать стрекоча, но я успел подставить мальчишке подножку. Тот шлепнулся на пол второй раз и по коридору снова пронесся детский хохот школьников.

– Ты чего? – Короткостриженый поднял на меня обиженный взгляд.

– Не бегай по коридору, – бросил я и направился к лестнице.

– Вова! – Остановил меня очкарик-дежурный. – А лихо ты Вяземцева одернул!

Короткостриженый, которого назвали Вяземцевым, прошел мимо нас. Недовольно посмотрел на меня. Я только хмыкнул ему в ответ.

– Шура, чего ты с ним говоришь?! – Начал вдруг второй, маленький и какой-то лупоглазый мальчуган. – Ему же бойкот объявили! С ним нельзя разговаривать!

– Ой, – отмахнулся очкарик Шура. – Наш класс ему ничего не объявлял. Да мы даже не знаем, в чем там дело! А вдруг это несправедливый бойкот?

– Чего ты хотел-то? – Спросил я.

– Поблагодарить! Ну… что помогаешь важному делу дежурных по школе. Я, когда в следующий раз ваш класс будет дежурить, тоже тебе стану помогать, хочешь?

– Так кончается учебный год, – немного гундосо заметил лупоглазый. – Они уже в следующем году будут дежурить.

– Ну и какая разница? – Поправил Шура очки. – Видал, как он может, с этой подножкой?

– Применение силы – не есть решение, – сумничал лупоглазый.

– А как быть, если нас даже не слушают? Только силу и применять! Вот, пусть нас Вова тоже таким подножкам научит!

– Если Галина Васильевна увидит, будет нам строгое замечание!

– А как по-другому поддерживать дисциплину?

Вздохнув, я оставил спорящих дежурных в арке. Пошел к лестнице.

– Эй, Вова? Ты куда! – Окликнул меня Шура.

– Тороплюсь, – бросил я через плечо.

Мимо них вновь промчались мальчишки из младших классов, забредшие на второй этаж школы, где быть им не полагалось.

– А ну, не бегать! – Крикнул Шурик, но мальчишек это не остановило.